Так крошится печенье - Джеймс Чейз

— Мне, конечно, плевать, но ты бы, папаша, поберег здоровье. В твои годы вредно так кипятиться, удар может хватить.

И, вихляя задом, направилась к подъезду, высокомерная и уверенная в себе.

Тики Эдрис ждал ее приезда с лихорадочным волнением. Как раз в тот момент, когда раздался звонок в дверь, он в нетерпении посмотрел на часы над камином. Они показывали 11.15. Алджир звонил в 10.30. Однако был, похоже, в очень нервном состоянии, что неудивительно. Однако он заверил Тики, что все прошло гладко.

— Ты не забыл ее вещи? — с тревогой спросил Эдрис.

— Нет. Говорю тебе, все в порядке. Я сейчас заберу Айру.

— Все в порядке? — взвизгнул Эдрис. — Это ты так думаешь. Ты опоздал больше чем на полчаса. Мне пришлось позвонить Терреллу. Боялся, что он позвонит в школу. Что тебя задержало?

— Ничего особенного, — коротко ответил Алджир. — Я привезу ее тебе через тридцать минут.

И вот она здесь, звонит в дверь. Эдрис бросился в прихожую и распахнул дверь.

— Входи, входи, — торопливо пригласил он. — Где Фил?

— Похоже, мы не понравились друг другу, — сказала девушка и, войдя в комнату, огляделась. — Не знаю, какая муха его укусила, но он ни с того ни с сего разозлился.

— Ее одежда у тебя? — спросил карлик.

— Ее одежда? — удивленно переспросила Айра.

— Фил забрал ее вещи из школы.

— Наверное, они здесь. — Айра показала на сумку.

— Открой и посмотри!

Она поставила сумку на диван и, щелкнув замочками, открыла ее.

— Да, они здесь.

— Там спальня. Возьми вещи и переоденься. Да побыстрее!

— Чего ради такая спешка?

— Сейчас Девон сюда приедет, — сказал Эдрис, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. — И запомни: он твой отец. Ты зла на него. Он плохо поступил с твоей матерью. А ты любила ее. Держись с ним холодно и следи за своим языком. Все помнишь, что я тебе сказал?

— Ладно, ладно, — отмахнулась Айра. — Я справлюсь. Только расслабься. Раз ты платишь за представление, ты его получишь.

Забрав сумку, она решительно направилась в спальню и закрыла дверь.

Глава 4

Джой Энсли, только что вернувшаяся с отцом после трехнедельного отдыха на Багамах, распаковывала вещи в своей огромной спальне и с легкой грустью думала, что отдых не слишком пошел ей на пользу. Разве это дело, рассуждала Джой, поднимая последний чемодан и кладя его на кровать, чтобы по уши влюбленная женщина проводила три недели в таком романтическом месте, как Багамы, с восьмидесятилетним, хоть и очень бодрым, отцом. Она слишком скучала по Мелу Девону, чтобы получить удовольствие от отдыха.

Джой Энсли шел тридцать второй год. У этой высокой темноволосой женщины были правильные черты лица и красивые темные глаза. Ее удивительное душевное спокойствие и уравновешенность сразу бросались в глаза и выделяли ее среди всех в самом многолюдном месте. Она встретилась с Мелом Девоном пять лет назад и сразу в него влюбилась. Джой знала, что он был женат, и быстро поняла, что Мел не склонен жениться во второй раз. Она заставила себя смириться с этим и с благодарностью приняла предложенную ей Девоном роль хозяйки приемов, которые он устраивал партнерам в теннисе, спутницы в его редких вылазках в кино и доверенного лица. Их часто видели вместе, что вызывало людские пересуды. Мел этого не замечал, а Джой не обращала на них внимания. Ее отец, судья Энсли, с грустью наблюдал за их отношениями, но мудро молчал. Эти двое должны сами для себя все решить, считал старик. Он только надеялся, что Мелу, которым он восхищался и которого любил, не потребуется на это слишком много времени.

Джой наскучило разбирать вещи, и она выглянула в окно. Ее отец, высокий, худощавый старичок с редкими седыми волосами, расхаживал по саду, внимательно осматривая стебли роз в поисках тли.

Она улыбнулась при виде этого и взглянула на часы. Было около четырех: время предвечернего чая. Джой вышла из комнаты и сбежала по лестнице вниз.

Когда она проходила по холлу, зазвонил телефон. Это был Мел Девон. При звуках его голоса у нее всегда перехватывало дыхание. С момента ее приезда это был их первый разговор.

— О, Мел, как я рада тебя слышать. А я собиралась позвонить тебе вечером.

— Как ты, Джой? Хорошо отдохнула?

— Да, прекрасно. Я…

— Судья в порядке?

— В полном порядке. Мы как раз думали…

— Джой… Мы могли бы встретиться около шести? Мне надо с тобой поговорить.

Серьезность его тона испугала ее.

— Да, конечно. Где ты хочешь встретиться?

— В банке. Ты не против?

— Нет, конечно нет. Но сегодня такая чудесная погода. Может, приедешь в домик на пляже?

— Нет. Пожалуйста, приходи в банк, Джой. При встрече я тебе все объясню. Итак, увидимся в шесть?

— Хорошо.

— Сразу поднимись наверх. Я скажу мисс Эшли, что ожидаю тебя. Ну ладно, пока, дорогая. — И в трубке послышались короткие гудки.

Джой медленно положила трубку. Она задумалась, чувствуя одновременно смутную тревогу и радостное волнение. «Мне надо с тобой поговорить». Может, наконец, об их отношениях?

Она вышла в залитый солнцем сад к судье, который терпеливо ожидал своего чая.

А в назначенное время, пять минут седьмого, Джой с лихорадочно бьющимся сердцем сидела в роскошном кабинете Мела. Стиснув руками сумочку, она слушала его с все возрастающей тревогой.

Мел, мрачный и осунувшийся, поздоровавшись, начал издалека, видимо, чтобы смягчить удар.

— Джой… сколько я тебя знаю, мы были отличными друзьями. Я шел к тебе со всеми своими бедами и всегда находил помощь и понимание. В твое отсутствие произошло нечто ужасное и постыдное. Я хочу, чтобы ты знала об этом. До сих пор это было известно лишь считанным людям, и, думаю, им можно доверять. Но если дело выплывет наружу, я пропал. Лучше, если ты все сейчас узнаешь от меня, чем потом от кого-нибудь еще.

Его преамбула не смягчила удар, но Джой сумела сохранить спокойствие и невозмутимость и ничем не выдала дурного предчувствия, вдруг охватившего ее. Мысль о том, что положению любимого человека в обществе что-то грозит, была страшнее угрозы ее собственной репутации.

— Ну что ж, Мел, — согласилась она, заставив себя непринужденно откинуться в кресле. — Рассказывай.

Мел, облокотившись на полированную столешницу и подперев руками подбородок, рассказал ей о Мюриэль Марш-Девон и Джонни Уильямсе, называя вещи своими именами, и о Норене.

Слушая его, Джой возблагодарила Бога: ведь могло случиться нечто гораздо худшее. Однако радость ее поубавилась, когда она осознала, что у любимого ею человека вдруг появилась семнадцатилетняя дочь, которая живет в его доме и, возможно, делает все, чтобы он чувствовал себя там уютно. Именно это мечтала когда-нибудь делать для него Джой. Теперь же постоянное присутствие и любовь дочери будут все больше отдалять его.

— Вот так, — закончил Мел. — Грязная история, не так ли? Полагаю, рано или поздно она выплывет наружу. Я доверяю Терреллу и Брюеру. Люди Террела не проговорятся, но меня беспокоит карлик. Я чувствовал бы себя гораздо лучше, если бы он не был посвящен в обстоятельства дела.

— Но он любит твою дочь, с какой стати он будет строить козни?

— Я думал об этом, но инстинктивно не доверяю ему. — Недовольный самим собой, Мел раздраженно пожал плечами. — Однако пока нет причин для волнений. С начала следствия прошло две недели. Ни о Норене, ни обо мне не было сказано ни слова. Поэтому мы должны ждать и надеяться. — Он откинулся назад и сжал подлокотники кресла. — Но Норена… — Он беспомощно посмотрел на Джой. — Мне кажется, я обманулся в своих ожиданиях. Для меня было такой неожиданностью, когда спустя столько лет Норена наконец нашлась. Мысль о ее возвращении и о том, что она теперь моя, сделала меня счастливым. — Мел грустно улыбнулся. — Думаю, я был слишком оптимистичен. Конечно, вполне естественно, что она относится ко мне настороженно… Если не сказать — враждебно. Ей с детства внушали, что я сделал жизнь ее матери такой невыносимой, что она оставила меня. Я собираюсь загладить свою вину… если это вообще возможно. Дело в том, что, хотя она живет в моем доме уже две недели, мы до сих пор совершенно чужие друг другу.

Джой сочувственно покачала головой:

— Наберись терпения, Мел. Понимаю твои переживания, но ты должен учитывать и ее чувства.

— Но она совсем не такая, какой я представлял себе свою дочь. Честно говоря, не будь она так поразительно похожа на Мюриэль, трудно поверить, что она моя дочь.

— А чем она занимается?

— Вот в том-то и беда. Похоже, ее ничто не интересует. Она целыми днями сидит в своей комнате и слушает поп-музыку, что, по правде говоря, сводит меня с ума. — Мел невесело усмехнулся. — Наверное, я сам виноват. Дал ей проигрыватель и деньги, и теперь она без конца покупает эти дурацкие пластинки. Я предлагал ей сходить в клуб, поиграть в теннис, она отказалась — это старомодно. Хотел взять покататься верхом — опять старомодно. Ну уж о гольфе я и не заикался.