Человек и Кайрос. Пьесы - Марина Алиева

КАТЕРИНА: – Нет, мам, перегорело уже.

Эмилия молча лезет в комод, откуда вытаскивает стопки общих тетрадей, которые кладёт перед Катериной. Та смотрит, усмехается, берёт одну.

КАТЕРИНА: – Надо же, сколько понаписала… А-а, это про зазеркалье. Смешная книжка получилась, припоминаю, по эту сторону одна жизнь, по ту – другая… (листает, что-то прочитывает, смеётся) Слушай, странно так, я отлично помню, что было, когда я это писала! Как раз, в Олега влюбилась… Слова дописывать не успевала, так всё это из меня… Смотри, прямо как Моцарт, без помарок, и складно ведь!

ЭМИЛИЯ (Собирает чашки и чайник): – Ну, почитай, почитай, развейся. (Идёт на кухню, но на пороге оглядывается) А лучше спать ложись. Тетрадки эти я тебе отдам, дома почитаешь, а постель сейчас приготовлю.

КАТЕРИНА: – Не суетись, я сама. (захлопывает тетрадь, берёт её с собой) Возьму на сон грядущий, может приснится что-то из прошлой жизни. Тебе с посудой помочь?

ЭМИЛИЯ: – Без тебя справлюсь. Через двадцать минут особо волнительный сериал начнётся, как раз всё успею. (уходит)

КАТЕРИНА (вслед): – Как ты можешь такой гадостью голову забивать?

ЭМИЛИЯ (уже из кухни): – Не мешай, это ритуал!

Катерина смотрит на оставшиеся тетради, немного думает, забирает только ту, которую просматривала до этого, потом включает мобильный, забирает и его и переходит в спальню.

Картина вторая

В спальне Катерина включает торшер и засматривается на себя в огромное зеркало возле двери.

КАТЕРИНА (тоскливо): – Боже, какая бы из меня вышла знаменитость! Псевдоним бы себе взяла, такой, какой-нибудь позвучнее… Кэт… Нет, это банально. Кэтрин Ка… Нет, тоже чушь. Господи, куда мне в знаменитости, даже псевдоним придумать не могу… (Видит на туалетном столике книгу) О! Цветаева. «Казанова и Франциска»… (вяло): Вот. Чем плох псевдоним?! Франциска! Красиво и непонятно…

Снова вертится перед зеркалом и так, и этак, потом вдруг замирает, упирается обеими руками о раму и почти стонет: «Достало всё! Не могу больше!». Резко выключает торшер, падает на кровать.

В полной темноте слышен тихий, быстро замирающий плач. Потом зеркало начинает светиться. Кажется, что это из него доносятся звук подъехавшего автомобиля, музыка, явно клубная, и голоса, слишком громкие для обывателей. Голоса ссорятся, потом автомобиль, судя по звуку, уезжает. Затихает и музыка.

Внезапно дверь в спальню распахивается. На пороге женский силуэт, очень похожий на Катерину – такое же длинное платье, шпильки, в руке клатч. Женщина заходит в комнату и в свете, излучаемом зеркалом, видно, что она точно так же упирается обеими руками о раму и почти стонет: «Достало всё! Не могу больше!».

Потом так же резко, как и Катерина до этого, подходит к торшеру, но теперь уже включает и так же падает на кровать.

Раздаётся крик, обе женщины вскакивают.

КАТЕРИНА (истерично): – Вы кто?!

ФРАНЦИСКА: – Как кто? Я Франциска.

КАТЕРИНА: – Что ещё за Франциска?

ФРАНЦИСКА (опомнившись): – А ты вообще, кто?!

КАТЕРИНА: – Я у себя дома, между прочим!

ФРАНЦИСКА: – Ни фига..! Это я дома! (Осекается, заметив, как они похожи друг на друга) Это что, розыгрыш?

КАТЕРИНА (тоже заметив сходство): – Не представляю, кто бы мог так разыгрывать.

ФРАНЦИСКА (не слыша): – С ума сойти! Платьице, конечно, дешёвое, и с лицом что-то не то, но в целом… Жуть какая-то!

КАТЕРИНА: – Нормальное платье!

ФРАНЦИСКА: – Ты как сюда попала?

КАТЕРИНА: – Что значит, как?! Я к маме пришла!

ФРАНЦИСКА: – Что ещё за мама?

КАТЕРИНА: – Эмилия Александровна!

ФРАНЦИСКА: – Ха! Это моя мама Эмилия Александровна, и я ей давно уже другую квартиру купила, побольше! А здесь у меня теперь нора. Лежбище, когда достают все!

КАТЕРИНА (растеряно): – Но я только что с мамой разговаривала… (кричит): МАМА!

Не услышав ответа, выбегает из комнаты, но быстро возвращается с запиской.

КАТЕРИНА (читает): – «Сериал ушла смотреть к соседке, спи спокойно, приду, скорей всего, не скоро…» Что это? Ночь на дворе, какие соседки?!

ФРАНЦИСКА (берёт записку, рассматривает): – Почерк мамин. Странно… И для розыгрыша как-то… глуповато.

КАТЕРИНА: – Погоди, как, говоришь, тебя зовут?

ФРАНЦИСКА: – Франциска. Ну, то есть, это псевдоним, творческий, а так я Катерина Владимировна…

КАТЕРИНА (догадываясь): – Не может быть! Я же только что… (растеряно протягивает руки к зеркалу)

ФРАНЦИСКА (истолковав её возглас по-своему): – Да, это я. Отрадно, что даже сумасшедшие меня читали.

КАТЕРИНА: – Причём тут сумасшедшие! Мы с тобой одно и то же!

ФРАНЦИСКА: – Что за бред? (обходит Катерину, присматривается) У мамы были внебрачные дети?

КАТЕРИНА: – Нет же, бестолочь! Не знаю, как всё это получилось, но… Помнишь, на первом курсе мне… нам идея в голову пришла о зазеркалье?! Ну, же.., книга о параллельных жизнях?!

ФРАНЦИСКА: – Откуда ты… (осекается) Не может быть… Так это всё правда?!

КАТЕРИНА: – Похоже, да. (Замечает тетрадку, которую взяла с собой из гостиной, хватает её, трясёт перед лицом Франциски) Вот! Я приехала к маме в жуткой депрессии, вспоминала, как хотела стать писательницей и прославиться, она мне достала это, а потом я пришла сюда и вот здесь, перед зеркалом воображала себя знаменитостью.., и псевдоним этот дурацкий придумала! Как раз, Франциску… Вот (хватает книгу Цветаевой) здесь название увидела и решила, что будет звучно!

ФРАНЦИСКА (берёт книгу): – Надо же, я тоже отсюда…

Обе смотрят друг на друга, потом на зеркало.

ФРАНЦИСКА: – Но мы не похожи. Так только, очень приблизительно…

КАТЕРИНА: – Разные жизни, разные лица. Мы же всё описали – в какой-то момент разошлись и зажили, каждая по-своему, а если и удивляло, что порой сама на себя в зеркале не похожа, так это когда совпадения случались.., эмоции одинаковые, переживания… Жизни пересекались в единой точке, и мы сходились с разных сторон…

ФРАНЦИСКА: – И где же мы сейчас? По какую сторону?

КАТЕРИНА: – Понятия не имею.

Осматривают комнату.

КАТЕРИНА: – Всё, как всегда – мамины вещи. И стоят так же.

ФРАНЦИСКА: – Нет, мама вещи с собой забрала, а это всё я заказывала у винтажников, чтобы комната выглядела такой, как я её помнила из детства.

КАТЕРИНА: – А зеркало?

ФРАНЦИСКА: – Нет, зеркало не менялось. Его отсюда и не вынести. Мужик, который у грузчиков старшим был, сказал, что сначала, похоже, это зеркало тут поставили, а потом стены возвели.

Обе подходят к зеркалу, останавливаются перед ним.

ФРАНЦИСКА: – Кто же из нас отражение?

Пауза

КАТЕРИНА: – Нет! Я не могу и в этом оказаться неудачницей!

ФРАНЦИСКА: – Но я абсолютно настоящая!

КАТЕРИНА: – Я тоже!

ФРАНЦИСКА: – У меня жизнь сложилась, как я и мечтала.

КАТЕРИНА: – Тогда, почему мы встретились? У меня сейчас не самый лучший период.

ФРАНЦИСКА: – Откуда мне знать почему?! Когда мы про зазеркалье всё это выдумывали, у нас ни слова не было о том, что можно встретиться по одну сторону.

КАТЕРИНА: – Может, у тебя сегодня тоже что-то неприятное случилось?

ФРАНЦИСКА: – У меня?!! Я что, похожа на человека с неприятностями?

КАТЕРИНА: – Нет, ты выглядишь прекрасно! Даже лицо как раз такое, о котором я всегда мечтала!

ФРАНЦИСКА: – Жаль, не могу ответить тем же.

КАТЕРИНА: – А что не так со мной?

ФРАНЦИСКА: – Не знаю… (Осматривает Катерину довольно бесцеремонно) Тебя пожалеть хочется. А потом усмехнуться… Ты, похоже, замужем?

КАТЕРИНА (с вызовом): – А ты?

ФРАНЦИСКА: – На фиг надо! Человечество может дойти в техническом прогрессе до каких угодно высот, но одно останется неизменным – любой муж будет требовать от жены обязательного ОБСЛУЖИВАНИЯ! А мне это зачем? Пришло, к примеру, вдохновение, а следом за ним муж с работы, и, что делать? Вот ты скажи, ты же замужем наверняка, надолго хватит этого мужа, если предложить ему обслуживать себя самостоятельно? А ещё лучше, ответь, надолго ли хватит тебя самой, если всякий раз себе же на горло наступать, а потом, когда уже ни вдохновения, ни сил, сидеть и жалеть об упущенном..? Вот, покраснела… Дальше можешь не отвечать, и так вижу из-за чего ты Франциской не стала. А ведь было всё – талант, идеи и миллион возможностей всё это реализовать, не так ли?! Хотя, что не так ли, я сама была тобой, знаю о чём говорю.