Жена Эмина. Его наследник (СИ) - Асхадова Амина

И почти не дернулась, когда Эмин шагнул ближе, вжимая меня в стену.

Все кончено. Все барьеры сломлены.

- Диана, с тобой все хорошо? Ты дома? - Дамир не отключался.

Эмин целует меня.

Со мной не все хорошо.

- Со мной все хорошо.

Я зажмуриваюсь.

Горячие губы касаются шеи. Скользят выше – к подбородку, к мочке уха.

Из губ вырывается судорожный вдох.

Так нельзя. Нельзя.

- Ты дома? – настойчиво повторяет Дамир.

Почему-то именно сейчас его настойчивость раздражает. И вместе с тем мне становится стыдно.

Он переживает, волнуется.

А я стою в объятиях своего кошмара и принимаю его поцелуи. Мое тело до сих пор ему одному принадлежит, безвозвратно. Не разум - тело.

Но мне так хочется доказать иное. Что я научилась жить без Эмина. И что вовсе не поддаюсь его умелым рукам. 

- Ты дома, - шепот в ухо лишает разума, - повтори. Скажи ему. 

- Я дома, - сдаюсь и убеждаю Дамира во лжи, - не беспокойся. 

Я сбрасываю телефон – становится так паршиво. От собственной лжи. От того, что происходит в эту минуту.

Эмин не спрашивает, кто мне звонил.

Он меня трогает. А это куда больше, чем иметь власть задавать вопросы. Его руки скользят также настойчиво, как и губы.

А я почти забыла, как выглядит мужская ласка.

И только сейчас почувствовала, как сильно в ней нуждалась.

Только совесть не позволяет полностью отдаться этим рукам. И былой страх. Страх прошлого.

- Это неправильно. Я так не могу, - простонала я.

Я упираюсь руками в грудь. Она каменная, неподъемная. Эмин напирает, пытаясь завладеть моими губами, а я все еще хорошо помню, как он не терпит отказы.

- Пусти, Эмин.

В ответ он схватил меня за щеку. Грубо, порывисто. На миг туман в наших глазах рассеялся, вернулся первобытный страх.

Пока он не поцеловал меня.

Пока не поймал губы и жадно не впился в них.

Что между нами происходит, мама?

- Все это неправильно! Я так не могу.

Я вырываюсь. Ненадолго.

Эмин злится, давит дальше, заставляет забыться. Вынуждает растечься.

- Можешь, - припечатывает он.

И раздевает меня. Хватает сумку, откидывая ее прочь. Тетради разлетаются по темному паркету. Здесь везде темно. Мрачно. Слишком откровенно. И он хочет взять меня под стать своему дому - также дико взять, также бездонно.

Мужские руки ловко подхватывают меня под бедра. Я вскрикиваю, чудом успев зацепиться за плечи. Широкие, сильные.

В его власти многое. Хозяин города, безумец. Я - его наваждение, а он - моя боль.

- Всего один раз. Ты тоже хочешь этого, - ему сносило крышу.

- Не хочу, - простонала я, - не хочу в твою спальню. Не хочу к тебе. Не хочу тебя.

Эмин опускает меня на лестнице. Резко, молниеносно. И также быстро стягивает плащ, а следом – кофту. Под лифом обнаженная грудь и торчащие соски.

Мое тело. Раньше оно принадлежало ему. Его зверь скучает по тому времени, когда мое разрешение не требовалось. 

И вот сейчас голодный взгляд лишает меня надежды на спасение.

Я не помню, как мы оказываемся в спальне. Как оказываюсь обнаженной – не помню. Как границы стираются, как спина ощущает холодный шелк постели – забыла. Все проходит в тумане. Плывет.

Я задыхаюсь.

От чувств.

От эмоций.

От ласк, которые смела позабыть.

- Эмин, умоляю. Я так не могу. Я больше не твоя, слышишь?

Затуманенным взглядом замечаю оскал на его губах. 

В следующую секунду он хватает меня за пальцы и стягивает кольцо. Я не успеваю охнуть.

Эмин прячет его в своем кулаке.

- Сегодня ты моя. Всего один раз, - процедил Эмин, - потом вернешься к нему и забудешь, твою мать. Я отпущу. Но сперва я тебя трахну.

Лицо пылает от жара. И от его слов. Я приподнимаюсь на локтях, чтобы увидеть кольцо, но это только распаляет Эмина.

Он опускает меня на лопатки.

Обнаженный. Мускулистый. Слишком большой для меня. Всегда был таким. Ничего не поменялось.

Тело изнывало от жажды, разум от тоски.

Он не знает, что у меня никого не было. Не знает, почему я плавлюсь от мужских прикосновений вместо того, чтобы бежать. Без оглядки. Как четыре года назад.

- Секс без обязательств? – выпалила я, - ради чего, Эмин?

Ответ не требовался.

Он наркоман, а я - его доза. Эмин просит один раз в надежде, что ему станет легче. Что нам станет легче. А я понимаю, что ни черта не станет.

А еще зависимые ради жизни на многое способны. Эмин удержит, убедит меня в том, что я тоже его хочу. Сегодня мне уже не уйти. 

А я женщина. Обычная. И я хочу. Только его, других тело не принимает. Другие чужие, а он мой первый. 

Только один раз. Правда? И разойдемся, как в море корабли.

- Один раз. Потом уедешь. Выйдешь замуж. Продолжишь трахаться с ним, мне все равно.

Эмин говорил безумные вещи. Еле дыша. Без крыши, без границ. Открыв рот от напряжения, он ласкал мое тело. Обнаженное, готовое для него.

Он сказал, что ему все равно? Ничего глупее в жизни не слышала.

Только от его слов мне вмиг сделалось больно. Очень. Меня никто не трахал, но Эмин думал об этом слишком долго и потому произнес это так яростно, со злостью. 

Он думал об этом, нарочно причиняя себе боль.

- Тебя невозможно забыть, Эмин. Ты не понимаешь?

В моем голосе горечь.

Эмин скользит по бедрам голыми пальцами, хватается за мои колени и раздвигает их в стороны.

Блуждающий взгляд по телу и полное отсутствие звуков. 

В его глазах только я. И он во мне. Обнаженный. Он уже брал меня в своих мыслях. Прямо сейчас. 

А еще он сходил с ума. Сильно. Страшно.

- Хочу знать, - тяжело прохрипел он, - знать, со сколькими ты спала, моя маленькая. Скажи их число. Сделай мне больно.

Я тяжело задышала. В глазах появилась резь. Болезненная. Влажная.

Хотела колени свести, только Эмин не позволил. Смотрел на меня и представлял, сколько членов внутри побывало. С болью представлял, с горечью.

Он снова все испортил.

Вместо звонка с дверью Эмин предпочел увезти меня прямо у подъезда. Он же хозяин города. К чему спрашивать?

Вместо нежности – он отхлыстал меня ремнем, состоящим из горьких слов.

- Сколько в тебе побывало? – продолжил он требовательно.

Я зажмурилась.

И отвернулась от Эмина.

Он как самоубийца, как жертва – пытался сделать себе больнее перед полетом в бездну. Перед тем, как трахнуть меня, он создавал себе горечь с привкусом алой боли.

- Трое? За четыре года сколько их было у тебя, твою мать?!

- Не груби мне, - я стиснула челюсти.

В серых глазах что-то вспыхнуло.

По телевизору Эмин был совсем другой. Холодный. Расчетливый. А сейчас в его мыслях ни капли разума, лишь желание обладать. Мною.

- Или ты только с одним трахалась? С тем, что звонил тебе? – он давил, подавлял.

Заставлял признаться.

Я поднялась – молниеносно. Его яростный хрип затих после моей пощечины. Звонкой, больной. Желваки заходили на его скулах, в глазах заметались искры.

- А тебе какая разница? Или, может, ты верность мне хранил?! – я тихо выдохнула.

Эмин не ответил.

Но я поняла, что это край.

Либо откатывать назад, либо в щепки дом громить. На мелкие камешки. Со зверем иначе быть не может.

- Меня никто не трахал. Ни разу. Никто внутри не был. Кроме тебя. Четыре года назад. Последний секс был с тобой. У входной двери, когда ты кончил в меня.

После чего я забеременела.

Я резко замолчала, глотая воздух.

Слезы глотая.

Горечь слов и сладость желания. Животного, инстинктивного.

- А на том вечере мне показалось иначе. Сбежала, виляя бедрами. С ним в обнимку. И когда тебя потянуло на стариков, маленькая?

Эмин возьмет меня этой ночью. Все равно возьмет, только сначала покажет, кто здесь хозяин. 

Я судорожно проглотила воздух – он накален до предела.

А в мозгу билось лишь одно: он знает. Он все знает.

Эмин жестко ухмыльнулся, усиливая хватку на моем бедре, и протянул в довесок: