Наследник для Сурового (СИ) - Франц Алиса

Контакт был лаконично подписан «Суровый».

Я протянула руку к телефону, решив, что кроме меня в квартире звонить некому.

По крайней мере, оглушающая тишина и полное отсутствие звуков позволяли думать, что я нахожусь в квартире одна.

С непривычки у меня не сразу получилось ответить на звонок.

— Алло? — выдохнула в телефон ослабевшим голосом.

— Доброе утро. Ты выспалась?

Это на самом деле был Суровый. Его низкий, хриплый баритон ласково коснулся моего слуха, лаская, словно бархат.

— Доброе утро. Да. Спасибо. Я выспалась.

— Я ушёл ранним утром. Ты ещё спала. Я не взялся тебя будить. Телефон, по которому ты сейчас разговариваешь, теперь твой. Все контакты скопированы в телефонную книгу. Я добавил свой номер телефона, чтобы ты знала, кто тебе звонит. Но крайне не рекомендую тебе звонить мне в ответ по всякой ерунде, вроде зачесавшегося носа или невозможности справиться с посудомоечной машиной.

Что?!

Я едва открыла глаза и такой поток речи был словно ушат ледяной воды, опрокинутый над моей головой.

Я не совсем поняла цель его звонк.

К чему были слова про ответные звонки?

Мне бы и в голову не пришло позвонить такому человеку, как он. Даже по важному делу, не говоря уже о пустяках.

— Я могу получить обратно свой старый телефон?

— Дешёвую китайскую подделку ты называешь телефоном? Исключено. Он настолько старый и испорченный, что в любой миг мог просто отключиться. Ты будешь пользоваться тем телефоном, что я тебе оставил.

— Знаете, это очень дорогой телефон! — внезапно вспылила я. — Мне не по карману такие дорогие смартфоны. К тому же я не могу принять этот презент и…

— Разве я у тебя спросил, хочешь ты принять телефон или нет? Ты его примешь. Будешь пользоваться. Это не подарок, а необходимость. Я хочу знать, что ты находишься на связи.

— Хм…

Пожалуй, это единственное, на что я была способна с утра.

Я не знала, как расценивать слова и поведение Сурового. Как искреннюю заботу или просто привычку обеспечивать своих игрушек всем необходимым?

— Надеюсь, вопрос закрыт, — с явным раздражением произнёс Суровый.

В чём дело? Недоволен, что я не оценила такой роскошный подарок?

Как, по его мнению, я должна была отреагировать?

Выразить бурную радость и отблагодарить в самых цветистых выражениях?

С какими девушками Суровый привык иметь дело?

Наверное, с теми, кто за сумочку от Гуччи и последний Айфон продадут всё, включая собственную совесть и родную семью.

Меня возмутило подобное отношение.

Что я могу сказать?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍=24=

Звонок Сурового стал отрезвляющим и не на шутку взбодрил меня.

Я поняла, что остатки сна пропали без следа, а в крови забурлила горячая решимость и необходимость сделать хоть что-то.

— Возле квартиры дежурит охрана. Не пытайся убежать, — предупредил меня мужчина. — Какой завтрак ты предпочитаешь?

Перепады его настроения и смена тем были такими резкими, что у меня чуть не закружилась голова, а пол под ногами стал зыбким.

Я села на диван, чтобы наверняка не упасть и попыталась мыслить рационально.

Нужно не поддаваться эмоциям и привыкать к новым условиям.

— Я только открыла глаза и ещё не думала о завтраке.

— В холодильнике ничего нет. Кроме выпивки. Какой завтрак ты предпочитаешь: итальянский, французский, немецкий? Или ты завтракаешь по-английски?

Я растерялась в море слов и громких названий.

В противовес его словам я могла сказать, что пока не сгорел старенький тостер, я поджаривала хлеб и смазывала его плавленым сыром.

В комплект к моему хлебу обычно шёл растворимый кофе с сухими сливками или чёрный байховый чай. Ни о каких французских завтраках и речи быть не могла.

Я даже не стала ломать голову, чем завтракают жители европейской страны.

— Может быть, я просто прогуляюсь до супермаркета и куплю продуктов? — с надеждой спросила я.

— Нет. Сиди в квартире. Я сделал заказ. Выберешь сама, что пожелаешь. Курьер доставит тебе еду. Там будет визитка с номером телефона и буклет с меню. Обед можешь выбрать сама. За деньги не переживай. Я уже внёс на личный счёт оплату.

— Спасибо.

В ответ послышались гудки.

Суровый отключился прежде, чем я успела его поблагодарить и уж точно не собирался прощаться, соблюдая рамки приличия.

Я оказалась предоставлена самой себе и чтобы визит курьера не застал меня врасплох, раздетой и непричесанной, первым делом направилась в ванную комнату и приняла душ, освежившись.

В зеркале отражалось моё лицо с небольшими серыми тенями, залёгшими под глазами. Неудивительно, что я выглядела уставшей: события предыдущего дня измотали меня и лишили душевного равновесия.

Я выбрала из вещей, собранных Зауром, трикотажную кофточку и юбку.

Потом прибрала за собой постель: сложила одеяло, подушку и плед в шкаф, откуда Суровый достал эти спальные принадлежности.

Поскольку я находилась в квартире одна, я могла прогуляться и осмотреться уже без пристального внимания со стороны Сурового.

Квартира была пятикомнатной. Места в ней было столько, что хватило бы на размещение целой футбольной команды с болельщиками.

Мне было непривычно находиться в помещении таких габаритов, где одна комната была размером с квартиру, доставшуюся мне от матери.

С небольшим волнением я подумала, что у меня остались свои проблемы в прошлой жизни: например, квартирный вопрос так и был нерешённым. К тому же я подрабатывала и посещала учёбу.

Позволит ли Суровый и дальше жить так, как я привыкла?

Надежда на это была слабой. Откровенно говоря, ничтожной.

Я лишь тешила себя мечтами, что изменения не будут глобальным и не затронут всю мою жизнь.

Обойдя все помещения, я застыла на пороге спальни Сурового, вновь испытав коктейль эмоций: в них был и страх, и волнение, и странные вибрации, от которых становилось горячо в самом низу живота.

К счастью, я не успела погрузиться и окончательно утонуть в этих ощущениях.

Мои мысли прервал звонок в дверь. Я была искренне благодарна этому, не желая зацикливаться на мыслях о Суровом.

Я направилась к двери, но когда замок зашевелился раньше, чем я к нему притронулась, испытала приступ страха.

Дверь отворилась и я, не зная, чего ожидать от неожиданного визитёра, прислонилась плечом к стене, декорированной под кирпичную кладку.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍=25=

В коридор протиснулся высокий, широкоплечий мужчина, одетый в тёмный костюм.

По комплекции и невыразительному лицу, лишённому эмоций, я предположила, что это охранник, и не прогадала.

— Я из охраны Сурового, — представился мужчина.

Я повнимательнее пригляделась к мужчине и даже заметила проводок, ведущий к уху и уходящий под бортик воротника.

— Вам доставили завтрак.

Мужчина передал мне в руки большой, полиэтиленовый пакет, с фирменным логотипом одного из ресторанов города.

Я не бывала там ни разу, потому что мои финансы позволяли разве что прикупить кофе в одном из кофе-автоматов, но имя ресторана было на слуху среди работников офиса, где я раньше работала уборщицей.

— Спасибо, — поблагодарила охранника, принимая из его рук пакет с едой.

От пакета исходило приятное тепло, то есть вся еда была свежеприготовленной, и я испытала какое-то то странное волнение, почти детский трепет, возникающий при получении подарка.

Охранник кивнул и предупредил, что за квартирой ведётся наблюдение, и вечером, в районе семи часов будет смена караула.

Дверь закрылась, но я успела увидеть, что мужчина был не один, но в компании такого же мужчины внушительной комплекции.