Призрак (СИ) - Дрим Мила

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Полыхающее пламя огромного костра отбрасывало на лица присутствующих всплески огня. Сидевшие широким кольцом вокруг него, люди — мужчины, женщины — завоеватели и пленницы, гости и хозяева — все наблюдали за танцами на мечах. Несколько воинов, сражаясь друг с другом, под громкий бой барабана, сражались — и не было понятно — в шутку ли, или же по-настоящему.

Леа была среди этих присутствующих. Призрак, приведя дочь Фредека сюда, бесцеремонно усадил девушку между пленниц с ее родного замка. Тут же была и Бренда. Заметив Лею, она чуть качнула своей головой, и девушка могла поклясться, что медведица послала ей теплую улыбку.

Леа испытала облегчение, когда призрак ушел — теперь, в компании своих сестер по несчастью, которые, впрочем, не выказали никакой радости ее появлению, она ощущала себя более спокойно. Девушка окинула пленниц внимательным взглядом — их лица выражали усталость, но женщины не выглядели изможденными или подвергшимися насилию. И это радовало Лею. Она не желала ни одной из них того, что испытала сама.

Ночь стремительно опускалась на землю. Прохладный воздух наполнился ароматом ночных цветов и дымом от костра, который разгорался все больше и больше. Воины продолжали биться, и когда один из них падал на землю, бой завершался. Поверженный, под гогот собравшихся мужчин, уходил, а на его место приходил другой воин. С каждым разом битва становилась все ожесточеннее, и если сначала ни один из мужчин не был ранен, то теперь, позволялось наносить несильные, но, все же удары, мечами, которые оставляли кровавые метки на их телах.

Наконец, бой завершился — победителем вышел темноволосый мужчина, который тут же скрылся среди толпы наблюдающих мужчин. Взамен кровавому сражению пришел танец — на пространство, что было возле костра, дым которого, казалось, поднялся до самых звезд, выбежали женщины — одетые в длинные юбки, с обтягивающим верхним лифом и обнаженными животами, они, босиком ступая по траве, начали танцевать. Ритм, отбиваемый на барабане, становился все быстрее и громче, а незнакомки, качаясь из стороны в сторону, тряся распущенными волосами и пышными грудями, выглядывавшими из нескромного одеяния, продолжали свои первобытные движения. Слышались одобряемые мужские голоса и смех. А еще — Леа ощутила, как воздух начал наполняться похотью и жаждой обладания. Девушка нервно сглотнула и огляделась по сторонам — ах, как бы она хотела уйти отсюда, чтобы не видеть это зрелище.

Не в силах больше смотреть на этот безумный танец, Леа спрятала лицо в своих поледеневших ладонях. Глаза ее горели, впрочем, как и щеки. Девушка жалела, что у нее всего две руки — она хотела бы заткнуть уши, чтобы не слышать этого оглушающего звука барабана. Даже не видя сейчас движений незнакомок, Леа неконтролируемо представляла его в своем сознании. Наконец, все стихло — внезапно, неожиданно.

Девушка подняла глаза, непонимающе глядя на танцующее рыжее пламя костра. Что дальше?

Ответ не заставил себя ждать.

Толпа взорвалась криком.

«Айомхар»!

Леа вся сжалась, уловив всю мощь, исходившую от этого слова или же имени? Люди, продолжая оглушать, все повторяли и повторяли «Айомхар». Поднялась такая волна, наполненная энергией и силой, что по коже девушки побежали мурашки. Что же это или кто это Айомхар?

Толпа стала расступаться, пропуская высокого, полуобнаженного воина. Леа невольно обратила внимание на него — его профиль, его походка, все молчаливо кричало о том, что идет хищник. И в этом хищнике, когда тот ступил в центр круга, девушка узнала своего господина. Во рту Леи тут же все пересохло. Вот кому она принадлежит — во всей своей красе…

Мужчина медленно прошелся вокруг костра, окидывая присутствующих долгим, нечитаемым взглядом. Мышцы воина перекатывались под его смуглой кожей, янтарные глаза полыхали темным пламенем, на губах застыла еле уловимая, зловещая улыбка. Внезапно, улыбка стала шире, губы его растянулись, обнажая белые клыки. Улыбка превратилась в оскал.

Сердце Леи упало куда-то вниз, когда она поняла, что улыбка предназначалась именно ей. Она спиной ощутила осуждающие взгляды своих сестер по несчастью. Но что они могли знать о ней? Ровным счетом ничего. К тому же, видимо, они уже обвинили дочь Фредека в том, что та отдалась врагу. Не имело смысла доказывать собственную невиновность, когда тебя уже сделали виноватой.

Тем временем, на бой с Айомхаром вышел один высокий, рыжеволосый воин — он держал в руке длинный меч, но его противник был безоружен. Одно мгновение — и мужчины сошлись в бою. Взмах мечом, уклонение, прыжок — и вот уже оружие оказался в руках Айомхара. Толпа взорвалась довольным криком.

Поверженный воин покачал головой, усмехаясь. Затем, ушел, а взамен ему пришли уже другие. Снова и снова Айомхар, словно играючи, одерживал победу за победой, отнимая оружие у противников. Леа, позабыв обо всем на свете, как завороженная, наблюдала за темноволосым воином, его движением и выражением лица. Вот он увернулся от удара, вот его губы дернулись в издевательской улыбке, вот он окидывает ледяным взглядом своего противника, отчего тот, на миг, теряет ловкость…

Признаться, Леа никогда еще в своей жизни не видела такого мастерства. Даже Джерго, умелый воин отца, бледнел своими умениями на фоне Айомхара. Ни один из армии Фредека не сравнился бы с призраком. Девушка нахмурилась, отслеживая свои мысли — она что, восхищается Айомхаром? В груди поднялась горячая волна протеста, и еще что-то томительно сжалось в животе. Леа испугалась собственным противоречивым ощущениям.

Тем временем, бой закончился. Толпа, выкрикивая имя победителя, была довольна полученным зрелищем. Но оно не было еще завершено до конца. Когда к костру вновь выбежали танцовщицы и к ним уже присоединились мужчины, обнимая их и качая на руках, заставляя Лею вновь устыдиться, Айомхар двинулся в сторону своей пленницы.

Девушка поняла, что он идет именно к ней, лишь когда расстояние между ними составило всего несколько шагов. Она нервно сглотнула, ощутив на своем лице властный, полный тяжелой, одурманивающей страсти, взгляд воина. Он остановился, возвышаясь над Леей всем своим давящим ростом. Пленница, понимая, что к ним прикованы внимания всех присутствующих, и, вероятно, даже звезд над их головами, поднялась на ноги, подчиняясь молчаливой воле своего господина.

Пытаясь не выдать своего страха, Леа шагнула к Айомхару, стыдливо опуская взор вниз. Но его пальцы — жесткие, источающие удерживаемую силу, не позволили девушке смотреть вниз: обхватив ее за округлый подбородок, воин приподнял лицо пленницы так, чтобы она смотрела прямо ему в глаза. Ей было непросто, но Леа выполнила то, что столь явственно требовал мужчина.

Их взгляды встретились: в синих озерах застыло тщательно запрятанное, от того и столь заметное чувство уязвимости, в янтарной бездне полыхало все еще затаенное пламя. Что оно сулило? Девушка случайно дернулась, когда Айомхар, обхватив ее изящные запястья крепкими пальцами, повел ее за собой. Он увлекал Лею, под многочисленные, любопытные и нескромные взгляды, вперед, к костру. Танцующие пары перестали двигаться, замерев на месте, выжидающее взирая на призрака. Даже ритм барабана, наконец, умолк. Стало оглушающее тихо.

Леа стояла напротив Айомхара, не сводя глаз (ибо он не позволил ей снова отвести взор) с его задумчивого лица. Она не могла догадаться, о чем тот думает. И не один из собравшихся здесь, тоже не в состоянии был сделать этого. Стало так тихо, что девушка смогла услышать торопливый стук собственного сердца и свое прерывистое дыхание.

Внезапно, тишину взорвал мужской голос, кричавший что-то на гортанном, невероятно грубом языке. Затем, крик перешел в рычание дикого зверя, и Леа с ужасом в груди поняла, что эти звуки издает Айомхар. Возможно, девушка даже попыталась бы убежать, если бы не была так напугана и… одновременно заворожена зрелищем.

Не успела дочь Фредека ничего понять, как мужчина, подхватив ее одной рукой, с невероятной жадностью впился в ее рот, наглым, собственническим поцелуем. Девушек оставалось лишь принять это. Она, прикрыв глаза, дабы не выдать собственное смятение, обняла — впервые — Айомхара за его крепкую шею. Отчего-то ее ладоням стало приятно ощущать бархатистую кожу воина. Леа никогда в жизни не касалась так мужчины.