Замуж за 25 дней - Алина Кускова

…Во время очередного прыжка Соня поняла, что падает. Толик успел подхватить ее за талию, прижал к себе и нежно спросил:

– Милый, ты лапку не ушиб?

Держа в руках безвольное молодое привлекательное тело, Анатолий разговаривал со своей собакой! Которая и стала причиной того, что Соня не удержалась на ногах, прямо в них на всей скорости врезался Цер. Ладно, горестно подумала девушка, с котенком придется подождать. Она освободилась от поддержки и улыбнулась рыжему Церу как можно искреннее. Тот махнул хвостом и скрылся в дебрях.

– Славная псинка, – выдавила она из себя.

После чего услышала полное жизнеописание этой рыжей скотины.

Вечер начинал плавно переходить в ночь. Динамик замолчал, и запах черемухи стал казаться резкой безвкусицей. Лунный серп, разрезая звездное полотно, призывно освещал копошащиеся кусты. Анатолий наконец-то умолк, взял девушку за руку и посмотрел ей в глаза. Сейчас, подумала Соня, что-то произойдет…

– Ты такая… – зашептал брюнет, подтягиваясь к ее уху и тыкаясь носом в натянутую на лоб бейсболку, – такая…

Какая она, Соня не успела дослушать, причиной этого стала злополучная ротвейлерша. Эльвира проснулась и, как обычно, решила поиграть. Поскольку играть она привыкла с кем-то, а прогуливающиеся парочки обходили возлежащего на скамейке ротвейлера за километр, собака сама пошла к людям. Вместе с частью скамейки, к которой была заботливо привязана. Громыхая деревяшками по тротуару, Эльвира бежала за очередной жертвой, громким лаем оповещая о своих намерениях. Жертва, истошно вопя, бежала к пруду. Соне пришлось кинуться наперерез, чтобы перехватить скамейку с поводком. Прилагая неимоверные усилия, прыгая похлеще австралийского кенгуру, она успела у самой воды вцепиться в деревянный поручень. В этот момент жертва прыгнула в пруд. Эльвира остановилась на берегу как вкопанная – она с детства боялась воды.

Кое-как вместе с Анатолием им удалось оттащить Зиту-Гиту-Эльвиру подальше от злополучного места, освободить поводок от деревяшки и попытаться переключить внимание собаки на что-то другое. Другим должен был стать Цер, который выскочил из дебрей, заинтересовавшись криками у воды. Увидев ротвейлершу, он обрадовался и начал нарезывать возле нее круги, приглашая очертя голову вместе носиться по кустам. Девятилетней даме это предложение молодого кобеля показалось ветреным, и она его полностью проигнорировала, демонстративно сев у Сониных ног. Цер, обнюхав пару раз недовольно рычащую Зиту, снова унесся в дальние дали.

– Нас прервали, – обманутая спокойным поведением собаки, Соня предложила Анатолию продолжить прерванный монолог.

– Да, – отдышавшись, согласился тот. – Я говорил о том, что ты такая… такая…

Этим вечером Софье было не суждено дослушать многообещающий комплимент. Эльвира, которую на самом деле ни на минуту не покидала надежда поиграть, изо всех сил рванула в чащу. У Сони остался в руках один поводок.

Артемий Федорович Чесноков по традиции, заведенной еще с дедовских времен, после получения заработной платы любил завернуть вместе с товарищами-работягами в местный кабачок и опрокинуть пару кружек холодного пенистого пива. Как раз сегодня вторая смена на стекольном заводе закончилась торжественной выплатой три месяца назад обещанной зарплаты, а у него еще не было ни в одном глазу. Большинство товарищей уже давно прихлебывали пиво с водочкой, а он по личной просьбе начальника цеха лишний час сортировал стекло. «Весь вечер вдребезги», – причитал Артемий Федорович, тягая ящики с «боем». Как только вынужденная отсрочка закончилась, он прямиком зашагал к ближайшему кабачку, притулившемуся между живописных березок в сквере.

По мере приближения к объекту его настроение улучшалось, этому способствовала и жирная вобла, припрятанная в кармане рабочих штанов. У Артемия Федоровича текли слюнки, когда он представлял всю прелесть пенного напитка, сдобренного горячительным и рыбой.

В этот, самый для него неподходящий, момент на горизонте появилась Эльвира. В поисках партнера по игре «Догони меня, потом я тебя» она обегала все окрестности, разогнала обнимающуюся молодежь и любителей «дури». В результате, никого не поймав, Эльвира оказалась перед Чесноковым в полном боевом настрое. Если бы Артемий Федорович уже успел пропустить пару стаканчиков, ему было бы все равно, кто перед ним – ротвейлер или собственная стервозная жена – один черт. Но он был совершенно трезв и понимал: лучше бы ему встретилась Туся со своей любимой табуреткой.

Память стеклодува со скоростью быстродействующего компьютера перебрала в своих архивах все сведения, касающиеся злобных тварей, и подсказала Чеснокову, что нужно стоять не двигаясь до тех пор, пока злобная тварь не успокоится и не потеряет к нему интерес. Он так и делал. Кстати, поступил совершенно правильно – если бы был один, а не с воблой. Она источала такой призывный аромат, что его унюхала даже Эльвира. Приблизившись к истукану, собака ткнула мордой в то место, откуда, по ее мнению, шел запах. «Вот сука! – подумал Артемий Федорович и инстинктивно прикрыл руками то, куда Эльвира собиралась ткнуться еще раз. – Кругом маньячки!» Та принюхалась повнимательнее и ткнулась левее. «Уже лучше, – сообразил Чесноков, – клюет на рыбу».

– Уси-пуси, – заворковал он, вытягивая воблу из кармана.

Довольная ротвейлерша встала в стойку ожидания. С ловкостью фокусника Чесноков выкинул из кармана рыбину, одновременно отпрыгнул в другую сторону и понесся к дому. Эльвира не стала его преследовать – она первый раз в жизни видела такую огромную, вкусно пахнущую воблу и долго соображала, каким образом ее проглотить. А Артемий Федорович Чесноков первый раз в жизни после получки пришел – прибежал! – домой совершенно трезвым, чем значительно озадачил жену.

Озадаченных в этот вечер было немало. Анатолий оказался среди них. Когда ротвейлерша вырвалась и убежала, Соня, испугавшись, что больше никогда ее не увидит, стала звать собаку настоящим именем.

– Эльвира – покорительница тьмы! – орала она, бегая по дорожкам сквера.

– Мы… мы… мы… – доносило эхо.

– Не понял, – протянул Толик, поджимая губы и понимая, что на самом деле его жутко обманули.

– Эльвира! Зараза, что я скажу Нин Санне?! – продолжала орать Соня.

– Кому? – удивлялся кавалер.

– Деду моему! – съязвила Соня. – Эльвира! Покорительница тьмы!

Из-за какой-то глупой собаки в очередной раз рушилась Сонина личная жизнь и карьера. За собачницу выдать себя ей не удалось. Анатолий смотрел на Соню презрительно, рядом фыркал рыжий кобель, прибежавший по первому зову. А она, надрываясь, звала чужую Эльвиру. Когда девушка наконец-то обнаружила ее вместе с рыбой недалеко от кабачка и взяла на поводок, Анатолия и след простыл.

С собачниками Соня решила больше не связываться. Они точно ненормальные люди. Ну скажите на милость, какая разница, со своей ты собакой гуляешь или с чужой? Наличие или отсутствие четвероного друга не должно влиять на человеческие взаимоотношения. Иначе какие это будут отношения? Придется целыми днями выслушивать лекции о собаководстве и преданно, по-собачьи, заглядывать в глаза мужу-собачнику. Собачья жизнь – передернуло Соню. Нет, ей, безусловно, нужен муж, но не такой ценой.

Кстати, о деньгах. Нина Александровна взяла с нее двойную плату за прокат собаки. Ту пришлось отвести к ветеринару. Во время глубокого наркоза хозяйка на пару с врачом еле вырвали из клыкастой пасти костлявую рыбину, которую собака так и не решилась проглотить, но никому не отдавала.

День восьмой. Холостяки трутся у полуфабрикатов, клептоманы – у шуб

Три девицы под окном не пряли поздно вечерком. Они обсуждали дальнейшие стратегические планы по поискам мужа. Но разговор, как и всякое важное совещание, начался с подведения итогов. Они были печальны. Семь дней – целая неделя – вылетели коту под хвост. Соня на это решительно возразила, что неделя вылетела под собачий хвост. Тем не менее девушки решили, что без разницы, куда делись эти семь дней, оглядываться назад нет смысла. Саша предложила еще раз проанализировать Сонины ошибки. Лариса возразила, сказав, что безобразное поведение подруги ей уже порядком надоело. Саша ответила, что повторение – мать учения. Лариса не согласилась. Соня всхлипнула.

Совет затянулся глубоко за полночь, в споре должна была родиться истина. Но народилось лишь ужасное желание плюнуть на эту суету, закутаться в одеяло, свернуться калачиком и уснуть. Тем более что заглядывающий каждые пять минут на Сонину кухню Рудик давно предлагал отправиться всем на боковую.

– Ой, девчонки, – смеялась Лариса, – он уже не может заснуть без Саши!

– Да, – та виновато пожала плечами, – как-то сладилось у нас сразу.

– Слушай, а друг у него есть? – поинтересовалась Лариса.