Пыль Снов - Стивен Эриксон

Взгляд Багга стал суровым. — Странник устроил смерть Тралла, аквитор. Сегодня ночью в городе пробудится Колода Драконов. Такое пробуждение станет реальным вызовом Страннику, станет приглашением на бой. Готов ли он? Есть ли у него силы, достаточные для контратаки? Омоется ли ночь кровью смертных? Не могу сказать. Я решил предотвратить только одно: вдруг Странник решит ударить по врагу через носимое вами дитя?

— Нет, так не пойдет, — прошептала она.

Брови Багга поднялись. — Что, аквитор?

— Говорю, так не пойдет! Кто этот Высокий Король Дома Тени? Как смеет он требовать у меня дитя? Призовите его, Цеда! Сюда! Сейчас!

— Призвать? Аквитор, если бы я мог… это было бы… прошу, вы должны понять. Призвать бога — даже малую часть его духа — означает разжечь ярчайший маяк. Его увидит не только Странник, но и другие силы. Но сегодня ночью, аквитор, мы не должны делать ничего, привлекающего внимание.

— Это вам нужно понять. Если Странник решил повредить моему ребенку… вы можете быть Цедой, но Странник — бог. Он уже убил моего любимого — Рыцаря Тени. Вы можете не справиться. Мое дитя — новый Рыцарь Тени? Пусть тогда Король Тени придет сюда и защитит своего Рыцаря!

— Аквитор..

— Вызывайте!

— Серен. Меня достаточно. Против Странника. Против любого дурака, который посмеет приблизиться.

— Бессмыслица.

— Тем не менее.

Она смотрела на него, не в силах скрыть недоверие и ужас.

— Аквитор, в городе есть иные силы. Древние, благие, но тем не менее опасно могущественные. Если я призову их на подмогу, это облегчит ваше беспокойство? Если они защитят вашего сына?

«Сына. Красноглазая повитуха была права». — Они послушаются вас?

— Я надеюсь.

Миг спустя она кивнула. — Отлично. Но, Цеда, после этой ночи… я буду говорить с Королем Тени.

Он вздрогнул: — Боюсь, разговор получится неудовлетворительный, аквитор.

— Это мне решать.

Багг вздохнул: — Так и будет, Серен Педак.

— Когда вы призовете друзей, Цеда?

— Уже призвал.

Лостара Ииль сказала, что там соберутся одиннадцать человек, не считая самого Скрипача. «Безумие. Одиннадцать игроков для чтения». Бутыл поглядывал на Скрипача, пока они шли по улице в сопровождении двух женщин. Сапер выглядит больным, под глазами круги, рот скривился в гримасе. Черные корни волос делают серебристую шевелюру и бороду похожими на ауру, на знак хаоса.

Геслер и Буян шагают сзади. Они слишком подавлены, чтобы, как бывает обычно, ругать всё и вся вокруг. «Обычно они хуже супружеской пары. Похоже, чуют неладное».

Бутыл был уверен, что моряков отличает от всех прочих людей не только кожа с золотистым оттенком. Да уж, рок обнаружил изрядную небрежность, когда выбирал именно этих людей среди стада. У Геса с Буяном едва наберется один мозг на двоих.

Маг принялся гадать, кто еще будет участвовать. Адъюнкт и Лостара Ииль, разумеется, как и сам Скрипач, и Геслер с Буяном. Может, Кенеб — он же был на последнем? Трудно вспомнить — та ночь стала каким-то размытым пятном. Быстрый Бен? Может быть. Блистиг? Ну, кислый унылый ублюдок сможет их остепенить. Или сделает всё только хуже. Синн? Боги сохраните.

— Ошибка, — бормотал Скрипач. — Бутыл… что ты сейчас чуешь? Выкладывай.

— Хочешь услышать как есть? Правду?

— Бутыл.

— Ладно. Я слишком испуган, чтобы приближаться к краю. Это старый город, сержант. Здесь есть… кое-кто. Они по большей части дремали. То есть до тех пор, пока мы не появились.

— И теперь они проснулись.

— Да. Принюхиваются. Сержант, гадать сейчас так же глупо, как оскорблять Опоннов, оказавшись в лапах у Худа.

— Думаешь, я сам не знаю?

— А ты сможешь забить на них, серж? Просто сказать нет, или наврать, будто сила ушла?

— Вряд ли. Меня … захватит.

— И не будет возможности остановиться.

— Не будет.

— Серж?

— Что?

— Мы скоро вылезем прямо перед ними. Мы сами подставим горло — а эти типы милосердием вряд ли страдают. Так что… как нам защититься?

Скрипач метнул на него взгляд, подошел ближе. Впереди показался штаб. Они уже опаздывали. — Ничего не могу, Бутыл. Разве что голову себе снесу. Надеюсь, кое-кого из чудищ заберу с собой.

— Ты будешь сидеть на долбашке, что ли?

Скрипач поправил кожаный мешок на плече. Бутылу не потребовалось иных доказательств.

— Серж, когда мы войдем в комнату, позволь мне еще раз попытаться отговорить ее.

— Будем надеяться, что она соблюдет число.

— Ты о чем?

— Одиннадцать плохо, но двенадцать еще хуже. А тринадцать станет катастрофой. Тринадцать — несчастливое число для чтения Карт. Нам не нужно тринадцать. Что угодно кроме…

— Лостара сказала одиннадцать, сержант. Одиннадцать.

— Да. — Сержант вздохнул.

Когда раздался стук в дверь, Багг взмахнул рукой: — Позвольте представить их, аквитор.

Она кивнула. Он встал и пошел открывать новым гостям.

Серен услышала голоса, подняла глаза. Цеда вернулся в сопровождении двух голодранцев, мужчины и женщины. Едва они встали посреди гостиной, на Серен накатила волна запахов: пот, грязь, перегар. Ошеломленная этакими ароматами, она боролась с желанием убежать.

Мужчина осклабил зеленоватые зубы под огромной бульбой красного носа: — Приветик, Майхб. Выпить будет что? Да ладно! — Он поднял в темной руке глиняную фляжку. — Любимый мой сосуд. Чаши найдутся?

Багг поморщился. — Аквитор, это Урсто Хобот и Пиношель.

— Мне чаша не нужна, — сказала Серен обыскивавшей буфет женщине.

— Как скажешь, — брякнула Пиношель. — Но от тебя проку в нашей компашке не будет. Типичное дело. От брюхатых проку нет. Вечно носятся с пузом словно с божьим даром. Но красивая ты корова…

— Хватит этой чепухи. Багг, прогоните их. Сейчас же.

Урсто подошел к Пиношели и ударил в висок: — Веди себя, ты! — Затем он улыбнулся Серен: — Она завидует, понимашь? Мы пробвали и пробвали. Да только она старая мощинистая кошелка, да и я ж не лучше. У меня отвисает похлеще ее титьки, да и похоти давно нет. Все, что могу — капать и капать и капать. — Он подмигнул. — Конешно, если б мы с тобой, тогда другое дело…

Пиношель фыркнула: — Ну, от такого приглашения любая скинет, брюхатая или нет!

Серен сверкнула глазами на Багга: — Вы что, пошутили?

— Аквитор, это остатки древнего пантеона, которому поклонялись первоначальные жители здешних мест, селения которых погребены в иле под Летерасом. На самом деле Урсто и Пиношель — самые первые, Господин и Госпожа пива и вина. Они явились к бытию как результат появления сельского хозяйства. Пиво предшествовало хлебу, было первым продуктом земледелия. Оно чище воды и очень питательно. Первые виноделы пользовались дикой лозой. Эти существа — стихийные силы истории человечества. Были и другие: приручение животных, первые орудия из камня, кости и рога, рождение музыки, танца, сказительства. Живопись на каменных стенах или на коже. Критические, глубочайшие моменты развития.

— Тогда, — фыркнула она, — что с ними случилось?

— Благоразумное и благоговейное причастие к их дарам сменилось бездумными излишествами. Уважение к их дарам утеряно, аквитор. Чем хуже злоупотребляли дарами, тем ниже опускались дарующие.

Урсто рыгнул. — А мы не в обиде. Хуже ж было бы, если бы нас запретили. Мы стали бы злыми, а мы не хотим быть злыми, правда ведь, моя сладкая Овсянка?

— Мы всякое время под осадой, — сказала Пиношель. — Вот, я разлила по чашам. Старший?

— Половину меры, прошу.

— Извините, — сказала Серен Педак. — Цеда, вы только что описали этих пьяниц как древнейших богов на свете. Но Пиношель назвала вас старшим.

Урсто хихикнул: — Цеда? Мятныйпряник, ты слыхала? Цеда! — Он отступил к Серен. — О круглая, о благая Майхб, мы можем быть старыми, я и Пиношель, в сравнении с подобными тебе. Но против него мы все равно что дети! Старший, о да. Старший Бог!

— Пора веселиться! — заорала Пиношель.

Скрипач остановился прямо на пороге. И уставился на воина-летерийца, обнаружившегося около громадного стола. — Адъюнкт, он тоже приглашен?

— Простите, сержант?

Скрипач ткнул пальцем: — Королевский Меч, Адъюнкт. Он в вашем списке?

— Нет. Тем не менее он остается.

Скрипач уныло поглядел на Бутыла, но ничего не сказал.

Бутыл оглядел собравшуюся группу, быстро подсчитал головы. — Кого недостает? — спросил он.

— Банашара, — ответила Лостара Ииль.

— Он уже в пути, — пояснила Адъюнкт.

— Тринадцать, — пробормотал Скрипач. — Боги подлые, тринадцать!

Банашар помедлил в переулке, подняв взор к небу. Из окон зданий, от различных ламп и фонарей исходил свет, слишком слабый, чтобы скрыть россыпь звезд. Ему так хочется уйти из этого города! Найти холмик, мягкую траву, чтобы прилечь, держа в руках восковую табличку. Недавно взошедшая луна вселила в него тревогу. Но новое созвездие вызывает в нем еще больший трепет. Фигура, напоминающая лезвия мечей, слабо-зеленая, взошла с юга и словно перечеркнула привычные очертания Дороги Искателя. Он не может быть уверенным… но он думает, что вскоре мечи станут больше. Приблизятся.