#Бояръ-Аниме. Кодекс Агента. Том 1 - Андрей Снегов

Лимузин резко ускоряется и нас вжимает в мягкий нубук анатомических кресел. Впереди возникает подсвеченная белоснежная громада Храма и семь его цветных куполов. Машины сопровождения замедляются, и мы пристраиваемся за ними. Пассажирская дверь бесшумно поднимается, и Алексей уверенными движениями тонких и изящных, как у пианиста пальцев отключает систему безопасности. Он поворачивается ко мне, и суровое выражение его лица резко меняется. На нем возникает ослепительная белозубая улыбка, а зеленые глаза начинают лучиться искренней добротой.

— Удачи вам, ммм…

— Александр, — услужливо подсказываю я.

— Удачи вам, Александр! Надеюсь, настоятель оценит ваше новое одеяние! — Цесаревич крепко сжимает мою ладонь, внимательно рассматривая лицо. — Готов поклясться, что уже встречал вас, но не могу припомнить, где…

— Может быть, вы пересекались в гостиной графини Головиной? — спрашивает Наталья, невинно хлопая длинными густыми ресницами.

— Дорогая сестрица, мне кажется, что в объятиях соблазнительного кавалера ваше кровообращение слегка нарушилось, что вызвало отток крови от мозга! — с иронией отвечает Алексей, картинно выгнув бровь, разрывает рукопожатие и нежно проводит тыльной стороной ладони по щеке Натальи. — Ланиты порозовели, и дыхание сбилось!

— Он мне не кавалер! — восклицает Наталья и, резко отстранившись от длани брата, ретируется из машины.

Я следую ее примеру, не мешкая ни секунды, и уже снаружи сталкиваюсь со взбешенным взглядом особы царских кровей. Она молча смотрит на меня, прищурив глаза. Смотрит до тех пор, пока из машины не раздается раздраженный голос Цесаревича.

— Дорогая, ты решила заглянуть на исповедь в келью этого послушника?

— Прощайте, Александр, надеюсь, что полностью излечила ваши травмы! — тихо произносит она.

— Я бесконечно благодарен Цесаревичу, а вам — обязан жизнью! — отвечаю, склонив голову, и ничуть не кривлю душой.

— Простите, что разорвала рясу и раздела вас — мне нужно было осмотреть раны, — извиняется Наталья. — И за неподобающее поведение простите, это наша с братом вечная словесная дуэль, вы здесь ни при чем!

Наталья разворачивается, садится в машину, и кавалькада трогается с места. Чудовищное напряжение, наконец, отпускает. Я благодарю Разделенного за то, что на узкой набережной нет случайных свидетелей, спускаюсь под мост к Москве-реке и бесшумно прыгаю в воду.

Интуиция подсказывает, что мое возвращение в Приют произведет фурор, потому что его никто не ждет: будущего вольного агента Симпу уже списали со счетов.

Они забыли седьмое правило Кодекса Агента: «Выживи любой ценой!».

Глава 6 —

Бесполезная рефлексия

Боевая тренировка в полном разгаре, я сражаюсь против троих друзей сразу. Наши интерактивные костюмы мокры от пота и светятся в местах виртуальных ранений. Карась и Цаца движутся технично, будто репетируя танцевальные па, а Мина сражается хаотично и агрессивно, не стесняясь проявления эмоций. Видимо, мстит за то, что заставил ее провести прошлую ночь в одиночестве.

Уже в который раз я пытаюсь ускориться, чтобы восприятие времени изменилось, как в момент сражения с охранниками Шувалова, но ничего не выходит — мир не становится черно-белым, а Осколок на груди холоден. Симпа остается лучшим бойцом Приюта, но лучшим среди равных и не более того.

Руки и ноги движутся в автоматическом ритме, в зависимости от действий противников мозг сам выбирает оптимальный паттерн, оставляя время для тяжких дум. Я сражаюсь в учебном бою, но вместо лиц живых друзей вижу фотографии мертвых. Я пытаюсь спрятаться от мыслей, которые заполняют разум после вчерашнего неудавшегося покушения, но сделать это не удается.

Мне не дает покоя взгляд Шувалова. Что он увидел во мне или кого? Почему отпустил, а не бросил в застенки Тайной Канцелярии и не выпытал нужные ответы? Что произошло со мной там, на крыше? Как я смог ускориться до немыслимых пределов и разбросать профессиональную охрану Шувалова, словно малолеток? Почему реплика Осколка на моей груди светилась и обжигала кожу?

На мгновение возвращаюсь в реальность, уклоняюсь от обманной атаки Карася, блокирую удар Мины и сталкиваю их с Цацей. Два быстрых колющих выпада, виртуальные клинки в моих руках вспыхивают, и на костюмах девочек загораются новые «раны». На этот раз смертельные.

Оставшись один на один, Карась пятится к стене, а затем бросается в атаку напролом — видимо, ему наскучил бесконечный танец с оружием в руках. Уклоняюсь, бью в открывшийся правый бок парня и ощущаю мощную вибрацию — светящееся лезвие «поразило» его печень.

Звучит сигнал гонга — электронная система имитации боя останавливает тренировку. Я победил. Оседаю на пол и прислоняюсь к стене — только сейчас понимаю, что дыхание сбилось, и мне отчаянно не хватает воздуха. Лица друзей мокры от пота и бледны от усталости — сегодня я их загонял. Карась, Цаца и Мина с обеспокоенными вытянувшимися лицами стоят передо мной полукругом и молча смотрят на меня сверху вниз.

— Эй! — громко кричу я и отираю пот со лба. — У нас траур? Кто-то умер?

— Дурацкая шутка! — раздраженно бросает Мина. — Шеф еще не вызывал?

— Нет, — я пожимаю плечами, пряча за деланной беспечностью тревогу. — Не звонил даже.

— В новостях только об убитом Темном и говорят, — бросает пробный шар Цаца, внимательно наблюдая за моей реакцией, — но почему-то его не показывают…

Конечно, Тьма меня забери, ведь он не Темный, не убит и сидит прямо перед вами, хочу сказать я, но сдерживаюсь, ибо тщеславие — самый тяжкий из грехов после обсуждения деталей Испытания.

— Не знаю, как вы, а я хочу в душ! — говорю я и поднимаюсь на ноги. — Вы проиграли, друзья — с вас по десерту!

— Симпа, нам уже не по десять лет, чтобы пирожными расплачиваться! — произносит Карась подозрительно сладким голосом и косится на Мину с Цацей. — Мог бы потребовать прощальную оргию!

— Ни за что! — заявляю я с ухмылкой и направляюсь к выходу из зала. — Не готов оказаться в одной постели с тобой даже в компании наших очаровательных дам!

— Тогда тебя из списка участников вычеркиваем! — кричит мне вслед Карась и натужно смеется.

После изнуряющей тренировки нет ничего прекраснее, чем оказаться в собственной ванной под горячим душем. Я наслаждаюсь обжигающими струями и тщетно пытаюсь выбросить из головы мысли о Приюте, цели его существования и судьбе выпускников. Слепая вера в неуязвимость приютских сыграла со мной злую шутку: возможность их поголовного уничтожения я даже не рассматривал.

Статистически нас не мог