Пять похищенных монахов - Юрий Коваль
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Смотри-ка, смотри! – закричал Крендель и больно схватил меня за локоть. – Сюда смотри, ближе, ближе.
Я перевел взгляд с Эльбруса на черноземные степи, миновал Москву, вплотную приблизился к городу Карманову и вдруг ясно увидел внизу, под нами, сразу за городом, зеленое озимое поле, которое точно посередине разрезала проселочная дорога.
По дороге мчалась лошадь, запряженная в телегу, а за нею с коляской мотоцикл.
Погоня
Мотоцикл ревел.
Отсюда, с мостика, слышен был этот рев, перекрывающий мирные кармановские звуки.
– Наддай! Наддай! – кричал из коляски капитан.
Вася наддавал. Выкручивал рукоятку газа, изо всех сил прижимался к баку с бензином.
– Вот-вот! – волновался Крендель. – Сейчас накроют.
Но накрыть Кожаного Вася и капитан никак не могли, хоть и мчались изо всех сил. В этом было что-то загадочное, ведь телега с Моней на борту была недалеко, от силы метров тридцать.
– Да что такое? – горячился Крендель, переживая. – Что он, заколдованный, что ли?
Но Кожаный не был заколдован. Заколдована была дорога. Много лет подряд колдовали над нею бульдозеры и коровьи стада. Они-то наколдовали столько колдобин, что превратили дорогу во что-то, не похожее ни на что. Только сбоку, в профиль, имела она сходство с гребнем гребенчатого тритона. Но если гребенчатый тритон сам живет в воде, то здесь вода находилась в колдобинах, куда ранней весной и приползали нереститься гребенчатые тритоны из кармановского пруда. В иных колдобинах водились и караси.
Мотоцикл, вгрызаясь в дорогу, порой скрывался из глаз, а вместо него бил фонтан, будто на этом месте открылась нефтяная скважина.
Лошадь была умней мотоцикла, даже и милицейского. Она знала колдобины наизусть, чувствовала, куда надо шагнуть. Впрочем, телега иногда подскакивала на всех четырех колесах, а то и плавала, подобно барже.
– Поберегись! – крикнул Кожаный и метнул бидон. С реактивным свистом бидон пролетел над головой капитана.
– Наддай же! Наддай! – просил капитан, но Вася и так работал на предельных оборотах.
Надо было что-то придумать, и капитан рискнул. На полном ходу отвинтил он коляску, прыгнул на заднее седло. Не проехав и сантиметра, коляска затонула.
Мотоцикл сразу рванулся вперед. Расстояние между ним и телегой медленно сокращалось.
– Давай! – орал с трибуны Крендель. – Жми!
– Береги бензобак! – крикнул Кожаный и снова метнул бидон. Расстояние между лошадью и мотоциклом стало увеличиваться.
Увидев такое дело, Моня развеселился. Он оглядывался, улыбаясь, показывал фигу, приветственно подымал кепку и прощально ею махал. Полы его пальто трещали на ветру, как пиратский флаг.
Капитан достал пистолет.
Левой рукой он покрепче обнял Куролесова, а правой стал целиться. Но мотоцикл так кидало в стороны, что выстрел грозил самоубийством.
На полном скаку мотоцикл ворвался в особенно коварную колдобину, и капитан Болдырев вылетел из седла.
Он висел в воздухе, держась рукой за Васину шею, а мотоцикл по-прежнему мчался вперед. Волей-неволей капитан вынимал Васю из седла.
Дело могло плохо кончиться. Оба они могли сию же секунду оказаться в грязи, а это грозило плохими последствиями. Это грозило тем, что Вася и капитан отстанут от Кожаного раз и навсегда.
Надо было немедленно что-то решать, и капитан принял решение. Он отпустил руку. Вася остался в седле, а сам капитан пролетел над дорогой и, чувствуя, что падает в грязь, проделал в воздухе двойное сальто. Он приземлился на обочине, вполне устояв на ногах. На сером его костюме не было и пятнышка.
Мотоцикл рванулся вперед, догоняя телегу, а капитан поднял пистолет.
Грянул выстрел. Пуля ударила в колесо, вышибла в нем особо важную спицу – колесо отвалилось. Кожаный выпал из телеги в лужу и камнем пошел на дно.
Коричневый пузырь вырос посреди лужи, медленно лопнул, а когда Вася подъехал, водная гладь уже успокоилась. На поверхности не было даже и кругов. Вася заглушил мотор, слез с мотоцикла, изогнувшись, заглянул на дно лужи.
– Утоп! – крикнул он, беспомощно оглядываясь на капитана.
Вдруг впереди и дальше по дороге, метров за двадцать от Васи, из другой лужи показалась мокрая кепка. Кожаный выскочил из воды, встряхнулся так, что вокруг него на миг появилась радуга, и побежал через озимое поле.
– Стой! – крикнул Вася и побежал следом.
С кармановского мостика хорошо были видны маленькие фигурки, которые двигались к темнеющему вечернему лесу. Вот на поле осталась одна фигурка, вот и она скрылась под березами.
Капитан Болдырев подошел к лошади, ласково похлопал ее. Потом насадил на ось отвалившееся колесо, развернул телегу и поехал назад, к городу Карманову, подбирая по дороге пустые бидоны, коляску, мотоцикл.
Но мы уже не видели этого. Мы сами давно уж ехали на электричке домой. В Москву. В Зонточный переулок.
Сны похитителя
Приключения в городе Карманове так захватили нас, что мы совсем забыли о монахах, о тех белокрылых в черных капюшончиках, которые в этот субботний вечер по-прежнему сидели в квартире Похитителя.
Монахи истомились. Похититель ушел куда-то на весь день, не оставил даже блюдца с водой. Монахи дремали в садке, прижавшись друг к другу.
К вечеру вернулся Похититель. В садке слышно было, как он кряхтел и громко топал. Он тащил четвертый телевизор – «Темп». Похититель был не в духе, потому что этот «Темп» дался ему с трудом. Три с половиной часа пришлось Похитителю лежать под кроватью, ожидая, когда уйдут из дома хозяева, а потом еще лезть по пожарной лестнице на двенадцатый этаж с телевизором на плечах. К тому же он забыл оставить на месте преступления милицейскую пуговицу.
Пнув ногой садок с голубями, Похититель плюхнул «Темп» на диван и стал раскидывать комнатные антенны. Наладил дело, включил сразу все телевизоры, и тут же перегорели пробки. Чертыхаясь, Похититель взгромоздился на табурет, починил пробки и снова включил телевизоры. С полчаса смотрел он четыре передачи: «Сплав науки и производства», «Хочу все знать», «С песней вдоль околицы» и «Немецкий язык для химиков».
В голове его за полчаса образовалась такая каша, что Похититель плюнул, выключил телевизоры и достал «Краткую опись своих преступных деяний». Сегодня он не чувствовал особого вдохновения и записал коротко:
«Спер «Темп». Влажность воздуха… А черт ее знает, какая сегодня влажность, я не мерил. Но, в общем, влажно. Пока лез на крышу, совсем сопрел. А телевизор – барахло, прыгает все время и какие-то веревки на экране».
Захлопнув книгу, Похититель подошел к зеркалу.
– Ну что, рожа, – сказал он своему отображению. – Опять психуешь?…
– Как же не психовать-то. Веревки на экране…
– А с монахами что будешь делать?…
– Завтра повезу в Карманов. Встану пораньше, часиков в шесть…
– Ну, тогда спокойной ночи, – сказал Похититель своему собеседнику, лег спать и мгновенно уснул.
Приснились ему ромашки. Ромашки, колеблемые ветром, и маленький мальчик – это был он сам, Похититель, – бегающий посреди ромашек.
Как приятно, как весело было маленькому будущему Похитителю бегать среди ромашек, срывать их, нюхать, считать лепестки. Похититель смеялся, а ромашки взмахнули крыльями и улетели, превратившись в голубей. Вот голуби опустились обратно на лужок и превратились в телевизоры. Засияли на зеленом лугу голубые экраны. Похититель прыгал вокруг них и баловался, переключая программы. Вдруг все экраны разом запрыгали, на них появились какие-то веревки, и Похититель проснулся.
За окном на улице было темно и тихо. Изредка доносилось шуршание автомобильных шин. Вдруг под окном кто-то закричал:
– Держите его! Держите! Держите, товарищ милиционер!
Похититель вскочил с кровати и бросился к окну. На улице, под окном, никого не было.
Почему-то захотелось пить. Он побрел на кухню, достал из холодильника бутылку молока и, утоляя жажду, невольно подумал, не переключиться ли на холодильники.
– Ведите его, ведите! – снова послышался голос с улицы. – Ведите, товарищ милиционер.
Похититель снова подбежал к окну и опять никого не увидел.
«Кого-то взяли», – подумал он, укладываясь в кровать.
Второй сон его начался ровно и гладко. Начался он с того, что Похититель просто вышел из дому. Только прошел десяток шагов, глядь – на углу милиционер. Стоит спокойно, смотрит в сторону, но это как раз Похитителю и не понравилось. На всякий случай он нырнул в подворотню и сразу увидел милиционера. Тот качался на качелях и показывал издали блестящую пуговицу. Это был уже намек.
Сердце Похитителя забилось, он прыгнул в сторону и оказался в лесу. Здесь было тихо и спокойно, но это только так казалось. На самом деле лес был набит милицией до отказа. Милиционеры глядели из-под каждого куста, стояли под каждой осиной, как подосиновики.
