Неизвестный Хейнкель. Предтеча реактивной эры - Леонид Анцелиович

Все, вместе взятое, произвело на Эрнста магическое воздействие, и он уже готов был сдаться. Но в процессе беседы с Иго он узнает, что нового авиазавода, который хочет создать его работодатель, еще нет. Правда, два года назад Этрих как предприимчивый австрияк построил небольшой завод в Пруссии в городке Либау для продвижения своего «Таубе» на германский рынок, но развернуться там было невозможно. Теперь он решил объединиться с советником Крюгером, которому принадлежал завод в Бранденбурге на реке Ха-вел, западнее Берлина, и создать концерн, названный ими «Brandenburgische Flugzeugewerke GmbH».

Это сразу насторожило Эрнста: оказывается, на заводе, куда его приглашают, будет два хозяина. Но Иго увлеченно звал его в радужное будущее. В августе на Балтийском побережье в Варнемюнде состоятся большие соревнования гидросамолетов, и Иго Этрих берется полностью профинансировать разработку скоростного гидросамолета, его постройку и участие в соревнованиях. А разработать такой скоростной гидросамолет, который бы победил, должен господин Хейнкель.

«Если вы беретесь за проектирование этого самолета, то мы выиграем гонки, и тогда наш завод заработает», — открыл карты господин Этрих. И такая двухступенчатая перспектива будущего благополучия тоже огорчила Эрнста. Но он уже не мог выплюнуть наживку с крючком в виде заманчивого проекта самого скоростного гидросамолета.

Первый холодный душ ему устроил Отто Винер, когда Эрнст подал заявление об отставке:

— А доводилось ли вам раньше знать советника Крюгера, который будет вашим боссом?

— Нет, — пролепетал Эрнст. — Я ничего не знаю о нем.

— Это самый плохой человек на свете. Как вам это объяснить? Он как бы держит сберегательный банк и думает только о доходах, а вы — о высоких летных характеристиках. Такое сочетание не работает, господин Хейнкель. Вы еще вспомните Отто Винера.

Эрнст принял эти туманные слова Винера за проявление ненависти к удачливому конкуренту, но уже через месяц он имел повод убедиться в их справедливости. Советник Крюгер оказался ужасно жадным. Он очень боялся вкладывать деньги в расширение и переоборудование его завода в Бранденбурге. Из-за этого Хейнкелю ничего не оставалось, как ехать на завод Этриха в Либау и там организовывать свое конструкторское бюро в деревянных бараках. Когда хозяева компании, Этрих и Крюгер, пришли к выводу, что необходимо построить новый современный авиационный завод и Крюгер взялся купить для него участок земли, то из-за его скаредности купленная земля возле поселка Брест, недалеко от Бранденбурга, очень мало подходила для строительства аэродрома.

Советник Крюгер приглашает Эрнста к себе в Бранденбург на техническое совещание по заводу в Бресте и угощает гостя самым дешевым вином из местной лавки. Когда показалось дно бутылки, Эрнст посчитал, что теперь он должен купить следующую. Он заказывает бутылку самого лучшего вина в Бранденбурге, которая обошлась ему в 12 марок. Когда была выпита и эта бутылка, Эрнст почувствовал себя достойным участником совещания, а советник Крюгер долгое время был убежден, что имеет дело с крайне экстравагантным молодым конструктором.

В Либау работа по разработке скоростного гидросамолета продвигалась быстро. Эрнст сам работал очень много и привлек в свое бюро талантливых и работоспособных помощников. Семнадцатилетний Джозеф Кохлер был долговязый и худой, с огромными ушами, он выделялся остроумием и неутомимыми ухаживаниями за девушками. Но он был постоянный генератор технических идей и альтернативных решений. Эрнст ему многое прощал и готовил его для конструкторской работы.

Облик нового самолета вырисовывался с самого начала очень легко. Хейнкель назвал его биплан W. За основу был взят его предыдущий удачный биплан «Альбатрос В II». Недосягаемую для других участников гонок в Варнемюнде скорость ему должен был обеспечить невероятно мощный для того времени рядный мотор в 150 л.с., о котором Хейнкель уже договорился в компании «Даймлер-Бенц». Но самолету нужны были совершенно новые мощные поплавки, которые могли выдержать высокую волну. В 1914 году впервые соревнование гидросамолетов будет проходить по новым правилам, которые диктуются насущной необходимостью создания гидросамолетов с высокими мореходными характеристиками для операций в Балтийском и Северном морях. Если до сих пор соревнования проводились на внутренних озерах страны, то теперь они будут на побережье моря.

Только полтора месяца потребовалось Хейнкелю с его командой, чтобы закончить все чертежи нового гидросамолета. Но где его строить? Здесь, в Либау, это невозможно. Новый завод в Бресте еще не готов. Оставалось только ехать к советнику Крюгеру на его завод в Бранденбурге. Здесь пресловутая «экономия» хозяина проявилась в ужасной тесноте комнатушек для технического персонала. Но работу по новому самолету Хейнкеля как-то организовали и в начале июня приступили к сборке крыльев. А в конце июля новый биплан на поплавках уже покачивался на воде у берега Варнемюнде среди других двадцати шести немецких гидросамолетов, конструкторы которых мечтали завоевать «Приз Балтики».

Летные испытания первого экземпляра биплана на поплавках Хейнкель организовал очень четко, последовательно наращивая скорость и дальность полетов. Машина вела себя очень хорошо, была устойчивой и легко управлялась. Похоже, Эрнст сразу попал в точку и серьезных доработок не потребуется. Надежда на победу в соревнованиях поднималась с каждым новым полетом их биплана W.

В середине дня, когда все возились со своими самолетами, неожиданно громко над всем берегом бухты Варнемюнде прозвучало объявление: «Германская армия получила приказ о мобилизации». Через несколько дней стало известно, что соревнования гидросамолетов отменяются, а все они реквизируются для Военно-морского флота Германии.

Но в жизни Эрнста Хейнкеля уже открывалась новая страница, наполненная бурными событиями. Молодому авиаконструктору опять повезло — Бог послал ему нового, очень симпатичного босса.

Глава 4

АВИАКОНСТРУКТОР

Он был сыном главного раввина города Триеста, принадлежащего тогда Австро-Венгрии. С детства он уже выделялся среди сверстников логикой мышления, физическим развитием и глубокими знаниями в различных областях. Все это было добыто огромной любознательностью и работоспособностью. В конце концов он почувствовал, что его истинным призванием является бизнес. Юриспруденция и международные финансовые отношения стали его главным увлечением. Работая клерком в банке Падуи, он четко усвоил технологию управления капиталом. В двадцать пять лет — он уже Генеральный директор крупного резинового концерна, производящего шины для автомобилей, мотоциклов и велосипедов.

Их разница в возрасте составляла девять лет, но почти в одно и то же время оба они решили, что авиации предстоит небывалое развитие и у нее прекрасное будущее. Но если студент Эрнст Хейнкель решил посвятить себя созданию лучших образцов самолетов, то молодой финансист Камилло Кастиглиони уже мог позволить себе приобретать акции авиационных предприятий и создавать новые. Он постоянно был в поиске выгодных вложений. Пока генералы Австро-Венгрии вели жаркие споры о том, какое военное значение имеют дирижабли, молодой финансист уже твердо был убежден, что только аэропланам принадлежит будущее. Он тут же убеждает несколько видных финансистов и промышленников Австрии, Венгрии и Чехословакии вложить деньги в строительство завода для производства авиационных двигателей. Затем он создает авиационный завод «Феникс» в Вене и в конечном счете становится его владельцем. Он преодолел сомнения австрийских генералов относительно аэропланов, подарив кайзеру Францу Иосифу два автомобиля и дав понять, что получение таких автомобилей в аренду зависит от решения Австро-Венгрии начать строить самолеты. Камилло Кастиглиони становится богатым и влиятельным финансистом Европы.

Это было раннее утро. На своем рабочем столе на заводе в Бранденбурге Эрнст Хейнкель обнаружил свежую почту. Среди конвертов выделялся один. Он был слишком шикарен. На нем стоял штамп почты Берлина и вместо имени отправителя стояли две загадочные буквы «К.К.». В начале письма стояли те же инициалы, и оно было очень коротким:

«Уважаемый господин Хейнкель! Я буду очень признателен, если Вы навестите меня 5 июня в удобное для Вас время в моем номере 401 гостиницы Адпон в Берлине».

Подпись была неразборчива, зато гостиница, куда приглашался Эрнст, считалась лучшей в столице. В назначенный день Эрнст Хейнкель появился в холле Ад-лона после обеда и протянул письмо метрдотелю. Тот сразу с почтением заверил:

— Я доложу о вас немедленно.

— А кто написал мне это письмо? — не удержался Эрнст.