Наследники Земли - Шон Уильямс

— Возможно, когда они закончат наконец свое обсуждение, мы предоставим им эту информацию, — сказал в ответ Эксфорд. — С момента, когда Юлы разделились — так же, как это сделали люди, — мы знаем, у кого есть достаточно мужества для участия в нашей борьбе. Это и есть те, кто нам нужен: подвид Юлов-«мечтателей», ищущих собственный дом, и патриоты, желающие оборонять то, что они уже имеют. С нами не должно быть тех, кто привык отсиживаться за забором. Мы или выстоим, или падем. Все просто, и этому нет никакой реальной альтернативы.

Слова Эксфорда повисли в воздухе, и на некоторое время все замолчали. По некоторым признакам Тор могла понять, что слова бывшего генерала попали точно в цель. И когда глаза оригинала встретились с ее собственным взглядом, а Сол утвердительным кивком подала ей наконец знак о своем согласии, тогда и Тор смогла разрядить напряжение улыбкой — мимолетной, но ясно выразившей искреннее удовлетворение.

1.1.5

Юэй/Эллил

Разделение Юлов на два лагеря проходило не под бравурные марши. Хотя это потребовало огромных усилий и беспрецедентного внимания участников к мелочам всякого рода, сам момент был отмечен лишь вниманием наблюдателей, нейтрально-молчаливым со стороны людей и подавленным — со стороны самих Юлов. Многие сотни из составлявших «Мантиссу» кораблей, уцелевших в битве при Бейде, уже отделились, а линия разрыва прошла недалеко от середины корпуса. Сорок четыре процента кораблей предполагали остаться, чтобы противостоять Двуличию, отстаивая право на собственный дом. Пятьдесят шесть процентов рассчитывали продолжать движение по дороге вечной миграции.

Итак, род Юлов разделился, осознанно и вполне решительно.

Юэй/Эллил наблюдал за разделением сородичей со смирением, но почти без всякого уныния. Его народ был связан с Двуличием оченьдавно, несчетное число циклов тому назад. Лишь единицы из современников Юэя/Эллила могли вспомнить детали той легенды, в которую превратилась смутная память народа о родных мирах. Однако и это были вовсе не его личные воспоминания. Он знал все лишь о жизни на сверхсветовых кораблях, думая временами, что это единственный из возможных способов существования. Само предположение, что так хорошо известная ему жизнь может закончиться, казалось Юэю невообразимым.

В то же время кое для кого все уже кончилось. Те, кто проголосовал за предложение остаться, уже перестали быть частью движения Юлов/Гоэлов. Этот новый вид «мечтателей» получил новое имя — Юлы/риилы. Они были добычей, уже мертвыми, и сам Юэй был одним из них.

Он пока не понимал, что за чувство испытывает. Когда-то жизнь представлялась Эллилу совсем простой вещью. Как у всех связанных в пары илотов, задачи его поначалу были простыми, чисто функциональными, не заставляя думать ни о чем, кроме самого лучшего их выполнения.

Но люди, вернее, существа, не имеющие собственного тела, пришли в их мир — и все изменилось. Его пара — илот Эзи/Холина — был взят в заложники человеком со многими телами, по имени Фрэнк/Эксфорд. В то же самое время самому Юэю пришлось сопровождать другого человека — Питера/Эландера в его посещении «Мантиссы» и визите к Практику. Что стало с Эзи/Холина — неизвестно; все предположили, что он погиб у Эксфорда. Как бы то ни было, в отсутствие напарника дальнейшее пребывание самого Юэя среди его народа стало излишним. Он крепко попался в ловушку, оказавшись между двумя сталкивающимися культурами, действительно став сиротой из сирот.

Собственно говоря, не стоило проклинать Питера/ Эландера за то, что тот разрушил его жизнь в паре. Человеку вовсе не обязательно заранее знать устройство жизни в культуре, с которой он столкнулся. Эландер и его сородичи демонстрировали замешательство при виде многих вещей и явно были не подготовлены к встрече с этой расой. Само существование Двуличия тоже смущало разум людей, и теперь они неуклюже пытались управиться с тем, что требовало более аккуратного обращения.

Эландер был «отдан» Юэем Практику, и оба не подозревали об ожидавшей их участи. Оказавшись внутри Практика, физически — будучи «съеденными» этим гигантским существом, — они разом лишились всего, что имели. Практик взял их тела и точно так же растворил в себе разум каждого. Неизвестно, сколь долго могло продолжаться подобное состояние. Обратный процесс вовсе не был гарантирован, и он определенно имел свою цену. Какую? Их тела и разум действовали, по непререкаемому мнению Практика, совершенно неэффективно. Гигант изменил обоих, преобразовав в более приспособленные «инструменты» — решающие задачи, о которых сами они пока не имели ни малейшего понятия.

Нельзя сказать, что Юлы были существами, не привыкшими к радикальным изменениям. Их разум, которому помогала высокоразвитая медицина, обрел способность к пластичности еще на пути эволюции вида, они могли даже «отращивать» новые отделы мозга при необходимости введения в сознание умений нового сорта. И даже с таким запасом, данным от природы, Юэй/Эллил с огромным трудом осознал свое превращение. По мере быстрой трансформации из состояния илота в новое — посланника/проповедника и, далее, в конъюгатора, он все время пытался дать себе отчет: куда же приведет цепочка превращений?

— Кем я становлюсь, и та ли я личность, которой был когда-то?

Уже сам факт возникновения вопроса раскрывал перед ним суть аномалии, преследовавшей все его существование раньше. Юлы редко смотрели на себя как индивидуумов, действующих изолированно друг от друга. До перемены, происшедшей в самом Юэе, и он рассматривал себя лишь как представителя всего вида Юлов/Гоэлов. Он не был островом в океане; его жизнь не представляла собой независимую ценность, даже в одиночестве глубокого космоса. Он был одной нитью в огромном, сотканном из множества других холсте.

Или по крайней мере раньше был. Теперь же, снова попадая в окружение сородичей, он поражался — насколько неестественными казались его ощущения. Он больше не чувствовал себя, как раньше — когда был одним из них. Он лишился чувства принадлежности. Итак, очевидно: Юэй стал совершенно иным.

— Нас называют Миром Практика, — услышал он голос, звучание которого словно бы наполнило собой вселенную.

Юэй стоял на смотровой площадке, наблюдая за разделением «Мантиссы» надвое. Для Юлов подобное состояние означало плотное присоединение к блестящим «кишкам», свисающим с потолка. Тончайшие, в тысячные доли миллиметра усики, имевшие на концах нервные клетки и проникавшие прямо сквозь кожу, связывались с нервной системой наблюдателя и давали полную иллюзию присутствия в космосе.