Мастер для эльфийки, или приключения странствующего электрика - Игорь Валерьевич Осипов

А ангел молча продолжил путь, остановившись прямо передо мной…

Глава 4. Гномья ненависть

Ангел застыл смертоносным изваянием, возвышающимся надо мной на целую голову. Я глядел в черноту под капюшоном, затаив дыхание. После того как он одним лишь шевелением руку уничтожил целую телегу, гружённую железом, было весьма страшновато. Но и сбежать не получится – догонит.

Я стоял, боясь моргнуть, и в то же время слышал, как клацают зубы эльфийки. Её самым натуральным образом трясло от страха.

А ангел неспешно поднял руку и дотронулся до кармана, где лежала вещица древних. Пришлось собрать всю волю в кулак, чтоб не отшатнуться, когда пуговица сам собой расстегнулась, а артефакт выпрыгнул, словно мелкая рыбка из воды, которую подсекли удочкой и быстро выдернули. Небесный воин подхватил вещь двумя пальцами, замер на секунду, а затем наклонил голову.

Не знаю, что в этот момент происходило, но на вещице замерцала синяя искорка, которая просвечивала из-под гладкой поверхности.

Когда ангел заговорил, я вздрогнул. Никогда не слышал, чтобы они говорили.

– Ментальный дневник? Давно не встречал.

Голос у него был низкий, глубокий, и лился, казалось, прямо из воздуха.

Небесный воин покрутил предмет, разглядывая со всех сторон, и вот чего не ожидал, так это того, что ангел разжал пальцы, и предмет упал мне под ноги.

– Я подтёр то, что тебе знать нельзя, – продолжил ангел и поглядел на Кису.

Девушка побледнела и пошатнулась, словно вот-вот упадёт в обморок. Но ангел быстро отвернулся, словно не заметил больше ничего интересного, сделал шаг, легонько оттолкнулся от земли и взмыл над ней. Ещё мгновение, и величественная фигура, расправившая крылья, устремилась вверх, вскоре пропав из виду.

И тут у эльфийки подкосились ноги. Едва успел подхватить её.

– Тихо-тихо-тихо, – пробормотал я, опуская хрупкую девушку на траву.

– Думала, он убьёт нас, – прошептала Киса, вглядываясь в моё лицо. – Почему он не убил?

– Не знаю, – ответил я и дотянулся до вещицы древних. Как её обозвал ангел? Ментальный дневник? Ладно, потом разберёмся.

Тем временем гномы принялись разбирать то, что осталось после уничтожения телеги, и тушить загоревшуюся траву. Коротышки с криками били старыми пустыми мешками по огню и оттаскивали металлолом в уцелевшие возы. Кто-то из них смешно матерился сдавленным хриплым голоском, размахивая руками и раздавая указания. На него в ответ тоже огрызались, но не сильно, и без того дел было много.

– Надо помочь, – произнёс я, выпрямился, наскоро стреножил Гнедыша ремнём и направился к коротышкам.

Когда принялся тушить траву, сбивая пламя плащом, гномы лишь изредка бросали в мою сторону взгляды, не протестуя и не мешая. А плащ всё равное пора стирать.

Погасили быстро. Так же быстро подземные жители собрали оставшиеся пожитки, но потом ещё долго ловили испуганного коня, метавшегося из стороны в сторону с обгорелыми обломками оглоблей. Хвост животного был слегка подпалён, отчего иногда до меня, помимо неприятного дыма от травы и оплавленного железа, доносился отвратительный запах жжёного меха.

Полчаса боролись с огнём. Испачканный сажей, я сел на землю рядом с одним из гномов. Тот хмуро глянул в мою сторону, но не проронил ни слова, лишь пригладил раскрашенную в бело-чёрные вертикальные полосы бороду и с латунными клипсами, похожими на коротенькие трубки, в ней. Полосы не просто так, это коротышки почитали тотем покровителя семейных городищ – великого барсука-оборотня.

Загорелые, посильнее моего, черноволосые недорослики, казались лишними в сказке про подземных обитателей. И хотя гномы на поверхности бывают и работают не меньше человечьего, в каждой сказке есть кусочек истины. А уж про бесконечные норы – чистая правда, не зря тотем этого клана – барсук. Роют ходы на километры, укрывая в них целые города. Их впору не коротышками, а термитами звать.

– Что такого было в телеге, если ангел её спалил? – тихо спросил я, представив на лбу недомерка тараканьи усищи.

– Так, не знаю, – пожал в ответ плечами гном, который лишь слегка картавил, но говорил на нашем весьма правильно. Но с другой стороны, если он торговец, то знание нашего языка незаменимо. Меж тем гном продолжил: – Так, этих гусекрылых не поймёшь. Может, что люди-крестьяне в старом городище нарыли. Мы взяли железный хлам на перековку, заплатили серебром, а что ангелу не понравилось, не знаю.

Гном вздохнул, хлопнул небольшими, но богатыми на мозоли ладонями по коленям и с кряхтением встал.

– Ты к нам в Сосновые Норы? – хмуро спросил он, заметив свисающий с моей шеи гильдейский жетон.

Я кивнул. И дураку понятно, что мне, как электрику, к ним самая дорога.

– Так, ясно, – протянул гном и поковылял в сторону телеги с баллонами и мешкам с прочим имуществом.

– Кстати, – громко произнёс я за его спиной. Коротышки хоть и мелкие, но сильно гордые. И потому гном остановился и лишь слегка повернул голову, давая знать, что слушает, я не заставил ждать: – А где можно накопать старого хлама?

Гном пожал плечами.

– Так, можно попробовать к северу от Сосновых Нор. Там одинокая скала, но место нехорошее. Там страж.

Гном очень часто повторял слова «Там» и «Так». Особенность речи коротышек.

– Псиба, – поблагодарил я собеседника и быстрым шагом вернулся эльфийке, которая к этому времени уже встала с земли и уже отряхивала платье.

При моём приближении девушка пробормотала что-то на эльфийском и задала мне вопрос:

– Зачем ты помогал этим недомеркам?

– Нельзя? – приподняв брови, удивился я.

– Гномы как кроты у корней вечного древа. Роют, роют и роют, – зло прошептала эльфийка.

– Вы не любите гномов?

– От них есть немного пользы. Потому терпим, улыбаемся, но не доверяем.

Я пожал плечами. Уж с кем из нелюдей людям проще всего договориться, так это с коротышками. Говорят же, два гнома – один человек, но пьёт каждый словно четыре мужика. Это потому что у гномов огромная устойчивость к углекислому газу и отравляющим веществам. В том числе к спирту. А ещё они почти не чувствуют боли.

Эльфийка скривила губы и потуже натянула свою шапочку, боясь, что в ней узна́ют дитя древа: гномы платя эльфам той же чёрной монетой нелюбви, покупая при этом лекарства, в коих длинноухие сильнее, чем остальные народы.

– Ладно, пойдём, – прошептал я и снял ремень с передних ног Гнедыша. Эта ленивая животина даже во время пожара не отошла дальше десяти шагов от наших вещей, щипля траву. Вот что значит настоящий пофигизм.

Киса накинула на голову капюшон и поплелась за мной, переставляя ноги, словно школьница, которая не хотела идти на урок, её