Сигналы с Луны - Хорст Мюллер

Повсюду они встречают усердно занятых людей, которые внимательно измеряют и рассчитывают, проверяют и исследуют. Петра только сейчас полностью осознает всю сложность космической станции, огромные масштабы исследовательской работы, которая выполняется здесь во благо человечества, и она гордится тем, что тоже принадлежит к этому сообществу первопроходцев космонавтики.

Из внешнего кольца они попадают через одну из спиц огромного колеса в похожих на лифт салазках в центральный шар.

— Теперь я покажу вам мозг этого организма, или лучше: сердце, — улыбаясь поправляет себя профессор, — ведь мозг — это мы, кто работает здесь наверху. Нашим мышлением поддерживается работа всей системы, совершенствуется и развивается. Но сначала наденьте эту обувку.

Профессор показывает на угловатые предметы, которые стоят на полу рядом с дверью, похожие на лапти-переростки.

— Вы должны знать, — говорит он, объясняя, — что сила тяжести в центральном шаре почти равна нулю. Эта странная обувь — сильные магниты, которые прилипают к полу и таким образом заменяют силу тяжести.

Она заходят в центральную, где несут свою службу три техника. Центре вращающегося помещения занимает пульт управления. Петру поражает путанное множество измерительных инструментов, шкал, кнопок и рычагов. Четыре огромных экрана на стенах распространяют мерцающий свет.

— Отсюда, — объясняет профессор Козлов, — происходит управление нашей станцией. Не подумайте, что Космос-1 вечно вращался бы вокруг Земли, приводимый в движение лишь начальной скоростью, которая как известно, в безвоздушном пространстве не уменьшается. В теории это так. Но на практике получаются определенные отклонения, которые исправляются компьютером. Кроме того, здесь расположен наш информационный центр. Мы поддерживаем постоянную видеосвязь с Землей. Конечно, постоянно наблюдается не только космическое пространство, но и Земля тоже. С тех пор как есть Космос-1, мы можем, например, делать точные предсказания погоды. Отсюда сверху мы можем обозревать целые континенты; таким образом сегодня стало возможным видеть точную картину глобальной ситуации с погодой и давать абсолютно надежные прогнозы.

Петра с интересом подходит к одному из экранов.

— Это Земля? — спрашивает она. — Видно только светящиеся точки.

— В данный момент мы находимся над Северной Америкой, — объясняет профессор. — Но причину такой малой видимости вы сами должны знать, — добавляет он с добродушной насмешкой.

Конечно, Петра это знает. Ей немного стыдно за свой глупый вопрос. Сейчас в Америке ночь, а светящиеся точки ничто иное как море света больших городов, которые светятся в темноте словно светлячки. Сколько там сейчас времени?

Профессор смотрит на часы на панели управления, словно угадал ее вопрос.

— Сейчас в Америке ноль часов пятьдесят пять минут. Мы находимся точно над горами Рокки. — И шутливо он добавляет: «А точнее будет сказать, на прямой линии, конечные точки которой — горы Рокки и Луна».

— Там сейчас, пожалуй, можно очень хорошо наблюдать Луну? — спрашивает Петра.

— Не только наблюдать, но и слышать.

Петра скептически смотрит на него. То, что Луну можно прослушивать, ей в диковинку. Но профессор объясняет ей.

— Вы наверняка знаете, что мы несколько месяцев назад уже отправили на спутник нашей Земли луноходы, беспилотные, автоматически управляемые лаборатории и кое-что еще. Они передают нам по радио результаты своих измерений, чтобы мы действительно смогли исключить любой источник опасности для экспедиции. Полет на Луну без предварительного точного исследования был бы легкомысленным риском, который мог бы закончиться плачевно. Хотите послушать эти сигналы?

Петра оживленно кивает.

Профессор Козлов подходит к одному из техников, который сидит перед приемником, на экране которого движутся зигзагообразные, изменяющиеся линии. Устройство вывода рядом с ним работает с неизменной скоростью.

Когда профессор заглядывает в лицо мужчины, он невольно вздрагивает. На лице техника написано недоумение, в его глазах отражаются замешательство и удивление.

— Чужие сигналы с луны! — выпалил он. — Чужой передатчик, слышите!

Он включает динамик, который вскрикивает так внезапно и громко, что Петра вздрагивает.

Действительно! — Теперь Козлов тоже слышит таинственные сигналы. Они звучат словно человеческие звуки, только сильно искаженные и наложенные. Профессор внимательно слушает несколько секунд, словно вкопанный, затем к нему возвращается жизнь.

Он коротко и ясно дает свои распоряжения. Из антенн космической станции поступают радиосигналы в эфир: указания обсерваториям стран-союзников Земли. Разговор-молния с Тбилиси.

Сообщение о загадочных сигналах пробегает по электрическим волнам со скоростью света вокруг земного шара.

Через минуту на Луну уже направлены две дюжины радиотелескопов и огромных труб астрономических станций…

Палящий солнечный свет, который убивает всякое проявление жизни, падает с ночного неба на пустыню, вымерший ландшафт без единого кустика.

Поверхность покрыта толстым слоем грязно-желтого песка. По ней разбросаны каменные обломки, огромные блоки, которые словно заброшены сюда мощным кулаком Титана.

Ни один другой цвет не вдыхает жизнь в это огромное кладбище из камня, песка и пыли. Отвесные возвышающиеся скалы, ярко освещенные солнцем, высотой в три, четыре, пять километров, они тянутся до линии горизонта и даже там их видно отчетливо; ведь нет никакой атмосферы, которая бы стирала контуры, размывала контрасты.

В ущелья и трещины отбрасываются темные и холодные тени, ползут на равнину. Солнечный свет дарит тепло лишь сверкающему песку. Но это тепло смертельно: сто пятьдесят градусов. Ни одно живое существо здесь не выживет.

Холод ночей и дневной зной подтачивают каменный покров и низводят его на нет, пока тот, после распада, не превратится в пыль.

И все же и здесь есть жизнь. Люди проникли в эту пустыню и вопреки буйству смерти, которое струится из холода и жары.

Перед каменной стеной на пятнадцать метров возвышается серебристый стальной корпус Феникса на тонких паучиных подпорках.

Черным зияет отверстие в середине ракеты. Из люка выдвинулась платформа величиной в квадратный метр и опускается вниз как лифт.

Профессор Бёрнс в защитном скафандре нерешительно ступает из подъемника на лунную поверхность. Сразу после этого лист поднимается наверх и возвращается обратно с инженером Шеппардом.

В то время как профессор Бёрнс, ступив на поверхность Луны, немного занят своими мыслями — момент, которого он ждал с нетерпением, очень сильно взволновал его —, расчетливый Шеппард уже сделал несколько шагов. Его взгляд скользит по местности сквозь стекло гермошлема.