Под русским флагом - Отто Свердруп

Удивительно, что с тех пор, как мы покинули Ямал, мы почти не видели морской птицы. Напротив, нам попадалось много ястребов.[25] Некоторые из них садились на мачту «Эклипса». Они были такими вялыми, возможно, изможденными, что мы могли ловить их голыми руками.

Мне пришел приказ зайти в гавань Диксона, поскольку не исключалась возможность найти там следы разыскиваемых экспедиций, если они потерпели крушение к западу от мыса Челюскин.

В четверг, 27 августа мы должны были по расчетам дойти до острова Диксон, самого крупного из группы островов, по названию которого она и именуется. Мы пошли вперед, меряя глубину, и вскоре увидели землю. Но уже смеркалось, мы не знали точно, где находимся, поэтому решили встать на якорь, пока туман не рассеется. Это случилось в пятницу утром, и тогда мы отправились на восток, двигаясь вдоль южной стороны острова. Когда мы приблизились к гавани, стали промерять глубины, следуя строго по лоции и карте, лот постоянно был в работе. Год назад русские тщательно промерили этот район и нанесли на карту. Карту, судя по всему, составили очень аккуратно, и у нас были все основания доверять ей. Глубины, указанные в лоции, все время совпадали с нашими. И вдруг мы сели на мель. Мы шли на малой скорости, удар не был сильным, однако сели мы хорошо. Промерили глубины вокруг судна – странно, но глубина с носа, с левого и с правого борта точно совпадала с указаниями на карте – пять саженей.

Оказалось, мы столкнулись с подводным столбом – одной из скал, похожих на трубу парохода или острую башню, которые внезапно возникают на относительно ровной поверхности морского дна. Только по счастливой случайности можно поймать это коварное чудовище при промерах. Обыкновенно стоят они спокойно в своем укрытии, пока какое-нибудь судно в один прекрасный день не наткнется на кого-то из них, что, собственно, с нами и произошло.

Этот подлец находился прямо под трюмом на глубине 16–17 футов. Мы проверили помещение, чтобы убедиться в отсутствии течи. Ни одной капли не просочилось вовнутрь.

Затем мы сместили часть груза на корму, чтобы попробовать соскользнуть. Нет, мы застряли, крепко застряли. И, что еще хуже, подул юго-восточный ветер, а у таких берегов зюйд-ост отгоняет воду, она спадала с каждым часом. Какой-либо значительной разницы между приливом и отливом в этих краях нет.

Тогда мы вытащили один из носовых якорей и поместили его на корму, вместе с цепью и бегунком к лебедке. Ничего не помогло. Подняли некоторые паруса, чтобы вывернуть судно. Нет, мы остались стоять, где стояли.

Мы выгрузили часть угля из носового трюма и переложили его в ящики. Никаких изменений в ситуации.

На берегу было много медведей. Куда бы мы ни смотрели, везде видели косолапых – они либо бродили вокруг, либо спали, либо просто отдыхали.

В глубине бухты, там, где теперь находится телеграфная станция, был организован склад угля для русских экспедиций. На мыс прямо к югу от этого склада на другой стороне бухты мы начали свозить часть провианта, чтобы облегчить судно. Мы выбрали это место, потому что путь сюда был короче, чем к угольному депо, и потому что здесь было укрытие от снега и ветра. На это у нас ушла вся суббота, но хоть мы и трудились усердно, все же не смогли удержаться, когда медведи подошли слишком близко; в течение дня мы застрелили троих.

Ветер не стихал и вода падала. Она снизилась почти на три фута по сравнению с тем, когда мы сели на мель. Только бы сменился ветер, тогда вода начала бы прибывать, но никто не знал, когда это будет.

Воскресенье и понедельник – та же работа все время, тот же ветер, та же убывающая вода.

Во вторник, 1 сентября, в Енисей пришла торговая экспедиция директора Лида из шести судов. Это их русский консул в Хаммерфесте принял за немецкие миноносцы. Они встали на якорь у острова Бакен. Я взял моторку и отправился к ним, чтобы спросить, не попробуют ли они снять нас с мели. Но не успели мы прийти на стоянку, как одно из судов, «Карл Вальтер», уже двинулось в бухту. На борту я встретился с директором Лидом, капитаном Луисом Ханневигом и капитанами Йохансеном и Стенерсеном, они сопровождали экспедицию в качестве ледовых лоцманов. «Карл Вальтер» – немецкий речной пароход, Лид купил его для своей экспедиции.

Я рассказал о том, в какую неприятную ситуацию мы попали, и директор Лид сразу предложил нам помощь – он попробует снять нас с мели с помощью одного из буксиров. Директор был очень любезен и между прочим сказал, что не возьмет с нас ни копейки – для него большая честь оказать помощь нашей экспедиции.

Итак, мы вернулись на «Эклипс», приняли на борт буксировочный конец сначала от «Карла Вальтера», затем еще и от «Гертруды Хилле» и «Эрнста Гюнтера». Они дернули нас все вместе, втроем, но «Эклипс» не сдвинулся с места. К тому же такой низкой воды еще не было со времени нашего прихода сюда.

Нам ничего не оставалось, кроме как разгрузить судно. Теперь мы больше не возили провиант на берег, мы передавали его на пришедшие к нам на помощь суда.

Тем временем Лид и Ханневиг решили отправиться на охоту и пригласили меня с собой, в то время как работа с разгрузкой шла полным ходом.

Прежде, чем отправиться на берег, директор Лид отдал приказ капитану Гундерсену на «Скуле» помочь снять «Эклипс» с мели. «Скуле» должна была встать на оба якоря примерно в 100 саженях от кормы «Эклипса» – корма к корме, а с «Эклипса» на нее собирались перекинуть толстый трос. План состоял в том, чтобы «Скуле» дернулась на якорных цепях на полном ходу. Все это собирались сделать к нашему возвращению.

Глава 4

Охота и фауна в гавани Диксона

Итак, мы отправились впятером в нашей моторке, чтобы подстрелить медведя, или оленя, или и того, и другого. Мы пошли к западной стороне острова, лавируя между маленькими островками пролива. Там мы наткнулись на плывущего медведя, которого пристрелили, взяли с собой на берег и начали свежевать. Но пока мы этим занимались, внезапно в поле нашего зрения возник еще один зверь, немного подальше, в северной стороне острова. Бросив моторку и полуразделанного медведя, мы пустились за медведем № 2. Но когда мы добрались туда, где заметили его, этот нахал устремился вплавь к одному из островков, расположенных еще севернее. Чтобы туда добраться, нам бы пришлось обогнуть весь архипелаг, поэтому, оставив медведя в покое, мы вернулись к моторке и к нашей освежеванной наполовину добыче. Но, попытавшись завести мотор, мы обнаружили, что с лампой что-то случилось – она никак не нагревалась, поэтому и мотор не запускался. Мы обмотали ее ветошью, залили бензином и зажгли. Однако и тут у нас ничего не вышло, мы бросили это дело, затащили лодку на берег и решили пойти на другую сторону острова, к мысу, где у нас остался провиант, а за лодкой вернуться на следующий день. Но не успели мы все закончить, как начало темнеть.

На острове мы наткнулись на стадо оленей, и директор Лид подстрелил двоих. Как хорошие охотники, мы должны были вернуться с добычей – со шкурой и мясом, добычу поделили практически поровну на четверых; нашему русскому компаньону было что снять на свой киноаппарат.

Я первый управился со своей ношей и отправился в путь, за мной последовал фотограф. Приближалась полночь, темнело. Через час я заметил перебегающего снежное пятно оленя, выстрелил, но в темноте промахнулся и пошел дальше. Наших спутников все еще не было видно. Правда, потом они рассказали, что когда услышали выстрел, то заметили медведя, лежащего прямо у них на дороге. «Ага, – подумали они, – наверное, это его сейчас и подстрелили». Когда они приблизились к нему на расстояние четырех-пяти метров, медведь вдруг вскочил и пошел прямо на них. Да, тот момент они запомнили надолго! Ношу в сторону, сразу за ружье и за патроны. Тьфу ты! Оказалось, вечером они перепутали ружья, и патроны не подошли – калибр другой. Вот-те раз! Веселенькое, надо сказать, дельце! а мишка уже тут как тут, злющий, готовый налететь на первого попавшегося, чтобы со всего маху ударить его своей огромной лапой. Буквально в самый последний момент директору Лиду удалось-таки зарядить патрон, и он выстрелил. Он промахнулся, но этого было достаточно, чтобы зверь испугался и пустился наутек вниз, к морю – по крайней мере, до них донесся всплеск. Затем они услышали, что медведь вернулся. Жутко рыча, бродил он по берегу – очевидно, был ранен. Думали, что он вернется, и ждали его в любой момент. Но нет – так далеко он не пошел.

Мой русский спутник был плохим пешеходом, он все сильнее и сильнее отставал и кричал мне, чтобы я его подождал, а то придет медведь и съест его – мы издалека слышали рычание зверя. Ну, мне ничего не оставалось, кроме как ждать. Однако вскоре он снова отстал.

Наконец, мы пересекли остров и добрались до бухты. Нельзя отрицать, что все мы ужасно устали. На мысу мы устроили временный амбар для хранения провианта. Туда же поместили нашу добычу с оленьей охоты. Однако в один прекрасный день выяснилось, что не все донесли свою ношу в целости и сохранности. Один из охотников, также не привыкший носить подобные тяжести, выбрасывал по дороге кусок за куском, и когда ему пришлось отвечать за сохранность доверенной ему ценности, мы рассердились и хотели заставить его вернуться и подобрать все, что он выкинул, однако, в конце концов, смилостивились над ним.