Вижу поле - Владимир Буров

– Кого угодно? – уточнил Олег Бархатов.

– Да, почти все равно. Но только или Германию, или Англию. Как вариант на бронзу, но тоже призовой:

– Бразилию, Уругвай, Аргентину.

– Португалию нельзя? Уже не засчитают? – улыбнулся Олег.

– Может, и засчитают, но премию уже никто не получит. И не только вы, но и мы. Как сказал Шура:

– А иначе мы докатимся до Африки. – А ты сам знаешь, считается, что в Африке нет футбола.

– Почему?

– Почему. Знаешь, как ассирийцы требовали откат? Играли в футбол человеческими головами. Вот ты сколько раз можешь чеканить мяч, пока не коснется земли?

– Да, много. Раз пятьсот.

– Ты был бы там богатым человеком.

– Африка вроде в другом месте.

– Земля слухом полнится. Узнали, и стали бояться игры в круглые предметы. Все думают, что это их отрубленные ассирийцами головы.

– Я что-то вроде не понял, зачем они все-таки отрубали головы? – спросил Олег. – Только потому, что они круглые?

– Скорей всего. Ну, и плюс потому, что тогда футбольных мячей не было.

Олег привез несколько футболистов из разных областей России. И удивительно, но ему заплатили. От двадцати тысяч за каждого привезенного футболиста у него осталось по четыре тысячи. Остальные, он отдавал, как и сказал ему тесть.

– Так действительно лучше, – сказал Бархатов самому себе. – И дело легко делается, и не надо социализм превращать в капитализм. Ведь если всем официально денег дать за содействие в продвижении дела, то это уж будет не социализм.

– По крайней мере, социализм, но с капиталистическим уклоном. А это значит, мираж коммунизма вдалеке будет уже слишком размытым. Практически невидимым, – сказал Григорий Коммунарович. – И знаешь, жить уже как-то неинтересно.

2

Он приехал и сюда, в город, где сыграл всего один матч за команду Марс. Его сразу пригласили в Динамо. В Москву. Команда областного центра Трактор хотела тогда перехватить игрока, забившего в их ворота:

– Три или четыре гола, – как сказал Первый Секретарь Области.

Присутствовавший на матче Представитель Области должен бы был содействовать этому. Он и содействовал, но позвонил и в Москву. Григорию Коммунаровичу, который тогда был Председателем Спорткомитета.

– Тебе нужен настоящий футболист? – спросил он по телефону с телеграфа. Звонить со стадиона не стал. Вдруг прослушают? Скажут:

– Предал, сука, свою область! – А в Москве ведь его никто не ждет с распростертыми объятиями. Конечно, если бы тогда знать, сколько будут давать клубы за этого игрока, можно бы уже тогда выторговать у Григория Коммунаровича место в Центральном Аппарате. Но Григорий Коммунарович не любил промахиваться. Поэтому сразу дал телеграмму своей дочери, которая присутствовала на том знаменательном матче. Чтобы срочно позвонила. И она, Галя, вместе с Таней, дочерью Первого Секретаря города, где проходил матч, пригласили Олега на танцы в парк.

Вот так работали наши предки. Сразу брали быка за рога по двум линиям. По общественной, государственной и личной, семейной. Как говорили:

– За рога и в стойло. – Разумеется, если бык того стоил. Что означало:

– Не только в футболе. – И это было проверено прямо в парке. Благо кустов здесь было много. Сначала он сходил с Галей, москвичкой, а потом и с Таней. Вроде бы, зачем ходить с Таней, если Галя сразу сказала:

– Кажется, он мне подходит. – Она не успела добавить: – Нет, точно, это мой парень. И Таня сказала:

– Ты пока потанцуй тут с кем-нибудь Риориту. Мы сейчас придем, только купим мороженое. – И оказалось, что тоже подходит.

Возвратившись, они обнаружили Галю в обществе местного блатного. Его звали Ворона. Именно Ворона, а не Ворон. И он радостно сообщил Олегу и Тане, что Галя теперь его девушка. Видимо, по заведенной здесь привычке, он тоже захотел купить ей мороженое.

– Мы скоро придем, – сказал он. Галя в замешательстве молчала. Точнее, как понял Олег: испугалась.

– Ну, а че ты недоволен? – спросил Ворона. – Нет, я точно вижу, что ты недоволен, парень. Как тебя зовут?

Меня – Ворона. Слышал? Нет. Это неважно. Вчера я здесь пробил молотком голову Королю Старшему. Нет, ну ты, в натуре, хочешь себе забрать обеих? Так не пойдет. Надо делиться. В общем, так, выбирай из двух одно. Или мы сейчас деремся один на один, или играем в футбол.

– Тоже один на один? – спросил Олег.

– Не, двое на двое. Их поставим в ворота, – Ворона кивнул на девушек.

Танцплощадка была набита битком. Но все отошли к ограждению. Некоторым хватило места на лавочках.

– Маэстро урежь марш! – крикнул Ворона в сторону духового оркестра, находящегося в недосягаемой вышине.

– Подожди, подожди! – сказал Олег. – Давай без них, – он обнял девушек.

– В маленькие ворота? Не, я уже пробовал. Спору много будет. Давай по честной системе. Ты играешь против своего вратаря, а я против своего.

– Ты имеешь в виду, наоборот? Я такого еще не видел. Как это? – спросил Олег.

– Твой вратарь должен поймать твой мяч.

– И тогда гол будет засчитан? Это интересно. Не понимаю, как до этого не додумались в Спорткомитете.

– Нет, ты, парень, не путай… да, как тебя звать, забыл? Олег? Да, Олег. Так вот, парень, это возможно только в пределах одной танцплощадки.

– Почему?

– И знаешь почему? Языков не знаю! – крикнул Ворона, и почти засмеялся.

По жребию Бархатову досталась Таня. Имеется в виду, что она встала на воротах Вороны, а на его воротах москвичка Галя. Ну, и ясно, что самих ворот не было. Воротами по феноменальному замыслу Вороны были сами девушки. Так-то с воротами из портфелей, например, возникает много споров. Как говорится:

– Гол – извините – штанга, может быть. – Эту фразу пришлось бы повторять гораздо чаще, чем Вадим Синявский. Да и портфелей здесь не было. Ворона давно не ходил в школу. Можно бы, конечно, поставить вместо боковых штанг каких-нибудь ребят. Но все равно без верхней штанги нельзя забить в Девятку. А без девятки, действительно, какой вообще смысл в воротах? Да, мало, мало смысла. И было хорошо придумано поставить вместо ворот девушку. Трудно поверить, что это была импровизация, что Ворона играл на танцплощадке в первый раз. Но он говорил. Что первый.

– Честно. Не думай, фору я тебе не дам. У меня опыта меньше, чем у тебя. – Просто так сказал. Ворона и не думал, что перед ним профессионал. Центрфорвард. Человек, который играл в футбол не только на свободе, но и… но и в тюрьме. Правда, там никто не додумался ставить девушек в качестве ворот. Хотя девушки везде есть. Честно. Не только в Амстердаме. Амстердам-дам-дам-дам! Амстердам… Прошу прощенья, игра началась.

– Маэстро! – опять крикнул Ворона, – Риориту.

Этот Ворона оказался большим финтуном. Мог даже зажать мяч двумя ногами и перебросить через голову. Хотя для такого финта надо иметь большую наглость, и махать руками в разные стороны, как Дон Кихот ветряными мельницами. Чтобы никто не подходил близко, и не толкал. И не только так он обыгрывал Бархатова, а останавливал мяч, подбивал пару раз в воздух, и неожиданно точно перебрасывал. Так, что Олег не успел обернуться и первым оказаться у мяча. И потом также технично Ворона клал мяч в руки Гале. Каждый раз он трепал ее по щеке, и говорил:

– Ты мой вратарь. – Или:

– Ты мой человек. – После третьего гола стал называть:

– Ты моя девушка.

Бархат рассердился не на шутку. Он пропихнул мяч между ног Вороны, развернулся, и так сильно ударил, что мяч автоматически ушел в левую девятку. Ну, если бы это было на настоящем зеленом поле. А так, здесь на танцплощадке, мяч, как самолет пошел все выше и выше. И так он поднимался, и поднимался, пока не наткнулся на препятствие в виде руководителя оркестра. Тот, конечно, не был убит насмерть, но потерял ориентировку в пространстве это точно. Более того, он никак не мог вспомнить, что они играли до того, как встретил комету Галлея в виде футбольного мяча. Кстати, откуда взялся мяч на танцевальной площадке? Неизвестно. Ворона говорит, что не приносил с собой. Скорее всего, он случайно попал на высокую веранду, где сидели трубачи, еще днем, когда здесь играли в футбол дети. Не на танцплощадке, а рядом, недалеко, за кустами была баскетбольная площадка, где днем играли в футбол. Можно бы и в баскетбол, но уж больно сложны правила. По рукам бить нельзя. Как мяч тогда отбирать? Чуть что – штрафной, чуть что – штрафной. Лучше в футбол, тут без рук, и без судьи можно играть. Это был не центральный городской парк, а:

– Парк Текстильщиков. – Мяч вполне мог появиться и ниоткуда. Здесь любили играть в футбол. Но и зарезать могли после танцев. Так тоже бывало. И недели две никто не хотел ходить сюда на танцы. Потом опять приходили. В конце концов, все-таки перешили в большой и более культурный Городской Парк отдыха. С фонтаном, как было сначала написано в книге Ильфа и Петрова Двенадцать стульев. Потом исправили на раздевалку. Клуб, имеется в виду, который построили на деньги буржуазии, был с раздевалкой.