Неизвестный Хейнкель. Предтеча реактивной эры - Леонид Анцелиович

Эрнста навестил в госпитале его двоюродный брат Меркле и объявил решение руководства компании Даймлер: не взыскивать с Хейнкеля стоимость данного ему в аренду мотора.

Прошло полтора месяца, как добрые люди привезли полуживого Эрнста в госпиталь. И вот сегодня, 26 августа 1911 года, его выписывают. Вот он появляется, сгорбленный и осунувшийся, с бинтами на голове и шрамами на лице. Он сильно хромает и опирается на трость. Друзей он встречает с кислой и виноватой улыбкой. Действительно, его дела плохи. Собранных от продажи почтовых открыток с его изображением еле хватило, чтобы оплатить счет госпиталя. Он попросил отвезти его к ангару. Ворота открыли, и он, ковыляя, вошел внутрь. Тут царило полное запустение — искореженная проволока от растяжек, обгорелые стойки фермы фюзеляжа, погнутые детали шасси и кусок пропеллера. Это было все его имущество, кроме долгов. Пройдет еще несколько лет, прежде чем он сможет вернуть долги до последнего пфеннига всем, кто ему помогал.

У Эрнста не было сейчас материальной возможности самому построить новый самолет, но и отказаться от разработки самолетов он уже не мог. Каждую крупицу знаний конструктора самолета он добыл своим огромным трудом и стал профессионалом. Поэтому он решает пока наняться на должность конструктора в одну из множества небольших компаний по производству самолетов, которые, как грибы, выросли в разных частях Германии.

Побитый, но не побежденный, Эрнст Хейнкель вступал в новый этап своей жизни.

Глава 3

СТАНОВЛЕНИЕ

Выживший после вертикального падения в своем самолете, Эрнст Хейнкель искал работу. В 1911 году за постройку самолета в Германии брались многие. Казалось, тут — мотор с пропеллером, крылья, фюзеляж, оперение и пара колес для шасси. Шоферы автомобилей, владельцы мастерских мотоциклов и велосипедов открывали свои маленькие самолетостроительные компании, в сараях которых рождались приблизительные копии удачных самолетов. Газеты пестрели объявлениями: требуется инженер по строительству летательного аппарата.

Через три недели после выписки из госпиталя Эрнст на двух костылях уже ехал в поезде по одному такому объявлению, мечтая занять должность конструктора и построить самый совершенный самолет. Но перед ним стоял старый сарай, внутри которого за столом сидел скучающий усатый человек. Это был директор компании. Он предложил Эрнсту присесть на разваливающийся стул и объявил, что может установить ему самую большую зарплату — 160 марок в месяц.

Эрнст возвращался в Штутгарт ни с чем в очень подавленном настроении. Но в его комнате на столе лежала телеграмма. Его приглашали на должность инженера в только что основанную самолетную компанию LVG (Luftverkehrs-Gesellschaft), расположенную в юго-восточном пригороде Берлина, который назывался Йоханнисталь. Для начала предлагалась зарплата в 200 марок в месяц.

«Это уже похоже на дело», — решил Эрнст и стал упаковывать вещи. Когда через две недели он ступил на травяное поле аэродрома Йоханнисталя, то подумал, что теперь его надежды, кажется, оправдываются. На краю возвышался огромный ангар для дирижаблей, к нему пристраивалось здание компании LVG. Создавался немецкий авиационный центр со своим персоналом конструкторов, производственников, администраторов и пилотов. В светлом помещении конструкторского бюро Эрнст обнаружил три чертежные доски и выжидательно улыбающегося ему рыжего и веснушчатого конструктора, оказавшегося поляком по фамилии Школьник. Только через несколько недель из Швейцарии на должность главного конструктора и технического директора прибыл господин Шнейдер. До этого он работал во французской компании «Ньюпор» и разработал для нее маленький скоростной моноплан с радиальным мотором «Гном-Рон», который хорошо летал. Теперь немецкая компания LVG с помощью Шнейдера решила построить копию «Ньюпора». Этот самолет можно было продемонстрировать на предстоящих весной следующего года больших воздушных гонках по маршруту Берлин — Вена. Был и дальний прицел — получить заказ от немецких военных на его серийное производство.

Аэродром Йоханнисталь принадлежал компании LVG. Она извлекала доход от сдачи в аренду участков земли, ангаров, организации испытательных полетов и проведения выступлений пилотов на своих самолетах перед зрителями, для которых были сооружены трибуны. Из столицы на аэродром приезжало все больше и больше народа. Часто толпа зрителей выходила из-под контроля и вырывалась на летное поле. Особенно когда случалось падение самолета, все хотели своими глазами увидеть вблизи, что конкретно произошло.

Эрнст часто видел, как администратор аэродрома, господин фон Тшуди, наводил порядок с палкой в руке и браунингом в кармане.

В то время огромное число предприимчивых немцев арендовали ангары на аэродроме и воздвигали в них неимоверные по изобретательности летающие конструкции. Было очень престижно — окончить местную летную школу. Центрами общения на аэродроме служили два кафе. Эрнст всегда видел здесь много красивых и веселых девушек не из самых благополучных семей, которые приезжали из Берлина. Пилоты, постоянно рисковавшие жизнью, проживали каждый день как последний и были очень щедры. А у Эрнста денег было мало, их хватало только на самое необходимое. Здесь Эрнст часто встречал тощего и долговязого датчанина Фоккера. Он был убежденный холостяк, и полеты на самолетах доставляли ему истинное наслаждение. Во время Первой мировой войны Фоккер создаст знаменитые немецкие самолеты-разведчики.

Другой выдающейся фигурой на аэродроме был хозяин деревянного ангара, где изготавливались и продавались пропеллеры. На самолетах они часто ломались и пользовались повышенным спросом. Вильгельм Сикац зарабатывал в десять раз больше, чем Эрнст, и щеголял в полосатых брюках, цветастом галстуке и летном шлеме. Через сорок лет он будет работать у Хейнкеля одним из директоров по продажам.

Маленькая черноволосая Мелли Бизе из Дрездена была королевой среди пилотов. На аэродроме ее знали все. Помимо необыкновенного обаяния, она отличалась высоким летным мастерством и сохраняла за собой рекорды по высоте и продолжительности. По основной профессии она была скульптором, и у нее была своя студия в Мюнхене. Но она слишком сильно хотела летать и очень преуспела в этом. Даже несколько падений, после которых она чудом осталась жива, не остановили ее.

Боссом Эрнста оказался Шнейдер, у которого молодому конструктору можно было многому научиться.

И Эрнст жадно впитывал новые для себя премудрости. Но скоро обнаружил, что все творческие возможности Шнейдера замыкаются внутри проекта французского Ньюпора. Весь французский опыт Шнейдера, с которым его пригласили, Эрнст отлично усвоил.

Но тут открылось такое, что поставило под сомнение компетентность Шнейдера. Из шести немецких монопланов, похожих на Ньюпор, построенных для гонок Берлин — Вена, почти все разбились в процессе летных испытаний. Причина, которую Шнейдер отказывался признать, скрывалась в недостаточной прочности крыльев. Теперь военное ведомство Германии разочаровалось в монопланах и на много лет сохранило предубеждение к этой прогрессивной схеме самолета.

Компания LVG приступила к разработке бипланов. Тут уж Хейнкель проявил себя. Он уже был в компании за главного конструктора. Биплан, который он разработал, существенно отличался от его первого и несчастливого самолета. Теперь мотор он расположил в носу с тянущим воздушным винтом и отказался от переднего горизонтального оперения. Схема биплана принимала классические очертания.

А кругом творилось невероятное. Самолеты в разных странах семимильными шагами утверждали свою привлекательность в разных областях человеческой деятельности. Под Парижем на военном параде биплан компании Кодрон с небольшим радиальным двигателем уверенно летал, хотя его фюзеляж из труб и расчалок и не был покрыт обшивкой. Такая схема была в моде. Ей следовали Сикорский, Харт и др.

Появился бизнес воздушного цирка и гастролеров-пилотов, зарабатывающих в день до тысячи долларов. Начали процветать школы летчиков и авиашколы конструкторов самолетов. Француз Луи Полан на «Фармане» установил рекорд высоты — 1270 мина состязаниях под Лос-Анджелесом заработал за неделю больше других участников — 19 тысяч долларов. Он также выиграл приз газеты «Дейли Мейл» в 10 тысяч фунтов за перелет из Лондона в Манчестер протяженностью 300 км.

Пилот Чавез перелетает на «Фармане» через Альпы из Швейцарии в Италию, чтобы получить приз в 14 тысяч долларов. Но перед посадкой у его моноплана отвалились оба крыла. Чавез скончался через четыре дня. В это же время в Бостоне на соревнованиях американец Грахам-Вайт побеждает в упражнении бросания гипсовой бомбы в макет корабля. Рекорд высоты уже 3,5 км, затем — 3,9 км; скорости — 132 км/ч, дальности — 736 км. Французский радиальный мотор «Гном» уже развивает мощность 100 л.с.