Фантастика. Повести и рассказы - Сергей Сюрсин

Приемники молчали. Тщетно крутили мы ручки настройки, жадно вслушиваясь в треск грозовых разрядов, пытаясь уловить хоть одно слово. Эфир молчал. Будто разом вышли из строя все передатчики планеты.

Отчаявшись, мы уже собрались уходить, но радостный возглас Нупты остановил нас. С надеждой мы приникли к приемнику. Далекий слабый голос, прерываемый помехами, сообщал:

«…стройте плоты, спасайтесь на них. Внимание! Бэллы, оставшиеся на планете! Произошла катастрофа. Ожидается полное затопление суши. Мы покинули Бэл. Не ждите нас. Стройте плоты, спасайтесь на них…», – и так далее без перерыва.

Ужас и оцепенение охватило нас. Мы – единственные бэллы на планете. Все покинули нас, бросили, забыли. Как жить, как выстоять в борьбе с разбуженной стихией? Не лучше ли умереть сразу, мгновенно, чем мучиться в долгой агонии, чтобы в итоге все равно погибнуть? Стойкость покинула многих, в душах их поселилось смятение. Не слушая наших увещеваний, уходили они в горы, чтобы никто не мешал им спокойно умереть.

А мы, горстка оставшихся, верящих в жизнь, начали строить плоты, собирать необходимые вещи, запасаться продуктами.

Стихия, словно вырвавшись из многовекового заточения, разыгрывалась все сильнее. Все реже выглядывал из-за свинцовых туч Шамаш, все чаще налетали ураганы, срывая крыши домов, вырывая с корнем деревья, уничтожая и круша на своем пути все, что создал некогда бэлл.

А однажды на равнину хлынула вода. Громадные волны разбивали вдребезги здания, сравнивали их с землей, не оставляя после себя ничего, что говорило бы о былом присутствии разума.

Мы успели подготовиться к приходу большой воды. Когда первые волны коснулись плотов, все уже стояли на них. Плоты сразу же разметало в разные стороны. Мы потеряли друг друга из виду. Что стало с ними – погибли ли в пучине вод или же нашли пристанище, – этого нам так и не удалось узнать никогда.

Но и нам пришлось несладко. В первые мгновения смыло с плота несколько бэллов и животных, плохо привязанную утварь. Тогда мы крепко привязались друг к другу и к бревнам. Тщетно набрасывались на нас волны, но мы стояли. Захлебывались в потоках воды женщины и дети, падали, но мы поднимали их, откачивали и, скучившись плотной толпой поддерживали своими телами ослабевших. Ведь упавших ждала неминуемая смерть, гуляющая по ногам и пытающая сбить их.

В этой неравной борьбе быстро наступила ночь, прошла, но день так и не наступил. В вечных сумерках вокруг была видна одна вода. Куда несла она нас – было неизвестно.

Долго длилась эта ночь. Сходили с ума, умирали от болезней и истощения бэллы. Оставшиеся в живых все крепче сплачивались в этой нелегкой борьбе за выживание. И пришло время, когда стали постепенно светлеть дни, рассасываться тучи. Бледные лучи Шамаша, пробиваясь сквозь них, согревали наши продрогшие изможденные тела.

День ото дня становилось светлее, но это вместе с радостью принесло нам и тяжелейшее потрясение. Открылись дали. Но не увидели мы суши. Кругом, куда ни глянь, была вода.

И снова потянулся день за днем. Подходили к концу припасы. Съедены были все животные. А горизонт был все так же гладок и ровен. Но какое же облегчение охватило нас однажды, когда услышали мы птичий крик и заметили вдали пернатую птаху, смело витающую над бездной вод.

Суша, где-то невдалеке есть суша! Не могла эта птица забраться далеко от нее.

Великая радость охватила нас, вернула умирающих к жизни, вдохнула силы в ослабевших. Вверив свои души великому Энлилю, мы стали ждать спасения.

Но еще не один день прошел, прежде чем мы увидели на горизонте смутный силуэт. И вот, спустя месяцы скитаний, мы ступили непослушными ногами на твердую поверхность. Молча стояли мы, сомкнувшись, взявшись за руки и не в силах вымолвить ни слова. Дважды по шестьдесят вступили мы в борьбу с водной стихией, а вышла невредимой лишь жалкая горстка тощих оборванных мужчин и женщин. Не было среди нас ни старика, ни ребенка. Не оглашались окрестности звонкими детскими криками, – ни один не выдержал тягот нашего долгого странствия. Но мы выжили, сохранили свой род. И это – самое главное. Теперь бы продержаться, пока не спадет вода. Не дать угаснуть разуму на опустевшей планете.

Изо дня в день, ковыряясь в нанесенном иле в поисках улиток, рачков и прочей морской живности, чтобы утолить свой неиссякаемый голод, спускались мы по мере спада воды вниз с горы. А однажды мы нашли сохранившуюся на склоне горы пещеру и надолго устроились в ней в ожидании, когда сойдет вода и высохнут непроходимые склоны, увязшие в многометровом слое грязи. И здесь, отдыхая и набираясь сил, решил я оставить записи о наших скитаниях. За неимением необходимых материалов решил писать я на пластинках из глинистой грязи, используя язык вычислительных машин. Неизвестно, выживем ли мы, сохранится ли наш язык или канет в веках. Машинный же язык универсален. К нему рано или поздно приходят все разумные цивилизации. Пластинки я запрячу глубоко в пещере, чтобы ничья случайная рука не добралась и не уничтожила их.

Я, Утнапиштим, Утна, учитель общины шумеров, обращаюсь к вам, рожденным нами и нашими потомками. И к вам, потомкам бэллов, ушедших к звездам. Помните о том, что произошло с Бэлом, и не позволяйте этому повториться вновь!»

Запись оборвалась, но молодые бэллы оставались недвижимы. Мысленно переживали они отчаяние затерявшейся в веках горстки людей, их героическую борьбу, лишения, радость спасения…

Из задумчивости их вывел голос Эгиби.

– По-видимому, полной стерилизации планеты при катастрофе не произошло. Кое-где сохранились и пережили затопление обособленные группы бэллов. К сожалению, дальнейшие записи не сохранились, и неизвестно, как шумеры оказались в том месте, откуда получила развитие настоящая цивилизация. Из легенд известно, что шумеры спустились с гор в район, где обитала на первобытном уровне неизвестная община. Вероятно, это была одна из тех, что тоже спаслись при катастрофе. С приходом шумеров в развитии общины происходит резкий скачок в земледелии, обработке металлов, медицине, астрономии и прочих науках, появляется высокоорганизованное государство.

– Но они должны помнить о катастрофе, об ушедших в космос бэллах, – сказал Таной.

– Возможно, они помнили сначала об этом. Но во времена потопа не сохранилось ни документов, ни орудий, ни сооружений. Все уничтожила вода. Потом ей помог беспощадный сообщник – время. Приходилось начинать все на новом месте. Надо было думать в первую очередь о том, как выжить, а не сохранить ненужные в тот момент знания. Потомки же вообще посчитали неиспользуемые знания лишней обузой, ненужной им в тяжкой борьбе за существование. Со временем все окончательно забылось, затерялось в веках. Хотя кое-что и осталось. Названия планет, например, система измерения времени, некоторые сведения из астрономии, медицины.

– Жалко их, – вымолвила Эанна. – Как они, наверно, ждали нас, глядели по ночам в небо.

– Верно, ждали. Все обособленные группы бэллов связывали свои надежды с космосом, с могущественными силами, обитающими там, то есть, по сути, с нами. Сначала ждали помощи, спасения. Затем это ожидание трансформировалось в религию, в культ космических сил, а нас превратили в божества. Даже здания религиозного культа строили похожими на наши древние космические корабли, чтобы быть ближе к космосу, к богам.

– Почему же тогда мы не вернулись? – спросил Таной.

– Когда спустя много времени первые дисколеты появились у Бэла, на планете уже развивалась новая цивилизация. Возврата нам уже не было. Отчасти поэтому были предприняты меры по изъятию из памяти звездных бэллов и их будущих потомков любого упоминания об их прародине.

– Это жестоко! – произнесла Эанна, – лишить родины весь народ.

– А что бы вы хотели? Возвратись звездные бэллы на планету, начались бы междоусобные войны, уничтожение одной цивилизации другой. На высоте оказались бы, конечно, звездные бэллы с их космическими кораблями, мощным оружием. Разве смогли бы оказать достойное сопротивление нынешние хозяева планеты, вынужденные начать свое развитие сначала, с первобытного состояния? Нет, верно?

– Верно, – вынуждена была согласиться Эанна.

– Тогда представь себе, как ты уничтожаешь со своего дисколета целые народы – сотни, миллионы бэллов, своих братьев и сестер. Каково?

– Жутко! – побледнела Эанна. – Лучше самой умереть.

– Звездные бэллы тоже так подумали. Но решил не погибать, а навсегда уйти в космос и позволить здешним бэллам развиваться своим путем. Но наблюдение за Бэлом решено было продолжить. С тех пор существует наша группа. Одни стареют и уходят, на смену им приходят молодые и отдают свои жизни этой планете, изучению цивилизации бэллитов, как мы их называем, чтобы не путать с собой.

– Непонятная какая-то цивилизация, – открыл рот молчавший до сих пор Миур, ошеломленный новостью об общности всех звездных рас, о своем родстве с этими высокими белыми гигантами Таноем и Эанной, – странная. Мы так ее и не поняли. Не успели понять.