Полутьма - Эрик Браун

Беннетт ничего не ел с самого утра, но совсем не чувствовал голода. Он решил было взять с веранды холодного пива, но тут экран мелодично зазвенел.

Еще один знакомый отца? Или это Джулия решила начать второй раунд оскорблений? Беннетт нажал на иконку «секретно». На экране появилось изображение человека лет сорока в мундире. Беннетт не сразу узнал Матсона, руководителя полетов компаний «Редвуд», и только тут вспомнил, что обещал представить на контрольный пункт рапорт об аварии.

Он ответил на звонок и снова сел. — Беннетт? — Матсон смотрел на него с суровым и бескомпромиссным выражением лица.

— Я здесь. Если вы насчет рапорта, я помню, просто у меня были личные деда.

— Забудь про рапорт, Беннетт. Ты отстранен от работы на неопределенный срок. Я хочу, чтобы ты через четыре дня прибыл на станцию — ровно в полдень по времени западного побережья. На тебя будет наложено дисциплинарное взыскание.

Действие пива замедлило его реакцию.

— Дисциплинарное взыскание? Какого черта? — Не делай такого удивленного вида, Беннетт. — Матсон склонился вперед, не сводя с него взгляда. Ты помнишь аварию «гадюки»? То столкновение? И звездолет, который ты чуть было не раздолбал? Беннетт покачал толовой:

— Погодите! Мы же не были виноваты. В программе «гадюки» произошел сбой. Корабль не изменил курс после того, как Тен Ли переписала программу…

— Слушай меня, Беннетт! Ты слишком поздно отреагировал, так что не пытайся оправдываться. Ты имеешь представление о том, во что обошлась компании «Редвуд» твоя некомпетентность? Какие счета пришли за ремонт «гадюки» и звездолета? Радуйся еще, что мы не можем подать на тебя в суд. Тебе нет оправданий!

— Но…

— Жду тебя в полдень двадцать шестого, Беннетт. Конец связи.

Экран потух. Двадцать шестого должны состояться похороны отца.

Он снова сел в кресло, обозленный явной несправедливостью. Неоплаченный простой, а потом штраф или в лучшем случае понижение в должности. Интересно, достаточно ли у станции доказательств его некомпетентности, чтобы его уволить? Но ведь Тен Ли постоянно во время полета проверяла все системы, и корабль не должен был отвергать корректировку программы!

Экран мелодично звякнул снова, на сей раз возвещая о записанном заранее сообщении.

Беннетт нажал на иконку «принять».

Коренастый человек с седой курчавой шевелюрой и воинственным выражением лица начал что-то быстро говорить. Беннетт смотрел как в тумане, ничего не понимая. Человек сидел за столом, а справа от него на стене виднелся логотип: стилизованная буква «М», пронзенная стрелой. Логотип окружала надпись: «Фонд Маккендрика».

Беннетт поставил запись с начала.

— Беннетт! Это Маккендрик. Я занятой человек и не могу терять времени на личную болтовню, поэтому посылаю запись. Я слыхал о твоей стычке с руководством «Редвуд». Не бери в голову, приятель. Ты же знаешь, какие они, эти «гадюки»! Дерьмо собачье. Это системная ошибка, на которую «гадюка» должна была отреагировать, и мы все это знаем. Я не стану попусту терять твое и мое время. Завтра я буду в Лос-Анджелесе набирать пилотов. Мне нужны хорошие пилоты для будущего проекта. А насчет этих придурков со станции «Редвуд» не беспокойся, я с ними разберусь. Завтра в полдень я буду в своем кабинете на космоверфи. Жду тебя там, приятель! Экран погас.

Беннетт еще раз прослушал запись, изо всех сил стараясь уразуметь, что говорит ему Маккендрик.

Этот незнакомец — Маккендрик из «Фонда Маккендрика» — оправдал его, посоветовал послать «Редвуд» подальше и предложил работу над каким-то будущим проектом.

Может, это чья-то дурацкая шутка?

Он протянул руку к панели и вызвал глобальную связь. Напечатал «Фонд Маккендрика», и через две секунды на экране вспыхнула надпись:

У нас три тысячи статей на тему «Фонда Маккендрика. Укажите, что конкретно; вас интересует.

Он напечатал:

«Фонд Маккендрика»: общие сведения.

Через пару секунд на экране появился текст:

«Фонд Маккендрика» основан в 2102 году. Компания занимается разведочными полетами для «Экстра Экспансии». Усилия компании в первую очередь сосредоточены на открытии и исследовании новых миров за пределами уже освоенного космоса. (См.: «Открытые миры».) Четвертая по счету крупнейшая компания в системе Экспансии. (См.: «Деловые проспекты».) Директор: Чарльз Маккендрик (См.: «Маккендрик: биография»).

Дальше шел еще какой-то текст, но Беннетту пока хватило и этого.

Он взял из холодильника пиво, вышел на веранду и стал смотреть на солнце, садившееся над Пустыней.

6

Иезекииль Клиен стоял перед изогнутым вдоль стен экраном сторожевой башни и смотрел на кипевший жизнью Калькуттский космопорт.

Начальник службы безопасности космопорта и король своих владений, Клиен чувствовал себя непобедимым. Вот уже тринадцать лет он служил в порту — тринадцать счастливых лет, — прокладывая себе путь наверх от скромной должности охранника до нынешнего высокого поста. В кабинете раздался писк коммутатора. — Капитан грузового судна в помещении дли допросов, сэр.

— Я же сказал, что хочу знать его имя и название корабля, Фрейзер!

— Да, сэр!

Все пять лет, проведенных в должности начальника охраны, Клиен правил своими подданными властно и непререкаемо. Он знал, что подчиненные ненавидят его, но это лишь убеждало Клиена в том, что он делает свое дело предельно эффективно. Его приказы должны были выполняться буквально, а те, кто не выказывал стопроцентной преданности Клиену и его распоряжениям, вскоре оказывались на улице.

— Его зовут Виталий Козинский, — сказал Фрейзер, — а его корабль называется «Петроград».

Клиен почти физически ощущал панику Фрейзера, глядевшего в свой ком-лланшет, и наслаждался ею.

— Хорошо. Я немедленно спущусь вниз.

Он вырубил связь и глянул через смотровой экран на приземистое, похожее на жабу русское грузовое судно, сидящее на бетоне. Корабль нарушил воздушную границу Индии, приземлившись без предупреждения со ссылкой на то, что у них поврежден главный двигатель. Клиен разрешил посадку, но свою команду привел в состояние боевой готовности. Скорее всего капитан говорил правду и корабль действительно поврежден, однако Клиен не хотел рисковать.

Он вошел в лифт и спустился на первый этаж, улыбнувшись своему отражению в отполированной стальной двери. И фигурой, и лицом он весьма отдаленно напоминал того молодого человека, что покинул Обетованную почти четырнадцать лет назад. Все эти годы он ни в чем себе не отказывал, обильно ужинал и сильно раздался, добившись своей цели — радикально изменить свою наружность. Его заплывшее жиром лицо обрамляли черные локоны до плеч. В последние десять лет он принимал бромиды — как для того, чтобы подавить сексуальные желания и полностью сосредоточиться на главной цели своей жизни, так и для того, чтобы еще больше изменить свою внешность. Подчиненные называли его евнухом. Он знал это, поскольку установил подсматривающие устройства в их раздевалках. Клиен знал обо всем, что происходит в порту.

Фрейзер ждал его у входа в помещение для допросов.

— Вы сняли экипаж с корабля? Фрейзер кивнул:

— Они ждут в карантине, сэр.

— Хорошо. Пускай сидят там, пока я не скажу. Пошли своих людей на. «Петроград». Пускай они обыщут судно до последнего уголка — и чтобы через час у меня на мониторе был отчет. А кроме того, тщательно изучите программу полета и доложите мне. Это все.

— Слушаюсь, сэр! Фрейзер отдал честь, глядя на шефа с ненавистью и страхом.

Драконовские методы Клиена приносили свои плоды. Служба безопасности в порту была предметом зависти частных фирм и государственных организаций. Национальные и даже колониальные концерны пытались сманить его, соблазняя посулами неслыханного богатства, но Клиен отвергал все предложения. Он поступил в охранную службу порта с одной целью — и не собирался от нее отрекаться.

Он коснулся сенсорной пластинки на двери и вошел в комнату для допросов.

Перед ним сидел крупный человек в потертых серебристых противорадиационных доспехах. Волосы у него были всклокочены, подбородок небрит, и от него воняло. Особый запах человеческого тела, присущий людям с поврежденных судов, — острое зловоние страха и немытой плоти.

— Клиен, начальник службы безопасности. Козинский быстро встал и протянул руку:

— Виталий Козинский, капитан «Петрограда». Клиен проигнорировал протянутую руку.

— Садитесь, капитан.

Козинский кивнул и неуклюже сел в кресло. Движения его были суетливы и резки после слишком долгого пребывания в космосе. Клиен видел, что ему не терпится встать и выйти вон. Интуиция подсказывала Клиену, что капитан почти наверняка искренен и что он вовсе не главарь какой-то антииндийской группировки, решивший разбомбить космопорт.