Никто не заплачет - Полина Дашкова

– Нет. Но я и не спрашивала. Раз ему так удобней… На компьютере было бы дольше, а он очень спешил. Мне кажется, он чувствовал или даже знал, что за ним кто-то охотится. Он был очень взвинченный. Но потом успокоился немного, согласился выпить кофе…

– Слушай, Агнешка! – почти выкрикнул Антон. – А бумага? Бумага с текстом не сохранилась? Агнешка грустно покачала головой.

– Он оторвал кусок с текстом и сжег в пепельнице. Я видела потом бумажный пепел. И еще… Только сегодня утром я узнала, совершенно случайно, что он заходил в парикмахерскую на соседней улице. Я стригусь там у своей приятельницы. Она мужской мастер, но я стригусь у нее. В общем, это не важно сейчас.

Агнешка волновалась и сбивалась, рассказывая.

Конечно, гибель Дениса, да еще в офисе ее фирмы, была для нее огромным потрясением. Она побледнела. Даже веснушки проступили сквозь слой тонального крема. Видно, не удалось ей вывести их окончательно.

– Так вот, – продолжала Агнешка, закуривая, – я зашла туда сегодня утром. Моника меня стригла, и мы, конечно, говорили об этом ужасном убийстве. О нем сейчас говорит вся Кленовая улица. Монике, оказывается, уже пришлось пообщаться с полицией. Но только сегодня она вспомнила, почему нечаянно порезала щеку Денису, когда брила его. А потом…

– Подожди, – перебил ее Антон, – он никогда не брился в парикмахерской. Никогда,

– Но в то утро, ну… перед тем, как все случилось, он зашел в парикмахерскую. Это совершенно точно. А вышел оттуда не через дверь. Он спросил, где туалет, и сбежал в окно. Окно туалета выходит во двор. Моника очень удивилась, ведь он заплатил за бритье. Зачем же так странно убегать? Потом она опознала его. Полиция опрашивала всех по соседству. Но тогда она так волновалась, что забыла про порез на щеке. А сегодня вспомнила. Она теперь не знает, надо ли звонить в полицию и рассказывать… Она видела в зеркале, как за окном остановился человек. Молодой, в светлом льняном пиджаке. Пиджак был надет на черную футболку. И усы… Черные усы. Он стоял лицом к окну и курил. Она еще подумала, что, возможно, он зайдет стричься. Так вот, когда этот черноусый появился в окне, Денис сильно дернул головой, словно испугался. Поэтому получился порез.

– Могу я поговорить с этой Моникой? – тихо спросил Антон.

– Ты что, хочешь сам искать убийцу? – испуганно взглянула на него Агнешка. – Ты сошел с ума, тебя тоже убьют…

– Не беспокойся, частным сыском я заниматься не собираюсь. Я доверяю вашей полиции. А почему ты решила, что меня тоже убьют?

– Моника сказала, тот человек за окном был похож на турка или на азербайджанца. В общем, мафия. У нас здесь, как и у вас, мусульмане орудуют. Турки…

– Значит, он знал убийцу, – пробормотал Антон, – возможно, он бегал от него по городу всю ночь, пытался оторваться.

– Почему всю ночь? – удивилась Агнешка.

– Если бы он ночевал в нормальных условиях, в гостинице, то побрился бы сам. Он брился каждое утро. У него щетина росла очень быстро. В каком бы он ни был состоянии, обязательно брился утром. Для него это было как зубы почистить… Или он зашел в парикмахерскую, надеясь, что там его не убьют? А потом увидел того черноусого в зеркале и убежал через ОKHO? Турок… А ведь это действительно мог быть турок… Или нет?

– Ты меня спрашиваешь? – Агнешка осторожно прикоснулась к его руке.

– А? Нет. Я самого себя спрашиваю, – Антон слабо улыбнулся, – просто размышляю вслух.

– Так мы пойдем к Монике?

– Да, обязательно…

Парикмахерша Моника увела их в закуток, поставила чайник, насыпала в блюдце печенье, долго вздыхала и охала.

– Это ваш брат? Какое горе, не дай Бог никому… Он был усталым, взвинченным, испуганным. Я еще подумала, этот парень не спал ночь. Знаете, после бессонной ночи глаза красные, лицо бледное. Я такие вещи всегда замечаю. Когда я давала показания полицейскому инспектору, то очень волновалась и совсем забыла о том черноусом, который стоял и курил.

А ведь он потом еще раз мелькнул в окне. Мне показалось, он озирался по сторонам, искал… Конечно, это был убийца! Если бы я знала, я бы вызвала полицию. Мы бы вместе с вашим братом что-то придумали. Он так хорошо говорил по-чешски, мы могли потихоньку договориться. Понимаю, я совершенно посторонний человек, но, когда спасаешься от убийцы, можно обратиться и к постороннему. Если бы он не убежал потихоньку в окно, мы бы позвонили в полицию отсюда. Убийцу бы арестовали, нашли пистолет.

– А, да что теперь говорить! – Она безнадежно махнула рукой. – Вы не ответили, мне стоит звонить инспектору?

– Да, конечно, – равнодушно кивнул Антон.

Теперь это уже не имело значения. Теперь он сам понял, кто мог убить его брата. Или почти понял. Но убийцу не найдут никогда. Впрочем, если бы случилось чудо и убийцу все-таки арестовали, брата не вернешь.

Конечно, Денис мог бы сказать этой милой Монике, шепнуть ей на ушко: «Помогите мне, позвоните в полицию! Сделайте что-нибудь, иначе меня убьют!» Возможно, другой человек на его месте так и поступил бы. Прага – не Москва. Здесь люди более открыты, добросердечны. Нет холодного опасливого остервенения, которое появилось у москвичей в последние годы.

Но Денис не стал обращаться за помощью ни к сострадательной Монике, ни даже к старой знакомой Агнешке. То есть не к ним, конечно, а к полиции – с их помощью. К чешской полиции… Да, он недооценил опасность, переоценил собственные силы. А главное, он не хотел объяснять полицейским, кто и почему собирается его убивать.

Володя оставил машину в тихом дворе, неподалеку от ресторана. Хорошо, что у этого заведения нет охраняемой стоянки. Черный джип встал не у самого входа в ресторан, а подальше, возле гастронома. Припарковался он кое-как, по-наглому, криво, перегородив выезд для других машин.

У Володи был отличный наблюдательный пункт. Он видел, как громила с квадратным затылком, хозяин джипа, вошел в ресторан вместе с высоченной девицей. Кожаная юбчонка едва прикрывала ягодицы, на голые плечи был небрежно накинут какой-то сверкающий дорогой мех. Гладкие длинные ноги даже в сумерках отливали глянцевым загаром. Видно было, что уже сейчас, в конце мая, эта красотка успела побывать на югах, наверняка где-нибудь в Греции или в Испании. И уж никак не честным трудом заработала она деньги на шикарный отдых. Да, такие всегда шикарно отдыхают, они себе ни в чем не отказывают. Они себя обожают, им никогда не бывает стыдно. Никогда…

Володя сам не понимал, почему его так раздражает девица. Она вообще ни при чем. Ее спутник – да. Он заслужил свой приговор. То, что с ним произойдет, когда он выйдет из ресторана, сядет в свой джип и заведет мотор, справедливо. Он заслужил. А девица? Она ведь тоже сядет в машину…

Володя замер в нерешительности. Он должен был вынести еще один приговор. Прямо сейчас, сию секунду. Это было сложное и страшно ответственное решение. Неизвестно, когда еще представится такой удобный случай, как сейчас. А времени мало. Счет идет даже не на дни – на часы. Он не имеет права тратить драгоценное время на этого ублюдка. Но зло должно быть наказано.

Стоя в темной арке, он пытался определить степень добра и зла в душе неизвестной девушки, которую видел мельком, даже лица не разглядел. Но она шла рядом с квадратным громилой. Она шла с ним в ресторан, нагло демонстрируя свое тело – роскошное, порочное. Такое тело стоит дорого, и она демонстрировала товар. Она вполне могла бы сидеть рядом с громилой в джипе в тот момент, когда он ехал прямо на живого человека, словно перед ним было пустое место. Она бы не остановила его. Она бы только посмеялась над несчастной нищей женщиной, у которой вышибли костыли. Она такая же, как он, если ходит с ним в рестораны и ложится в постель. А значит, все справедливо.

Громила наверняка наклюкается в ресторане. Для таких нет ничего важнее собственных сиюминутных желаний. Хочется выпить, он выпивает, и ему плевать, что после этого он сядет за руль. Для таких чужая жизнь ничего не стоит. Он будет мчаться на предельной скорости по вечернему городу, не обращая внимания на светофоры и пешеходные переходы. И не дай Бог никому оказаться у него на пути. Но нет, никто больше не пострадает из-за тупого ублюдка.

Володя поднял воротник плаща, заложил руки в карманы и твердым шагом направился к джипу.

Никто не обратил внимания на маленького, сутулого человечка в сером плаще, который в густеющих сумерках вертелся возле джипа. Никто не заметил Володю. Его вообще никогда не замечали, словно на нем была шапка-невидимка…

Он не стал ждать взрыва. Неизвестно, сколько они пробудут в ресторане. Он и так потерял слишком много драгоценного времени. Устройство сработает, как только машина тронется с места. Взрыв будет локальным. Другие машины и люди не пострадают.

Глава 5

Дежурная оперативная группа с Петровки, выехавшая в полночь к ресторану «Райский уголок» у «Войковской», обнаружила два трупа. Довольно быстро удалось установить, что мужчина, сидевший за рулем взорвавшегося джипа «Чероки», являлся боевиком небольшой подмосковной группировки. Такие гибнут стаями, таким на роду написано умирать не своей смертью. Несомненно, взрыв бандитского автомобиля неподалёку от ресторана, в котором обычно кутили мафиозные «шестерки», был следствием очередной бандитской разборки.