Демитрикая. I - Андрей Ра

Демитрикая

I

Андрей Ра

© Андрей Ра, 2017

ISBN 978-5-4485-4488-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог. Начало всех начал

Хорошо в лесу бывать!

Сидишь и наслаждаешься.

Под шум деревьев крепость

брать,

А хочешь – пивом упиваешься.

Друзья доспехами гремят,

И чьи-то скрещены клинки

стучат.

Эх! На природе – высший класс,

Это лучшее для нас.

Ролевики – великий народ,

Они не знают невзгод.

Эх, ролевые полигонные игры. Моя отдушина. Как же приятно выбраться куда ни будь в лес и окунуться в вымышленный мир. Сменить серые будни на порцию прекрасных впечатлений. Как актёр из фильма отыграть свою роль. Только в отличии от фильма на игре почти всё взаправду. Переживания, счастье, размышления, физические нагрузки и боль конечно же, если тебе не повезло. Актёры знают свой сценарий в отличии от ролевиков, мы же сами пишем свою судьбу. Новые впечатления, новые знакомства и многое другое. Жаль, что не все это понимают.

Я сидел в игровой таверне и пытался что-то подпевать всем своим уже заплетающимся языком. Игра, несмотря на погоду, прошла отлично и теперь, спустя пару часов после парада закрытия, мы нашей локацией сидели в таверне и делились впечатлениями. Пили и травили различные байки друг другу. Рассказывали в подробностях что было на этой, да и не только, игре.

Я обернулся через плечо, чтобы посмотреть, как там пьющая молодёжь из моей команды, и увидел у них на столе приличную батарею из бутылок. Решил, что пора отправлять их назад в наш лагерь. Я всё-таки был за них ответственным, поэтому приходилось нянчиться с ними, да и тем более у них глотки бездонные. Пьют, пьют – совсем не умеют моментом наслаждаться.

Через парочку пинков и угроз мне удалось-таки выгнать всех в лагерь к остальной команде. Сам же я уходить не собирался: веселье только в самом разгаре. Выцепил себе ещё круженцию ядрёного пойла под названием «молоко бешеной бурёнки, цвета бедра испуганной лани» и прислушался к разговорам, где описывались различные картины майонезом по колбасе. Потом миловидная девочка с гитарой опять заиграла, и многие глотки запели. Я решил не оставаться в стороне и тоже стал надрывать горло.

Спустя ещё несколько кружек и стаканов разного спиртного, тройку-другую песен и одну женщину, что ни с того ни с сего начала со мной целоваться, я решил уйти. Тем более женщина совсем уж меня атаковала своими флюидами, а я знаю, что есть весьма доступные девушки в ролевом сообществе и туда лучше не соваться. Придёшь потом от венеролога со справкой о букете цветочков весьма злокачественных. Сразу я в лагерь не пошёл, нужно было немного освежиться и проветриться. Пошатывающейся походкой я побрел по лесу. Вскоре продрался сквозь кустарник и остановился, ибо почти сразу за ним был обрыв. Вот я хорошо знаю, что он тут, а как кто пойдёт, не зная, свалится и переломает себе всё к чертям собачьим. Хм… а почему к собачьим? Может к кошачьим? Да какая разница.

Присев на влажную травку, я стал любоваться пейзажем. Я к периодическому своему удивлению обладал весьма исключительным зрением. Заключалось это в том, что ночью я видел очень хорошо, почти как днём. Вот и сейчас в лунном свете я видел всю долину прекрасно, как на ладони. Полигон был хорошим, и гористая местность с обрывами придавали ему небывалую красоту. В небольшой низине подо мной раскинулось поле с рекой, редким кустарником и лесом на противоположном берегу. С той стороны на разных расстояниях горел свет, видимо, другие локации тоже празднуют, ну а как же без этого. Сильный ветер с прохладой дул мне в лицо и с боков, освежая. Если бы не это огромное количество алкоголя в крови, я бы наверняка замёрз. Насморк мне завтра обеспечен, и это как минимум.

Я поднял глаза в небо и стал разбирать различные знакомые с детства созвездия – тут вот медведица, вот её малая сестрица, качок вот как его… Геракл, или нет… Геркулес! Созвездие футболиста – это я лично сам его составил – а нога этого футболиста складывалась в малого. О, заяц, чертовски нравится мне это созвездие, хрен знает почему, может, потому, что он вездесущий.

– Далёкие звёзды, широко раскрытые глаза… мляяяя… – проговорил я первые строчки одного из своих стишков и тут же выругался. – И по щекам тёплые слёзы. До дрожи холодная трава…

Организм не заставил себя ждать, и пьяный угар тут же сменился депрессией. Глаза предательски выдавили слёзы, и я раскис совсем. Всё как в стишке этом, блин… на кой вспомнилось? Ну, отступать уже некуда. Как же там полностью было? Я напряг ни в какую не хотевший работать мозг и процитировал самому себе собственное же стихотворение.

– Далёкие искорки, звёзды!Широко раскрытые глаза,И по щекам тёплые слёзы.До дрожи холодная трава,От росы влажная рубашка…Сигареты последняя затяжка.Как прежде тебя здесь нет,Ты больше не со мной…Темнота, померк в душе свет!Теперь крыльев нет за спиной…И снова только пустота,Пустота мятежной души…И нет любви, живи, дыши!В бездонном небе красота,Переплетение, звёзд пляска.Сигарета пальцы обожгла,Но эта боль вскоре ушла.А боль, что сердце жмёт,Никогда не уйдёт!

– Александра… – прошептал я и вздохнул, – Скрипачка…

Не без труда я достал mp3-шку и, вставив наушник, стал листать плейлист в поиске желаемого. Раз я уже расклеился, то, как перфекционист, добью уж себя по полной. Наконец-то из списка в четыре с лишним сотен я выцепил нужный мне трек «Алексин – Александра».

Так звали мою единственную любимую – ту, которой дорожил больше собственной жизни, но насмешница судьба её убила. Млять, да что за пафос, я говорю о своей девушке, которая умерла. Я всё же клоун и идиот бываю.

Мой четырнадцатый день рождения, тогда был вторник, и я не отмечал, к тому же моя девушка переезжала из своего двора чёрти куда. Естественно, это было не по нраву ни мне, ни ей, но так было бы лучше, и наше мнение как-то никого не волновало. Я тогда помогал ей, собирал в её комнате компьютер, а она в зале снимала шторы. Услышал ругань, понял, что проснулся её отчим. Это такое вечно пьяное тело, которое её из дома выгоняло не раз и било. Собственно, из-за этого они с матерью и съезжали. Потом её жуткий крик, я поспешил на помощь и застыл тогда в полном ступоре и шоке. В зале была кошмарная картина: стоит это ублюдок, в руке окровавленный нож, а моя Скрипачка держится за грудь, и между пальцев уже струится кровь. Я, уже придя в себя, не думая, долбанул урода вазой по голове. Тот, естественно, сразу свалился. Я помог подняться Скрипачке и вывел её из квартиры. Телефон был уже отключён, у её матери внизу был мобильник. Лифт приехал быстро, но далеко не ушел, застрял между четвертым и пятым этажами. Я старался остановить кровь, но ничего не получалось: мои знания о медицине тогда были нулевыми. Тогда-то я и испытал настоящий страх. Четыре часа я просидел в лифте, в луже крови, с телом своей возлюбленной, из которого уже ушла жизнь и уходило последнее тепло. Даже не знаю, как я смог всё это пережить. В принципе оправиться полностью от такой травмы я так и не смог: до сих пор бывает, как нахлынет и пердец, хоть вешайся. Это, знаете, как когда зуб заболит, и никакого обезболивающего нет рядом, а ведь из-за одного зубика станут надрываться те, что рядом. Потом вообще вспыхнет пол-лица и онемеет от боли. Да, здорово же тогда у меня крыша поехала, не просто поехала, а вприпрыжку поскакала – бесконечный запой, попытки суицидов, полное моральное разложение на молекулы и состояние вечной амёбы – почти обычный юношеский максимализм, можно и так выразиться. Хотя это не точно. У меня ещё тогда же и клаустрофобия развилась.

– Всё это из-за пережитого стресса, но не волнуйтесь, мы быстро поставим его на ноги и вернём ему улыбку, – говорил тогда главврач психоневрологического диспансера.

И правда, полгода в дурке мне немного помогли. По крайней мере, закончить жизнь суицидом я уже не хотел, но жутким алкашом так и остался, хотя сейчас я меньше пью, гораздо меньше. Стал писать стихи и на бумагу выносить всю свою боль. Глупо, возможно, но на самом деле помогает, и потом втягиваешься.

Позже связался с ролевиками. Стал упорно ходить на тренировки, вымещать, так сказать, злобу на противнике, хотя, конечно, никогда реально никого не калечил на тренировках – я всё-таки гуманный в отличие от некоторых. Сломанные пальцы, разбитые головы и прочие травмы конечностей не в счёт: это обычные тренировочные ранения, такое часто случается. Но боль, что иглой в сердце засела, не даёт покоя и меня угнетает. Чтобы скрыть от всех свою истинную натуру, я маскируюсь… Опять я пафос до жути пытаюсь нагнать, блин. Все люди носят миллион масок для каждой ситуации и для каждого в отдельности, в итоге теряя себя самого. Что-то меня занесло. Выбрал, блин, себе роль: такого жизнерадостного, извините за выражение, распиздяя, алкаша. Мне имя-то дали Алказар, образовав от слов «алкаш» и «зараза». Оно, в принципе, оправдано было, но только в начале. Сейчас я вроде как приличный взрослый человек иногда местами бываю… во сне. Я улыбнулся шутке, но улыбка погасла сразу же.