Полутьма - Эрик Браун

— Сегодня я расскажу вам о ком-экране «Стрела-200», который производит компания «Интертех».

Следующие полчаса он восхваляя дизайн и технические возможности «Стрелы-200», надежность экрана и радиус его действия, приправляя рекламу смачными анекдотами и рассказами о личном опыте работы с другими экранами. Аудитория слушала с неподдельным интересом.

Он улучил мгновение и глянул на часы. Начало девятого. Али Бхакор уже должен ждать его на четвертом этаже в номере 180. Надо идти.

— Хватит разговоров, — сказал он. — Я думаю, мне уже пора продемонстрировать вам «Стрелу-200» в действии. Одну минуточку, пожалуйста…

Он покинул сцену, вошел в соседнюю комнату, тихо запер за собой дверь, подошел к ком-экрану и загрузил запись, которую сделал накануне. А потом включил экран. Из конференц-зала до него донесся его собственный голос: «Спасибо вам за терпение. Я думаю, вы согласитесь, что четкость как звука, так и изображения…»

С гулко бьющимся сердцем Клиен вытащил из внутреннего кармана тонкую капиллярную сетку из оптического волокна и надел ее на голову. В том же кармане находился активатор. Он нажал кнопку — и перед глазами у него все поплыло. Через пару секунд, когда глаза привыкли, Клиен быстро выскользнул в коридор. Любой случайный встречный увидел бы теперь перед собой не Иезекииля Клиена, а человека лет шестидесяти с худым и резким лицом и серебристой шевелюрой. Капиллярная сеть официально еще находилась в стадии разработки. Но Клиен, воспользовавшись своей должностью начальника слубы безопасности космопорта, связался с местной компанией, занимающейся разработками новых программ, и оказал ей финансовую помощь. Этот прибор сильно облегчал ему задачу.

Он быстро пошел по коридору к лифту и поднялся на четвертый этаж. Сердце билось так сильно, как это бывало только в такие вечера. Он попытался оценить риск. Ему грозит лишь одна опасность — если ком-экран внезапно даст сбой. Вот будет номер — не дай бог! Запись на диске должна длиться пятнадцать минут. Этого времени более чем достаточно, чтобы подняться на четвертый этаж, разобраться с Бхакором и вернуться.

Он постучал в дверь восьмидесятого номера, и через пару секунд дверь приоткрылась. В щелке появилась темнокожее лицо Бхакора. Налитый кровью глаз уставился на Клиена.

— Смит? Ну-ну… «Хлыст» у тебя с собой?

— Не беспокойтесь.

Клиен прошел через гостиную и сел. Бхакор запер дверь и опустился в кресло напротив.

Клиен смотрел на него, не отрывая глаз. Бхакор нервно нагнулся вперед. Больше всего Клиен жалел о том, что не может, прежде чем разделаться с очередной жертвой, прочитать ей лекцию о неправедной жизни и объяснить человеку, почему он должен умереть.

— «Хлыст» у тебя есть? — нетерпеливо повторил Бхакор.

Клиен кивнул.

— Ты прожил хорошую жизнь, Бхакор? — спросил он.

Бхакор растерянно мигнул:

— Что? Что ты…

— Ты готов предстать перед Божьим судом?

Не успел Бхакор опомниться, как Клиен выхватил из внутреннего кармана лазерный пистолет и выстрелил в упор. Вспышка обуглила правую сторону головы наркоторговца, и тот с предсмертным хрипом обмяк в кресле. Щека его была черной и развороченной. Комнату наполнила вонь опаленных напомаженных волос.

Клиен встал и вытащил из кармана бритву. Аккуратно, почти с любовью, он вырезал крест на жирной левой щеке покойника, а потом поспешил вон из комнаты, трепеща от возбуждения и радости, что выполнил Божье предназначение и немного очистил этот ужасный мир.

Через две минуты он вошел в комнатку на третьем этаже, стащил с себя капиллярную сеть и подождал пять минут, пока закончится запись. Он услышал свой голос из зала:

—..думаю, вы со мной согласитесь. Спасибо. Клиен сунул диск в карман, отпер дверь и шагнул на сцену под звук аплодисментов. Заняв свое место на сцене, он повернулся к аудитории и улыбнулся:

— Благодарю вас. Честно говоря, думаю, эта небольшая демонстрация прошла весьма удачно. Я по крайней мере вполне доволен сегодняшним представлением.

Он поговорил еще немного, ответил на несколько вопросов, которые можно было предвидеть заранее, и поблагодарил всех присутствующих за искренний интерес и внимание.

Потом Клиен ненадолго задержался выпить по бокалу вина с сотрудниками службы охраны и избранными гостями. Он договорился, что навестит команду отеля еще раз и расскажет о самых современных системах безопасности. Он не откажет себе в удовольствии дать этим олухам совет, что делать в будущем для того, чтобы постояльцев не убивали л их номерах. Камеры наблюдения будут неплохим началом, подумал Иезекииль.

Через полчаса Клиен извинился, покинул отель и поехал в центр Калькутты. Он припарковался у здания оперы за пять минут до начала представления, заказал в баре выпивку и уселся в удобное кресло своей ложи высоко над сценой.

Два следующие часа он наслаждался музыкой, выбросил из головы все мысли о состоянии планеты. Клиен часто думал, связана ли как-то его любовь к опере и способность убивать. Ему казалось, что да. В конце концов, он выполняет на Земле миссию, возложенную на него Господом, а умение наслаждаться красотой классической музыки тоже дар Божий — награда за оказанные услуги.

Клиен улыбнулся, отдаваясь звукам музыки.

Ночью, дома, ему снова приснился кошмар, который давно преследовал его. Он опять был в пещере глубоко под землей, а высокие, жуткого вида пришельцы отправляли свой жуткий ритуал — на сей раз под музыку «Богемы» Пуччини.

Клиен вскрикнул и сел, нащупывая кнопку света. Образы исчезли вместе с ужасным ощущением зла, всегда сопровождавшего этот сон, и дыхание Клиена постепенно вошло в норму.

Не в силах уснуть, он оделся и пошел в кабинет. На столе лежала кучка снимков, которые он оставил там позавчера вечером. Клиен взял их и вышел на балкон. Огни, горевшие в саду, освещали белую стену его дома. Пять лет назад он переехал в один из самых престижных районов города и купил роскошный полиуглеродный дом на улице Аллахабад Марг — уменьшенную копию Сиднейской оперы. Кич, конечно, но тем не менее красиво.

Иезекииль сел в шезлонг и принялся рассматривать снимки. На трех из них была изображена девочка-индианка лет восьми-девяти в голубом платье. На других трех картинках, созданных компьютером, Сита Маккендрик была такой, какой она могла стать в свои двадцать два иди двадцать три года.

Клиен со вздохом отложил снимки. Он прилетел с Обетованной на Землю почти четырнадцать лет назад ради миссии, куда более важной для него, чем собственное существование, но выполнить эту миссию так пока и не сумел.

Его единственная надежда — женщина по имени Сита Маккендрик, если он сумеет ее найти.

7

Беннетт стоял у застекленного окна наблюдательной галереи и смотрел на суету, царившую на бетонированной площадке далеко внизу. Несмотря на долгие годы работы в космосе и опыт вождения орбитальных кораблей, вид космолетов, взмывавших из Лос-Анджелесского космопорта, по-прежнему вызывал у него чувство восторга.

Очевидно, это осталось у него с детства. Ребенком он частенько, вопреки запретам отца, уезжал на поезде из Мохаве и целыми днями смотрел, как корабли стартуют к звездам. Как-то раз он даже Эллу туда привез, и явный восторг сестры наполнил его душу еще большей радостью. Он улыбнулся про себя. Как же это было давно! Тогда он мечтал стать пилотом. Знал бы он в то время, что в один прекрасный день его мечта исполнится… Печально, но когда мечты сбываются, они непременно обманывают ожидания мечтателя: Это научило его никогда больше не мечтать, даже не пытаться заглядывать в будущее.

Космопорт представлял собой широкую бетонную равнину, простиравшуюся во все стороны до горизонта. Через каждые полкилометра поверхность была изрыта кратерами — утопленными в земле ожерельями из стальных фланцев, в которых сидели, готовясь к старту, космические корабли. Многие из судов, находившихся в непосредственной близости к наблюдательной галерее, были класса «земля — орбита» — округлые, как колокола, корабли, присевшие на корточки на мощных гибких опорах. На Земле осталось всего четыре крупные компании, конкурирующие в покорении звезд. Во времена его детства их были десятки, и Беннетт во всех подробностях помнил мундиры звездолетчиков всех космолиний.

Он увидел, как из близлежащего кратера поднялся грузовой корабль, и снова, как в детстве, у него захватило дух. Здание станции затряслось, как при землетрясении. Беннетт прикрыл глаза, чтобы не ослепнуть от вспышки, когда сверкающая глянцевая сигара взмыла в нижние слоя атмосферы, чтобы отправиться в путь к орбитальным станциям.

Беннетт ушел с галереи, протолкался через толпу, наводнившую станцию, показал охраннику пропуск и шагнул на бетонную площадку. Он обошел вокруг здания, удаляясь от душераздирающего рева взлетающих кораблей, и вышел на территорию, занятую службами автосервиса, ремонтными мастерскими и ангарами. Различные космолинии и колонистские компании арендовали в порту участки размером в футбольное поле, огороженные заборами из углеродного волокна. Сверившись с картой, которую он взял у стойки с информацией, Беннетт начал пробираться по лабиринту этих участков к месту, отмеченному на карте буквой «М», пронзенной стрелой.