Принцип Отелло - Галина Романова

Поблагодарив за истертый на сгибах клочок бумаги с адресом Нининой матери, Кириллов распрощался с Марийкой, с кислой улыбкой пообещав заходить на огонек. Сел в машину и помчался в пригород, где жила мать Нины.

Одноэтажный крохотный домик с голубыми наличниками оказался не запертым. Дверь была даже чуть приоткрыта, и откуда-то из глубины дома слышалось заунывное то ли пение, то ли плач. Кириллов поежился от неприятного, почти осязаемого ощущения чужой беды. Прошел темными сенцами, ступил в комнату.

За столом, накрытым льняной пурпурной скатертью, сидела пожилая женщина и плакала, причитая. Увидев его, вздрогнула, потом прищурилась, будто узнавая. Вздохнула со всхлипом и спросила:

– Чего надо?

– Простите меня, пожалуйста. Я друга не мог разыскать последние несколько дней. А мне сказали, что…

– Сдох он сегодня, друг твой, если ты про Кольку, – рокочущим голосом оборвала его женщина. – Сдох! Туда ему и дорога!

– Колян? Сячинов? Господи… Да что же такое! – Кириллов сполз по стене на лавку возле двери, стащил с головы форменную фуражку и промокнул платком лоб, мгновенно покрывшийся испариной. – Как же так? Я ничего не знал, клянусь! Что случилось-то? Когда? Простите меня, бога ради, я не знал!

– Что изменилось бы? – обреченно махнула на него рукой женщина. – Ниночка умерла сразу, Колька в реанимации промаялся почти неделю, сегодня вот преставился. Из больницы мне позвонили, будто он сын мне! Будто не он мою дочь угробил! Ну остановка сердца и остановка, пожил хоть несколько дней… А Ниночка сразу…

– Простите меня бога ради! – взмолился Володя. – Когда это произошло? Как?

– Не хочу… не хочу с тобой говорить про это. Ступай к своим товарищам, у них и спрашивай. Уходи!

И она даже полотенцем на него замахнулась, которым вытирала слезы с лица.

Он и ушел. Не мучить же вопросами бедную женщину, ей и без того судьба страшное потрясение уготовила. Самое страшное, наверное, какое только может в жизни случиться.

Владимир сел в машину и не мог ее завести минут десять – до того руки тряслись. Завел наконец. А куда ехать-то? Он ведь даже адреса больницы, где умер в реанимации Колян, не знает. Он вообще ничего не знает, черт побери! Ничего!

Когда разбились, почему? С чего вдруг Колян перестал был профессионалом за рулем? Он же… он же мог быть в полный лом и ехать, и ни одного правила не нарушить! Тут-то что могло произойти? И почему по сводкам сообщение об аварии не прошло?

– Алло, Вить… – набрал он номер старшего в их бригаде. – Здорово.

– Здорово, – без особой радости приветствовал его Виктор. – Слыхал уже?

– Про Коляна?

– Ну…

– Узнал только что.

– Вот так-то, брат, бывает. – Виктор вздохнул. – Хоронить теперь ведь надо, так?

– Не на земле же оставлять… У него никого не было. Он откуда-то с Севера, родителей нет в живых давно. Про родню ничего не знаю. Особо в подробности не лез никогда, хотя и дружили мало-помалу.

– Вот и я говорю. Хоронить нам придется. – Снова вздох в трубке. – Надо скидываться. У Кольки вечно денег не было, он со своей бабой вечно все спускал под ноль… Где-то он квартиру снимал, не знаешь?

– Только что оттуда. Звонил в дверь, никто не открыл, и я…

– Не понял! – оборвал его строгим голосом Виктор. – Ты че, вообще не знал, что он в больничке почти неделю находился?

– Не знал, Витек, в том-то и дело, что не знал. Сменились мы…

– Ну!

– Потом Колян на смену не вышел. Я к начальству, тебя-то не было… Мне говорят, он на больничном. Звоню – телефон недоступен. По сводкам про аварию ничего!

– Конечно, ничего, а ты как хотел! – фыркнул Виктор. – Все шито-крыто было, чтобы в прессу не просочилось и вообще…

– Он что, сильно пьяный был?

– Хуже!

– Не понял…

– В его крови столько наркоты оказалось, что не разбейся он, все равно б от передоза умер. И у бабы его то же самое.

– Брехня, Вить! – заорал не своим голосом Володя. – Ты чего, Коляна не знаешь? Он никогда дурью не баловался! Он презирал это дело, Вить! Пьяным мог поехать, спорить не буду, но чтобы под дозой… Это подстава какая-то…

– Все так думают, кто до дела допущен, – туманно пояснил Виктор, снова перебив его. – Потому и огласке не придают. Хорошо еще, что разбились они за городом, шума никакого, а то представь, что было бы… Ты, Володь, будь готов…

– К чему? – не понял Кириллов, озадачившись неожиданным молчанием старшего.

– К тому, что придется на вопросы отвечать.

– На какие вопросы? – под ребрами вдруг мелко-мелко затрусилось, а горло сдавило горьким спазмом.

– Там нечисто что-то с тем ДТП, серьезные ребята копают. Пока Сячинов был жив, ждали, когда в сознание придет. Собирались его допрашивать. Теперь могут тебя начать трясти.

– Меня-то за что?

– Ты его напарник, мог что-то знать.

– Что конкретно?

– Ну не знаю… Короче, я тебя предупредил, а ты думай. Вы там с ним, часом, никуда не влезли, на дороге-то? Бывает же – тормознули кого-то, что-то увидали, вот и…

Никого они не тормозили. Они – пара идиотов! – хорошему нужному человеку решили помочь. Просто взяли и пару раз потягали из дома одного компьютерщика. Первый раз до ближайшего отделения довезли и с рук на руки дежурному сдали. Думали, что все в норме, по закону. И боязни особой не было, тем более что не вдвоем были, еще двое в штатском при них.

Второй раз такой уверенности у них уже не было. Потому что второй раз они парня по приказу «отключили», а потом уже доставили туда, куда было велено. За то и по пятьсот баксов каждый в руки получил. Хотя Колян-то, может, и больше – расплачивался заказчик конкретно с ним, а он уже потом Кириллову пятьсот долларов на обратной дороге сунул.

– Ничего мы не видели. Никого не тормозили. Ты же знаешь наш маршрут, Витек. – Кириллов наигранно хохотнул. – Кто по той дороге ездит, кроме дачников и студентов?

– Что да, то да, – с очередным вздохом согласился Виктор. Но тут же сам себе возразил: – Студенты самый непотребный народ. Ведь в кого пальцем ни ткни, все гений, мать их… В наш век высоких технологий они ведь до чего только не додумаются.

Ох, как горячо, Витек! Ох, как горячо! Именно на гениальном парне, замороченном на своих высоких технологиях, они с Коляном, видимо, и горят. Колян уже сгорел! Только из студенческих портков тот парень вырос давно. Промышлял своей гениальностью на дому. Провалилась бы в тартарары его гениальность!

– Точно никого? – Голос Виктора вдруг зазвучал подозрительностью. – Может, с той самой дурью кого и тряхнули, а, Володь?

– Говорю, никого! – с горячей убежденностью воскликнул Кириллов. И поспешил свернуть разговор: – Я с кем сегодня заступаю?

– Одному тебе сегодня придется, Володь. Напарника дать не могу – нет никого. Хоть и на нарушение иду, но делать нечего. Так что… Ладно, сам говоришь, кроме дачников и студентов, нет там никого. Трасса пустая почти, не устанешь. Пост от тебя в семистах метрах. А насчет похорон я распоряжусь, деньги соберем. Товарища на земле не бросим, как ты говоришь. Ну, бывай, Володя…

Глава 9

Санька не звонил, не появлялся, на звонки ее не отвечал, потому что телефон его был отключен. Неужели он бросил все, чтобы наказать ее? Неужели настолько наболело в его душе, что он столь жестоко казнит ее теперь?

– Не верю! – шептала Василиса, тихонечко плача в ванной. – Не верю… Ты не мог так поступить со мной, Санечка… Не мог!

Тревога с каждым днем все разрасталась и разрасталась в ее душе. Она даже начала покуривать потихоньку на работе. Так, чтобы никто не видел и Вадик не догадался. И плакать позволяла себе только в ванной, чтобы не нужно было объяснять потом, почему покраснело лицо и набухли веки. Поначалу, после оптимистичных объяснений Глебова, ей и в самом деле показалось, что она излишне драматизирует. Что Санька и правда решил таким вот неожиданным образом заставить ее обратить на него чуть больше внимания, чем обычно, заставить ее помучиться, попереживать. И все же как-то странно…

Василиса не выдержала и снова заявилась к Глебову без предупреждения. Пускай ругается, подумала, она все равно будет настаивать на том, чтобы он попытался отыскать их общего друга. Надо же хоть что-то делать! Арчи ведь обещал найти способ связаться с Санькой…

– Нет, не звонил, – проворчал Глебов в ответ на вопрос Василисы, без особой радости впуская ее в квартиру. – Ни я ему, ни он мне. А должен был?

– Слушай, я просто не понимаю, откуда такое спокойствие, Арчи! – завопила она прямо с порога. – Вдруг он в самом деле в беде? А мы бездействуем.

– Не мы, а ты.

Глебов поплелся на кухню, на ходу предлагая ей кофе. Василиса отказалась не раздумывая. Глебов варил отвратительный кофе, ухитряясь испортить продукт самого высокого качества. То ли горячей водой из-под крана разбавлял, то ли еще что, но кофе у него всегда получался жиденьким, без аромата и вкуса вовсе.