Грешница - Сьюзен Джонсон

— Чего я не знал? — отчаянно потребовал Данкэн. — Черт возьми, Челси. Черт возьми тебя, Синджин. Что, черт побери, происходит?

— Он тоже хороший актер? — мягко спросил Синджин, указывая кивком в направлении Данкэна, холодным, как лед, голосом, впиваясь глазами в Челси.

— Нет, — прошептала она. — Никто не играет, я сейчас уйду, и вы больше никогда меня не увидите.

— Черта с два, — прорычал Данкэн, не совсем ясно уловив хореографию этого представления, но уверенный в том, что видит: Синджин Сейнт Джон лежал обнаженный в кровати с его нагой сестрой, и, если это не закончится звоном свадебных колоколов, он будет не Данкэном из рода Фергасонов, наследником громкого имени.

— Ты женишься на ней, Синджив, или зови секундантов.

— Я ни на ком не женюсь, — выпалил Синджин.

— Я тоже ни за кого не выйду замуж, — закричала Челси, разозлившись, что оказалась именно в той ситуации, от которой хотела избавиться с Джорджем Прайном. Сидя с пылающей копной светлых волос, она кричала:

— Ты, кажется, не понимаешь, Данкэн.

Ты не распоряжаешься моей жизнью. Никто не распоряжается. Я не выхожу замуж за Джорджа Прайна, или за герцога, или за кого-нибудь еще. Теперь убирайся отсюда к чертовой матери, или я завизжу так, что все любопытные со всего дома сбегутся сюда через пятнадцать минут!

— Ты сделала бы это? — осторожно спросил Синджин, когда Данкэн вышел, спокойно сказав:

— Я буду ждать тебя за дверью. Чел.

— ..созвала бы весь дом, — добавил он, как бы разъясняя, прислонившись к изголовью и заняв положение полулежа, не сознавая своей наготы, расслабившись; мерцающий золотой свет от канделябра, который оставил Данкэн, падал на его мускулистое тело.

— Может быть, — так же осторожно ответила она, вставая с постели.

— Подожди, — спокойно приказал Синджин, схватив ее кисть.

— Что? — Она прямо смотрела своими лиловыми глазами.

Синджин повел плечами, но не отпускал ее руку.

— Ты думаешь сделать мне предложение? — язвительно осведомилась она.

Он оценил ее силу воли, но также оценил ее храбрость в кровати.

— Что, если я захочу увидеть тебя снова? — спокойно спросил он.

— Ты хочешь сказать — трахнуть меня снова?

Не колеблясь, он ответил:

— Да! — И отпустил ее.

— Послушай, — с легким вздохом ответила Челси, — я пришла сюда сегодня ночью от отчаяния.

Я не хотела, чтобы меня заставили выйти замуж за Джорджа Прайна, каким бы щедрым ни был свадебный договор. Я избавилась от девственности, и, по-видимому, Джордж потеряет ко мне свой интерес.

Я пришла сюда не для того, чтобы начать карьеру проститутки. Я не могу так поступить со своей семьей. — Она улыбнулась. — Они знают меня достаточно хорошо, чтобы простить один неразумный поступок.

В любом случае, я тебе не нужна. — Она изящно подернула плечами. — У тебя еще целый дом женщин, жаждущих составить тебе компанию. Поэтому спасибо, — сказала она, протянула руку, как сделал бы мужчина по окончании сделки.

Взяв ее руку, Синджин считанные доли секунды обдумывал применимость слова «женитьба» к Челси Эмити Фергасон, но его прирожденный эгоизм взял верх.

— Спасибо тебе тоже, — любезно сказал он, держа ее теплую руку в своей. — Мне понравилось твое общество.

— Увидимся на скачках.

— Да, скачки.

Освободив руку, она вежливо улыбнулась и встала с кровати.

Он смотрел, как она удалилась в полумрак комнаты с опущенными шторами; свет камина обрисовывал ее изящные формы, освещая тонкий изгиб талии, совершенство ног, усиливая полноту груди, ее замечательного профиля. Облако золотых волос приобретало удивительную красоту, обольщая, вызывая желание дотронуться, живо напоминая ему как он чувствовал его в своей руке. Как прозрачный солнечный луч и теплый, как ее кожа.

Удивительное чувство собственности охватило его, словно ему хотелось запереть дверь и удержать ее и будто все гости ему вдруг надоели. Словно он хотел остаться наедине с этой молодой женщиной, диким ночным созданием. В этот миг ему показалось, что у него помутилось сознание, создавая эту, фантазию, и тогда он произнес:

— Я думаю, ты можешь остаться.

Она сразу не ответила, и на короткий миг он поверил в сказки и магию шаманов. Но она улыбнулась, и ее голос раздался в мерцающем золотом свете комнаты:

— Я думаю, Данкэн это не одобрит. — Улыбка превратилась в дразнящую усмешку.

«Как удивительно, — подумал он. — Никаких рыданий. Никаких угроз и требований, что сейчас более подходяще. Вместо этого сладкая улыбка, созданная для поцелуев, для моих поцелуев», — жадно подумал он.

— Ты права, с Данкэном будут проблемы, — ответил Синджин, надеясь придумать средство умерить гнев друга. — И с твоим отцом тоже, — добавил он с резким приступом беспокойства. Хотя Челси всю вину взяла на себя, он знал, как общество посмотрит на это происшествие.

— И с моим отцом тоже, — мягко согласилась она, просовывая руку в сорочку. — Я беру всю ответственность на себя, — спокойно продолжала она. — Тебе не нужно беспокоиться. Ты был мне нужен, и я позабочусь о том, чтобы отец это понял.

"Слегка неприятная и снисходительная для мужчин фраза, не приносящая облегчения, если она действительно сможет удержать отцовское чувство мести.

Они будут требовать возмездия, и Данкэн, стоящий у меня за дверью, тому подтверждение. И еще…" — подумал он, но его беспокойство о мщении было неожиданно прервано резким наклоном Челси за нижней юбкой, и он непроизвольно затаил дыхание. Ее сорочка была наполовину заправлена, покачивание ее груди в дрожащем свете огня было осязаемым сильным обольщением. На короткий миг, наклонившись вперед, она показала чувственный овал груди и атласную глубину в изящном соприкосновении, и Синджин вдруг испытал страстное желание навечно оставить ее в комнате в этом сладостном полуодетом состоянии.

Не подозревая о захватывающем впечатлении, которое она производила, и необычном состоянии мыслей Синджина, красивая мисс Фергасон подняла свою нижнюю юбку, проскользнула в нее головой и сделала легкое движение, чтобы освободить материю, застрявшую на плече.

Только огромная выдержка помешала порыву Синджина вскочить с постели и силой задержать сладострастную молодую женщину.

— Я застряла, — пробормотала она, сделав еще одно дразнящее движение плечами. И когда она невинно подошла к кровати за помощью, у него перехватило дыхание. — Я не могу достать, — сказала она, повернувшись к нему спиной. Не обращая никакого внимания на свою полунаготу, она улыбнулась ему через плечо.

По спине Синджина пробежала легкая дрожь: его рука находилась в соприкосновении с ее мягкой белой кожей. Внезапно он сомкнул руки, обнимая ее за плечи; он повалил ее на мягкую кровать, накрыл своим тяжелым телом и поцеловал медленно, тепло и обольстительно.