Демитрикая. I - Андрей Ра

Остаётся плакать…

Слёзы? незачем их в себе держать.

В себе и в душе…

А ведь была любовь, но пролилась кровь…

И теперь душа пуста.

Она мертва, не воскреснет никогда…

Мне снился какой-то бред, в принципе, как и обычно, но в этот раз, что-то до невообразимости лирическое и слюнявое, грустное. Помню только какое-то поле зелёное и девушку вдали. Девушку так сказать из самых смелых моих мечтаний, хоть я её даже и не разглядел. Ту девушку, к которой я бежал, чтобы заключить её в объятья, но не добежал. Ибо провалился в яму какую-то. Моя страна сновидений называется скорей всего Тленляндия или Деприслэнд. Я должен просыпаться бодреньким с хорошим настроением, а в итоге так погано от всех этих снов. Будто семь понедельников на неделе было.

– Уже темнеет, вставай, скоро будем выдвигаться, – тронула меня за плечо Эммилия.

Я открыл глаза и принял сидячее положение, от боли ни следа, правда, бил какой-то озноб. То ли мне холодно, то ли ещё не пойми, что, но это нормально, хотя не очень-то и нормально. Я убрал в сумку, севший мптришник, и покрутил головой: шея, как всегда, приятно захрустела, даже слишком приятно и с небольшой болью.

– Интересно, у них тут зарядка для мизинчиковых батареек продаётся, – подумал я и, конечно же, мысленно рассмеялся бессмысленности мысли.

– Как ты себя чувствуешь? – заботливо или наиграно, нет, заботливо спросила у меня Эммилия.

– Лучше, чем обычно, но чуть хуже, чем отлично. Шея всё равно болит что-то, затекла видимо, – ответил я, ей, потирая виновницу боли.

– Этот дефект был у тебя и раньше, я не смогла его исправить, – тут же заготовленной, словно заранее фразой, сказала она мне. – Кстати ты неплохо пишешь стиль, конечно, хромает, но чуть поднапрячься и всё будет весьма терпимо. В тебе умирает бард как минимум.

С этими словами Эм протянула мне мой блок. Самое ценное, что было у меня в этой жизни, ну, наверное, самое, телефон к примеру-то подороже будет. Сейчас же речь не о материальной ценности предмета. В тетрадном блоке у меня записаны все мои стихи, небольшие переживания, отрывки из жизни, различные философские умозаключения и вообще все психозы. Блин да я веду дневник, как тринадцатилетняя девочка какая ни будь, круто. Вообще-то, нет.

– А тебе не говорили, что брать чужие вещи без разрешения нельзя? – возмутился я, поскольку там были такие вещи, которые я бы не хотел, чтобы кто-то знал.

– Извини, я знаю, но мне хотелось хоть что-то о тебе узнать. Ты свалился на меня как снег на голову, это всё очень странно, но я действительно рада, что встретила тебя.

Возможно, что-то она говорила искренне, но я чувствовал фальшь в её голосе. Она знает больше, чем говорит, ну да ладно не, буду портить отношения какими-то глупыми подозрениями. Со временем всё узнаю наверняка, а как же иначе, по-другому и быть просто не может.

– Ну и что тебе больше всего понравилось из моего дурного творчества? – решил направить я диалог немного в другое русло.

– У тебя странный стиль написания. Всё какое-то мрачное, пессимистичное, о смерти и несчастной любви, а цикл стихов про демонов меня вообще ужаснул, – она состроила странную гримаску.

Неужели это настолько ужасно? Блин я в печали теперь просто.

– Там есть много произведений о счастливой любви и много стихов, посвящённых друзьям, а цикл сатанизма, то есть о демонах, и должен ужасать, так, и задумано, – я нравоучительно поднял палец, моя очередь говорить про «Бубль Гумм».

Хотя зря я затронул эту тему, я же просто не выношу критики, как-то неадекватно это всё воспринимаю. Да вот такой вот я несносный хмырь, просто я пишу в своём стиле, который у многих просто не укладывается в голове. Тем более я также использую много фразеологических оборотов, сравнений и прочих фишек, которые понимаю только я.

Гнилая отмазка, для неудачников – типа я так вижу мир и прочее. Мозг, ты на чьей стороне гадский гад такой, а?

– Извини, я иногда очень сильно критикую, но действительно все очень красиво. Только счастливая любовь, про которую ты говоришь, является слепой. Друзьям? Одно я видела, но я не всё успела… ой! Извини, всё, больше не буду, – принялась она извиняться, но я уже обиженно надулся. – Мне к примеру, понравилось стихотворение «Дверь к сердцу».

О, да: это стихотворение я сочинил, когда случайно прочитал инфо одной девушки в аське. Несколько фраз мне так понравилось, что они дали пищу для ума и сочинения. Я так несколько стихов тогда, помнится, сочинил, тупо читая инфо в аське.

Девушка с синими глазами,Цвета холодного льда.Предо мной дверца,За ней комната с чувствами.Не знаю, почему,Но я хочу её открыть —Доступ к сердцу твоему!Чтобы навсегда забытьВсе страдания и боль…Ведь сердце – морская вода.В рубец проникает соль,И остаётся там навсегда…

– Неплохое, позитивное слегка, – моя спутница запнулась. – А, всё – молчу! Солнце перестало освещать долину, ты готов идти? – спросила она у меня.

Темы она меняет конечно беспардонно, я и слова не успеваю вставлять. Непривычненько.

– Угу, – подтвердил я и тут же задал вопросец, что у меня назрел недавно. – Эм, слушай, у меня к тебе есть один вопрос.

– Спрашивай.

– Я почти три дня, а то и больше, ничего не ел. Я в принципе и раньше мог, есть только один раз в день или всю неделю сидеть на чае, но раньше я испытывал какой-то голод, а сейчас как-то вроде и ничего. Это что, вампирская особенность?

– Мы едим обычную пищу, но редко. Забыл, что ли? – я ударил себя по лбу – типа вспомнил, Эммилия продолжила. – Есть регулярно, нет такой уж необходимости. Основным блюдом для нас является кровь, как я уже говорила. – вампирша прервалась на секунду и продолжила пояснять. – Вот защита подавляет жажду крови и пить её надо ну примерно около двух раз в неделю. При сильном магическом истощении желательно выпить крови, а пища просто поддерживает физическое состояние. – Тут Эммилия задумалась и резко вскочила, и выпалив. – У тебя же нет защиты! Совсем вылетело из головы, бегом собирайся. Мы немедленно выдвигаемся, и постарайся продержаться ещё четыре часа, там ты утолишь жажду, что-нибудь сейчас чувствуешь?

– Э… Меня озноб бьет, и зубы опять сводить начало, – ответил ей я даже, слегка испугавшись такой резкой перемене в её настроении.

Озноб, конечно, непонятен – я вроде тепло одет, но на зубы я уже привык не обращать внимания, я и так знал, что они в ужасном состоянии. Иногда есть, не могу, потому что больно, а бывает, так засвербит, что аж до слёз.

– Плохо: первые признаки жажды, ты еще с утра пострадал, много сил ушло на регенерацию. Ничего, скоро это мы исправим.

Мы вышли из укрытия и быстро двинулись дальше по тропинке, постепенно разгоняясь. Через пару часов я понял почему Эммилия так спешит и в принципе сам был не против прибавить шагу. Животик у меня начал сходить с ума, и кишка стала долбить другой по башке, как же плохо становилось с каждой минутой, мне показалось, что я сейчас помру. Надеюсь, я сейчас не буду видеть Эммилию в образе бутылки кока-колы или бутера там какого-нибудь. Эх, сейчас бы заточить пару острых лонгеров с картошечкой фри, чесночным соусом и колой в ноль четыре-пять объёмом, мечты-мечты. Теперь уж этого счастья мне не видать, ибо вряд ли в этом мире был полковник со своим суперрецептом. Может тут макдоналдс есть, они ж как зараза в каждом закутке понастроены.

– Эм, а как я утолю жажду? – вдруг спросил я у своей спутницы, которая уже почти бежала.

– Здесь, на окраине холмов, живёт фермер один.

– Я должен буду его убить?! – тут же перебил её я с нотками возмущения в голосе.

– Нет, не его, – она сделала паузу и продолжила. – Сейчас тебе нужна кровь понасыщенней, у фермера есть внучка. Она-то тебе в самый раз подойдёт, как первая жертва.

– Я не смогу убить её.

– Сможешь, – сухо подтвердила моя спутница, и почему-то я даже в этом не сомневался. – Если ты не будешь пить кровь, ты впадёшь в безумие и станешь маньяком-убийцей. Мне самой неприятно, что придётся убить их. Я с этой семьёй несколько поколений знакома, правда с этим фермером ни разу не встречалась.

– Может, можно обойтись и без убийства как-нибудь? – не сдавался всё ещё я.

Одно дело убить пару уродцев в бою и то для меня это был полный звездец. Другое дело загрызть кого-то намеренно.

– Нет, – утвердила вновь Эм. – Я бы могла напоить тебя своей кровью конечно, но я и сама давно не питалась. Тем более моя кровь истощена битвой с гоблинами и твоим лечением.

– А, не убивая выпить? Порезать руку и сцедить немного, ведь люди же сдают по пол-литра крови.

– Понимаю тебя. Хорошо, что ты дорожишь человеческой жизнью в отличии от некоторых, но тебе придётся осушить свою первую жертву полностью. Точнее, когда ты почувствуешь кровь, ты не сможешь остановиться. Просто смирись и прими это как данность, это неизбежно, каждый через эту фазу жизни проходит