Мастер для эльфийки, или приключения странствующего электрика - Игорь Валерьевич Осипов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На улице уже стемнело, но со стороны убежища лился ровный оранжевый свет из маяка. Это была традиция гномов: свет в ночи – знак того, что здесь убежище. Каждый заблудший гном мог прийти и найти кров и еду.
К тому же ночью кланы оживают. Привыкшие к мраку подземелий, коротышки и на поверхности создавали привычную обстановку: жгли охристые лампы с угольной нитью накала и навешивали над тропинками тентовые крыши, делая их похожими на своды пещер и нор. Работа кипела: на принадлежащие общине луга выдвинулись косари за сеном для кроликов, застучали молотами кузни, зажужжал железными мышцами неуклюжий голем-грузчик, перекладывающий с места на место купленные днём мешки с зерном.
Мимо меня пробежала вполне миловидная гномиха в переднике и с корзинкой яиц. Вот за что люблю женщин-коротышек, так это за то, что им можно сверху вниз в вырез платья заглянуть. А поглядеть там есть на что, в отличие от плоских эльфиек, похожих на заморотых диетой студенток.
Отойдя от слободы и сделав мокрое дело, я замер. Интуиция шептала, что нужно уходить. А интуиции я доверял, ибо плохого не посоветует. У меня аж внутри все похолодело. Ибо при свете луны на ближайшем пригорке заметил несколько коней, оставленных с одним человеком на охране. Ночью, да ещё и на парковку не заходят. Весьма подозрительно.
Быстро вернувшись, я растолкал Кису.
– Уходим.
Девушка села на кровати и пыталась открыть глаза, но у неё никак не выходило. Они лишь сонно зевала и вяло тёрла лицо руками.
– Тагца нидамац? – тихо спросила она на своём.
– Нет, ещё ночь.
– Ты понимаешь по-эльфийски? – туту же спросила девушка, и на этот раз ей удалось открыть слипающиеся глаза.
– Да тут и понимать нечего. Быстро вставай. И говори шёпотом.
Я схватил сумку, корзину с лампами и ружье, а когда накину ружье на плечо, взял девушку за руку.
– Быстро уходим.
Хорошо, что стучал молот. Он заглушал наши шаги и фырканье Гнедыша. Я посадил Кису в седло, а сам повёл коня мимо палаток. Повёл через рынок. Ибо только там нас будут искать в последнюю очередь.
Вскоре остановился у палатки того гнома, где покупал лампы.
Гном встретил нас удивлённым взглядом, но когда я звякнул на его стол цельную серебряную кредитку, и прошептал на ухо нужные слова, быстро-быстро заговорил:
– Да, есть народец, ходит, спрашивает вас. Так что живо под лавку. Ткань до земли. Ночь. Не увидят. Только тихо сидите.
Я помог Кисе спуститься, затолкал ее под прилавок и заполз на четвереньках сам, оказавшись в окружении стекла. Нет, не ламп, а бутылок с самогоном.
Не прошло и минуты, как раздались голоса:
– Чем могу помочь, дорогие человеки?
– Это, слышь, ты эльфийку не видел? Тощую такую. На вид лет восемнадцать, – переспросил хриплый неприятный голос.
– Да ее все видели, – заговорил гном. – Она ещё днём ушла в Яблоневку. Ей, видите ли, наши рожи и кролики тушёные не понравились.
– А лошадь чья? Больно на ту похоже, на которой она скакала.
– Моя лошадь, – огрызнулся гном. – Не видишь, что ли, сумки с лампами, а я торговец лампами.
– Ты мозги не конопать. Где эльфийка? – прорычал незнакомец.
– Дорогой человек, – понизив голос, произнёс гном. – Мы таким гостям не рады. Если купить чего хотите, спрашивайте, а если нет, выход в конце палаток.
– Слышь, коротышка! – взорвался незнакомец, а потом несколько раз клацнули затворы и предохранители. Совсем рядом загудел мышцами голем. Звякнуло, словно механический великан ударил кулаком об кулак. Раздался неровный хор голосов.
– Нет здесь эльфийки, – спокойно произнёс гном. – Днём ушла.
Незнакомец смачно сплюнул.
– Я понял, не кипятись коротышка, и это стадо.
– Это мои племянники и зятевья, и они очень не любят, когда с ними грубо говорят. Могут и на спусковой крючок ненароком нажать, – надавил на нежеланного собеседника гном.
Послышалось шумное недовольное сопение, потом снова смачный плевок.
– Ладно, уходим, парни. Похоже, коротышка прав. Нет здесь эльфийки. Эти недомерки за длинноухих не впрягаются.
Донеслись удаляющиеся шаги.
А когда полог резко отдёрнулся, Киса не удержалась и взвизгнула. Но это оказалась та миловидная гномиха, которую я видел раньше.
– Можете выходить, – произнесла она, поманив рукой.
Я выдохнул и так же на четвереньках выполз. Следом выползла прижавшая уши Киса.
– Бе-бе-белого вам в чашу, – проблеяла она. Окружавшие нас гномы заулыбались.
– Уходишь? – сухо, словно и не было недавних нежданных гостей, спросил торговец.
Я кивнул, чувствуя, как навалилась внезапная усталость.
– Радиву с крутилками не забудь, – ухмыльнулся гном.
А я кивнул, подхватил Гнедыша под узды, взял за руку Кису и неспешно направился к дальнему выходу. Лишь отойдя на десяток шагов, обернулся и громко прокричал.
– Спасибо! Ещё увидимся, почтенный!
Гном махнул рукой.
– Да куда ты денешься, недотёпа! Ступай! Мягкого камня тебе под ногами!
Глава 6. Руины, монстр и первая неудача
– Одинокая скала, – произнёс я, вытерев пот со лба. Полуденное солнце начало печь не на шутку. Словно и не сентябрь. Одним словом, бабье лето.
А впереди из земли торчала громадная каменная глыба, окружённая небольшим леском, в котором угадывались очертания руин древнего сооружения. По-настоящему скалой назвать глыбу сложно, но всё же она возвышалась над пологими холмами на добрые полсотни метров. Даже удивительно, откуда могла здесь оказаться эта глыба?
– Есть хоч-у-у, – протянула стоящая рядом со мной Киса. Девушка сняла шапку и накинула на голову тонкий шёлковый платок так, чтобы он прикрывал уши, и те не подгорели на солнце.
– Я же дал поесть, – перевёл я взгляд на эльфийку.
– Я выбросила эту гадость, – скривилась девушка, словно съела жабу.
– Ты выбросила банку с тушёнкой и сушёную воблу?
– В консерве мяса было на одну ложку, всё остальное – несъедобный жир. А рыба – гадость! – выкрикнула Киса. – Ни один эльфийский желудок не сможет переварить тухловысушенную рыбу.
– Вобла – это святое!
Я вздохнул и махнул рукой. Потом разберусь, каким нектаром кормить это неземное создание. Сейчас больше волновала скала.
Приложив руку к лицу на манер козырька, вгляделся в развалины. Вроде бы ничего опасного нет.
– Как бы на стража не напороться.
– Напороться? – переспросила Киса. – Он
