Сердце брата - Музафер Дзасохов

— Она здесь, мы вместе приехали…

— Какие вы молодцы!

В дверях появилась Дунетхан. При виде ее старушка воскликнула:

— Дунетхан, солнышко мое, чтоб в жизни тебе всегда сопутствовали радость и счастье! А я уже собиралась посылать за тобой… Нам для подарков надо еще столько покупок сделать, а ты, говорят, работаешь в городе в большом магазине…

— Не беспокойся, Надыго, купим все, что надо. Людям ваша свадьба надолго запомнится. — Дунетхан спустилась по лестницам и попала прямо в объятия Надыго.

Из села Дунетхан обычно возвращается с целым ворохом новостей. О них она может рассказывать без конца. Там ее одна женщина обняла, там другая поцеловала, эта стала расспрашивать о том-то и том-то, та похвалила за то-то и то-то. В общем, одни улыбки, восторги, объятия… Встречи с односельчанами доставляют сестре огромное удовольствие, и она чувствует себя необычайно счастливой.

— Входи в дом, Надыго, посиди у нас немного, — Дунетхан берет старушку под руку.

— Мне не то что посидеть, даже умереть некогда…

— Вот как приведу я вам распрекрасную невестку, да как поставлю ее в угол дома на зависть всем соседям!.. — шутливо сказал я и подмигнул сестре.

— Эх, увидеть бы ее хоть одним глазком!..

— Увидишь, Надыго, еще как увидишь! Только предупреждаю, смотреть на нее нельзя: ослепнуть можно. Она сияет, как солнце, луна и звезды вместе взятые!

— А не врешь?

— Да как же я могу тебя обманывать?

— Всю жизнь мечтала о красивой невестке…

— Вот и радуйся, твоя невестка будет лучшей во всем селе!

— Эх, если бы это и впрямь так было!

— Так оно и есть! Но у твоей будущей невестки не только привлекательная внешность. Девушка она добрая, стеснительная, сердечная…

— Не только ты, многие о ней так отзываются.

— Вот видишь, значит, я ничего не выдумываю.

— Может, нам лучше все-таки войти в дом, там вдоволь и поговорим, — забеспокоилась Дунетхан.

Надыго и Дунетхан поднимаются по лестницам в коридор, а я выхожу на улицу. Откуда-то доносится мелодия песни, кажется, у соседей через дорогу включено радио.

Вот и минуло лето опять,Щедрой осенью свадьбу сыграем, ой!

Соседей можно считать за новоселов. У нас они поселились лишь три года назад. С виду семья у них была тихой, спокойной, но вот муж и жена, до старости прожившие вместе, неожиданно разошлись. Жена с двумя сыновьями и дочерью осталась в селе, а муж укатил в горы, в родной аул. Прошлой осенью пожилая мать семейства тяжело заболела и умерла. После смерти старушки минуло каких-нибудь два-три месяца, когда ее старший сын приобрел здоровенный приемник и включил его на полную мощность. В селе были поражены: мать ещё не успела на том свете обосноваться, а сыновья уже под музыку пляшут! Вот и сейчас в доме соседей надрывается радио.

На бичетте, месте всеобщих сборов и бесед, я опустился на скамью. Недавно с пастбищ вернулся скот. Пыль, поднятая стадом, улеглась, и улица теперь отдыхает. Где-то слышится тревожное блеяние овец, видно, заплутали, бедняжки. Звонко застрекотали кузнечики. Луна еще не появлялась, но небо из края в край пронизано ярким жемчужным блеском. И вот оно показалось наконец — чистое, будто только что умытое нежно-розовое небесное светило. Еще несколько мгновений, и лунный диск окончательно оторвался от земли, точно вырвавшийся из рук ребенка воздушный шар. Луна все выше и выше поднималась в небе, становясь все меньше и сверкая все сильнее.

Люди давно уже закончили все дела по хозяйству. Минуло и время ужина. Ужины, обеды, завтраки!.. Завтраки, обеды, ужины!.. Нет, не верится мне, что жизнь определяет чревоугодие. Стоило кому-нибудь из нас громко чихнуть, как Дзыцца нежно похлопывала того по плечу и приговаривала: «Живи и ешь!» Она не говорила «Ешь и живи!», а именно — «Живи и ешь!». Может, это неспроста? Нет и не может быть сомнения в том, что жить, а не есть — главное в нашем бытие.

Мысленно человека можно подразделить на несколько ярусов. На самом высоком и почетном круге располагается голова, пониже — сердце, еще ниже — желудок. Чревоугодничество приходится как раз на нижний ярус, однако порой встречаются люди, у которых с ярусами творится несусветная чехарда. Например, у одних желудок возвышается надо всем, как Вавилонская башня, у других он вообще заменяет все, в том числе сердце и голову. Говорят, страус в пустыне в момент опасности прячет голову в песок, туловище же у него остается на виду. Среди людей тоже есть им подобные.

Мужа Надыго не упрекнешь в том, что он пытался сохранить свою жизнь. Глава семьи, он добровольцем ушел на фронт, оставив на попечение матери четырех малолетних детей. И если они сегодня живы, то как раз потому, что их отец остался Лежать на поле боя. Он геройски пал, защищая свой родной очаг и родную землю. А вот Дзыбела, тоже наш односельчанин, избежал мобилизации, забился, как мышь, в какую-то темную нору, и ничего, остался жив и сейчас живет-здравствует. В то время как лучшие сыновья Родины гибли на фронте, Дзыбела в тылу уминал пироги и множил свое потомство. За годы войны у него родились, кажется, два сына и одна дочь. Поразительно, как ему только удавалось скрываться, ведь вся улица, все село знали о его дезертирстве. Дзыбела прятался вначале от немцев, потом от своих. В то время мне довелось его видеть. А произошло это так.

Однажды наш поросенок пролез сквозь дырку в плетне в огород Дзыбела. Я бросился его преследовать. Шел я осторожно, крадучись: поросенок мог испугаться любого резкого движения, а тогда ищи, лови ветра в поле. Я был уже где-то посреди кукурузного поля, когда слух мой уловил негромкий звук льющейся воды. Раздвинув стебли, я с изумлением увидел Дзыбела. Он сидел на корточках в чем мать родила, а его жена поливала ему водой из чашки.

Эту постыдную картину купания дезертира я разглядывал лишь какой-то миг, потом стал медленно пятиться назад, будто на меня надвигалось страшное чудище. Уже собравшись перемахнуть через плетень, я заметил сбежавшего поросенка. Хрюшка с аппетитом наворачивал в сторонке кукурузный початок. Боясь выдать свое присутствие перед Дзыбела и его женой, я не стал его ловить и, махнув рукой, отправился домой.

…Луна неумолимо подбирается к центру небосвода, а я все еще сижу на бичетте. Воспоминания, нахлынув, как бы пригвоздили меня к скамейке. Человек, размышляю я, может быть жалок, а может быть и велик, все зависит от его поступков и действий. Мужа Надыго, как и своего отца, я не помню, оба они сложили головы на войне, но послушайте, что о них говорят односельчане, и вы поймете, какие достойные, душевно богатые это были люди.

А что же Дзыбела? Он держится так, словно и тени вины на него не упало. Ест, пьет, гуляет себе на свадьбах и пиршествах, не моргнув глазом, поднимает тосты за благородство и мужество, за любовь к родному очагу.

Порой от Надыго можно услышать: ну что, мол, плохого в том, что человек сумел себя сберечь? Сам остался жив и детей не бросил сиротами. Но говорит она так в расстроенных чувствах. Верно, Дзыбела остался жив, но сберег ли он свой человеческий облик, свое мужское достоинство? Сохранив жизнь, он навсегда потерял честь и совесть. Муж Надыго хотя и погиб, но слава о нем жива в народе и по сей день. Ну а тот, кто геройской смерти предпочел позорную жизнь, пусть влачит жалкое существование. Ведь уверенность, с которой Дзыбела держится на людях, показная. Он, как вор, боится взглянуть человеку прямо в глаза.

Нет, что ни говори, жить и есть — это не одно и то же. Верно в народе говорят, человек живет не для того, чтобы есть, а ест для того, чтобы жить!..

VIII

Я и не предполагал, что свадьба пройдет так гладко. Дружка был моим сверстником, точнее, даже на три месяца младше меня, так что на его помощь особенно рассчитывать не приходилось. Зато Дзапар до тонкостей рассказал мне о моих обязанностях. Я пригласил его с собой на свадьбу, он и тут подсказывал мне, когда, что и как делать, так что старшие дружкой и мной остались очень довольны. Мы в целости и сохранности доставили невесту в дом жениха, после чего я почувствовал себя чуточку свободней и решил взглянуть на танцы.

В помещении, где звучала гармонь, было особенно тесно и оживленно. Тон веселью задавала невысокая смуглая девушка, как потом выяснилось, мать двоих детей. В Карджыне я уже успел убедиться в ее остром, как бритва, язычке. Это она ловко «похитила» одну из наших девушек и упрятала ее подальше от наших глаз. Делать нечего, пришлось идти ее «выкупать».

— Видно, вашу подружку вы ни в грош не ставите, — встретила меня на пороге комнаты эта смуглая бесовка, — совсем забыли о ней, еще немного, и она бы осталась у нас навсегда.

О «похищении» мне, конечно, сообщили сразу же, но у меня в эти минуты было более важное дело — красиво и с достоинством вывести невесту из дому. И только когда нам перекрыли выход со двора, требуя «выкуп», я вспомнил еще об одной своей обязанности.