Хирургический удар - Джерри Эхерн

— Великолепно, Хьюз! Что я могу еще сказать, — и Кросс полез поздравлять старика. Но на него прыгнул один из людей Петтигру. Кросс отступил в сторону и, выбросив ногу, сделал ему подножку. Прыгун потерял равновесие, и Кросс “ударом молота” в позвоночник положил его.

Бэбкок и один из мотоциклистов, не принадлежавший к банде, стояли спиной к спине, отбиваясь от людей Петтигру. Нил Джеймс взял на себя одного из нападавших справа мотоциклиста. Бандит повернулся к Нилу, и кулак последнего попал ему в голову. Голова откинулась, и тут же последовал удар в живот, а затем — апперкот справа в челюсть. Человек Петтигру принял все это и осел.

Бэбкок использовал лицо одного из банды в качестве боксерской груши. Джеймс и мотоциклист, очевидно друзья, судя по тому, как они пожимали руки и улыбались, наблюдали за этим зрелищем с явным энтузиазмом. Голова бандита моталась из стороны в сторону от ударов. Кулаки Люиса порхали вокруг нее. Бэбкок в прыжке повернулся и продолжал показательное выступление с “грушей”. Джеймс, его друг-мотоциклист и другие сочувствующие, наблюдавшие за поединком, зааплодировали. Ансамбль заиграл свободную аранжировку какой-то популярной мелодии.

Кросс переключил внимание.

Файнберг. Белокурый еврей, бывший морской пехотинец, обращенный в диверсанты, отбивался у дальней стенки от трех наседавших бандитов. Его кулаки и ноги летали. Тела нападавших бились о стену каждый раз, когда он попадал в кого-нибудь из них. Кросс засмеялся. Но тут он увидел Петтигру. Лицо было залито кровью, в руке зажат огромный нож. Когда Файнберг отскочил назад, готовясь к очередному удару, Петтигру снизу замахнулся ножом.

— Файнберг? Нет! — Кросс выкрикнул слова с такой силой, что у него заболело горло. Он видел, как Хьюз бросился справа к Файнбергу. Его движения слились в расплывчатое пятно.

— Не убивай этого ублюдка!

Нож и правое плечо Файнберга встретились. Все происходило как при замедленном воспроизведении. Мгновение, и лезвие ножа исчезло в руке. Кросс левой рукой поймал правое предплечье Петтигру, а правой — нанес удар по внешней стороне локтя. Звук ломающегося локтя был похож на короткий треск грома. Петтигру взревел. Хьюз, Кросс видел его боковым зрением, нанес одному из троих, с которыми дрался Файнберг, короткий удар левой, отбросив тело на двух остальных.

Кросс прижал Петтигру к стене бара.

— Тебе когда-нибудь хотелось иметь детей? Ну, теперь придется привыкать жить без них, дерьмо! — и Кросс нанес удар коленом. Потом еще и еще.

Петтигру упал на колени.

— Ты думаешь, тебе нужен нос, парень? — и с этими словами он ударил “костяшками” в левую сторону носа Петтигру, и его нос размазался по уродливому лицу. Петтигру начал оседать. Кросс зацепил большими пальцами левый угол его рта, и щека не выдержала тяжести массивного тела. Затем короткий удар коленом раскроил бандиту правую щеку, обнажив оставшиеся зубы.

Повернувшись к Хьюзу, Кросс тут же забыл о Петтигру. Здесь уже были Бэбкок и певец “кантри” Нил Джеймс. Они добивали оставшихся двух людей Петтигру, а Хьюз держал Файнберга, голова которого была у него на плече. “Наверное, Хьюз пережал ему руку, чтобы Файнберг не умер от потери крови”, — подумал Кросс. Оглядев помещение, Эйб опустился на колени возле Файнберга. Драка уже закончилась. Везде, На столах и на полу, валялись люди Петтигру. Те из членов банды, кто стоял на ногах, и те? Кто с ними дрались, теперь столпились вокруг Хьюза и раненого Файнберга. Кросс видел, как Нил Джеймс наклонился возле него, спрашивая у Хьюза:

— Дарвин, парень умер от потери крови или что?

— Артерия цела, но серьёзно повреждены сухожилия. Послушай, нам нежелательно встречаться с полицией. Ты, твой ансамбль и остальные принесут стране большую пользу, если забудут, что мы, здесь были. У нас есть доктор, и он позаботится о парне. Ну что, договорились?

Певец “Кантри” встал, и его голос прозвучал над перешептывающейся толпой:

— Послушайте. Я знаю этого человека с тех пор, как он поселился в наших горах. Он сказал мне, что мы можем сделать добро для нашей страны, если сделаем вид, что никогда не видели его и его друзей. Люди Петтигру могут говорить, что угодно, но они не знают ни одного имени. Что скажете на это?

Кто-то из толпы крикнул:

— Значит, договорились!

Остальные подтвердили:

— Пусть так и будет! Хорошо!

Рядом с ними стояла Дорис с полотенцами. Люис Бэбкок взял их у нее и замотал длинную глубокую рану на руке Файнберга.

— Давайте отвезем его к врачу, — сказал Хьюз.

Кросс остановил его на секунду, положив руку на его плечо.

— Теперь он не сможет.

Хьюз кивнул.

— А я смогу, — сказал он, подняв брови.

Глава 10

Хьюз позвонил из платного телефона на заправочной станции недалёко от “Виски Холлоу”, и несколько минут спустя до них донеслись завывания полицейских сирен. Бэбкок придерживал временную повязку, Кросс вел джип. Хьюз несколько раз просил снизить скорость, чтобы им всем не пришлось прибегнуть к услугам врача. В джипе был хороший комплект для оказания первой помощи, но они решили не экспериментировать с повязками, потому что кровотечение было еще сильным. Файнберг был в сознании, разговаривал, завернутый в шерстяное одеяло и куртку Бэбкока для сохранения тепла.

Наконец Хьюз сказал Кроссу:

— Поверни здесь.

И Кросс резко повернул влево на пустую площадку для парковки, а одинокий огонек, который они увидели, оказался частной клиникой.

Файнберг наотрез отказался от помощи и пошел сам. Они его лишь окружили на всякий случай. Бэбкок вошел вместе с доктором, чтобы помочь ему. Доктор, выглядевший человеком увлеченным, не имел в своей речи, и намека на южный диалект. Казалось, что его только что подняли с постели после глубокого сна. Бэбкок имел самые лучшие из четверых навыки по оказанию первой помощи, полученные в спецвойсках.

Кросс и Хьюз сидели в комнате для посетителей. Хьюз от нечего делать позволил себе закурить сигарету.

— Ты сказал, что теперь войдешь в группу, — наконец сказал Кросс.

— Ты остаешься тактическим руководителем и несешь ответственность за операцию. Ты единственный человек из всех, с кем мне приходилось работать, который вселяет в меня такое чувство уверенности. Я считаю, что в этой роли ты будешь лучше меня, или можешь быть лучше. Раз уж мы вышли на сцену, руководи представлением, так как оно и должно быть. Я могу заменить Файнберга как взрывник, а так как мы тренировались вместе, мы сможем работать как одна команда. Вопрос в том, сможет ли Файнберг заполнить мое место в Турции. Если не сможет, то миссия будет отложена. Мы не сможем сейчас ввести дополнительного человека, даже если и получим разрешение. Это моя ошибка. И если у нас не получится...

Кросс не знал, что сказать. Идея самообвинения была не новой для него. Поразмыслив, он понял причину своего пьянства, и того, что перестал ценить свою жизнь, перестал уважать себя. Люди на борту угнанного самолета... Те, которых он даже не пытался спасти, и которые были убиты в наказание за его побег... Он закрыл глаза, вдохнув дым сигареты.

Эйб открыл глаза, когда услышал звук открывающейся двери хирургической комнаты.

Появился доктор и сказал:

— Выражаясь непрофессионально, у него почти отрезано сухожилие, есть несколько трещин в кости, и он потерял приличное количество крови. Что касается крови, то об этом сейчас заботится его друг. А вот остальное все не так просто. Если его ожидает физическая деятельность, то вашему другу придется категорически отказаться от нее самое меньшее на несколько недель. Немного позже я смогу более определенно высказаться о возможных последствиях ранения.

— А он сможет достаточно восстановиться, чтобы перенести длительный перелет и потом заниматься несложной бумажной работой и тому подобное? К понедельнику?

Казалось, доктор размышлял:

— Он сильный молодой человек, в отличной общей физической форме. Если он не будет пользоваться правой рукой, то его можно достаточно безопасно привлекать к ограниченной деятельности. Это ответ на ваш вопрос.

Хьюз посмотрел на Кросса. Кросс кивнул.

Глава 11

Чернобородый музыкант стоял на обочине тротуара, играя на двенадцатиструнной гитаре. Этот музыкант и все люди вокруг вызывали у Мухамеда Ибн аль Рака внутреннее отвращение. Было жарко. Пожилые люди, мужчины и женщины, вяло шли по тротуару. Некоторые даже улыбались ему, а некоторые обращались на своем ненавистном языке. Ему хотелось взять пистолет и прямо сейчас начать стрелять в этих грязных тварей. Но тогда сорвется операция. Себя он успокаивал мыслью, что их день еще настанет. Он лишь сожалел, что, вероятно, умрет до этого дня.

Рака остановился у небольшой двери между двумя магазинчиками, в одном из которых продавались продукты, а во втором — западная одежда.