Вижу поле - Владимир Буров

– Кто, прости, с бессмертною душой? Гранатомет?

– Балда! Я – с бессмертною душой.

Я лечу на Стрекозе,Вижу Хи в большой… Пуси Райт!

– А это кто?

– Я и сам не знаю. А и знал бы, не сказал.

– Смешно. Мне сказал бы. Сказал бы?

– Разумеется, товарищ Первый.

– Возьмешь с собой бефстроганов.

– А пасты?

– И пасты возьми. В один бидон положи. Вместе с соусом и мясом.

– Она не расплывется?

– Итальянская, из бамбука, не расплывается.

– Вина дадите?

– Нэт.

– Почему?

– Сказал нэт, значит нэт. Чтобы скучал, друг. Не по мне. По вину. Вернешься – если вернешься – вместе выпьем. Приедешь сразу на Дальнюю Дачу.

– Это шутка?

– Какая шутка? Правда.

– Вы сказали, что Дальняя Дача – это Магадан.

– Так в Магадан и вернешься. Нет, честно, оттуда и в Магадан хорошо вернуться. Сам увидишь.

– Ладно, ладно, вернешься, чем черт не шутит, придешь прямо сюда. Я буду ждать. Так и скажешь охране:

Он ждал меня,И будет рад видеть.

(Оригинал: Пушкин, Каменный Гость)

– Это пароль Каменного Гостя.

– Нет, вы серьезно?

– Да каки тут шутки. Ты хоть знаешь направление главного удара, капитан дальнего плаванья?

– Так, естественно. На танковый полигон. Ружье надо проверить в бою.

– Так-то оно так, да немножко изменилась обстановка.

– А что случилось?

– Пошли в прорыв немецкие батальоны. И не простые, а танковые. Ты должен отразить их атаку.

– Где?

– В Прохоровке. Ну, а иначе, как мы проверим, стреляет ли это ружье в четвертом акте, если в первом ты обещал нам победу?

– Так…

– Более того, твой отряд Стрекоза пойдет инкогнито.

– Вообще инкогнито, или только туда тайно, а оттуда явно, с победой. Ну, если мы победим-то, можно будет вернуться с победой?

– Не обязательно. Точнее, вообще нельзя. Будет дано две параллельных информации. Она официальная, другая будет распущена, как слух. Ты – это слух.

– Только неофициальный слух, – повторил Борис. – А если победа? Если мы победим?

– Вот это как раз и будет самым большим секретом. Нэ было.

– А что было?

– Был бой батареи Душина. Которая подобьет семь танков и геройски погибнет. Впрочем, одного оставь.

– Зачем?

– Чтобы распускал слухи. А с другой стороны:

– Нэт – так нэт! Найдем другого. Мало ли их!

– Кого?

– Дак, слухов, мил человек, слухов. По умам бродят только слухи. И не называй это дезинформацией, – Первый поднял палец. И знаешь почему? Дезинформацию надо делать, а…

– Простите, что перебиваю, товарищ Первый, но разрешите я добавлю:

– Слухи рождаются сами. Правильно?

– Хорошо сказано. Вот ты сам и родишь слух о победе, считающейся поражением.

– Да, забыл спросить, какие танки там будут? Пантеры?

– Тигры, мой друг, скорее всего, это будут Тигры.

– Именно те, настоящие Тигры, с пятиэтажный дом? Я вас правильно понял?

– Ну, ты скажешь, с пятиэтажный дом. В бараках жить привыкли, вот вам все, что выше барака, и кажется пятиэтажкой. Нэт, намного меньше.

– Значит, мы будем возвращаться без победы, – повторил Борис. – А куда возвращаться-то без победы. Ох, чувствую, пошлют меня туда, куда Макар телят не гонял!

– Я сказал тебе:

– Придешь, скажешь пароль. По-другому нельзя. Как говорится, иначе овчинка не будет стоить выделки. Они или выкрадут у нас Стрекозу, или спешно создадут сами. Мы же должны внушать всем до поры до времени:

– Нэт у нас ничего! Мы бедные. Какая Стрекоза? Какая Муха? – И так далее.

Кстати, ты всё взял, что я тебе подарил?

Глава четвертая

– О чем задумался, капитан?

– Вот думаю, как я ни старался, а все равно нас одиннадцать. Несчастливое число. Правильно, я говорю, Берлинская?

– Берлинская? Нет. Я – Белинская. Вы нарочно путаете?

– При фамилии Белинская – Белинский, мне сразу так и хочется сказать вам:

– Любите ли вы меня так, как вас люблю я!

– Это вопрос?

– Нет, нет, это беспрецедентное утверждение.

– Но я люблю другого, – сказала Зина.

– Кого?

– Старшего лейтенанта. – И девушка смело хлопнула по плечу Эвенира.

– Я так и знал, что ты полюбишь меня перед расстрелом.

– Нас расстреляют? – спросила девушка. – Это правда?

– Пугает. Мы не будем сдаваться, – сказал Борис.

– Не зря я ему не верила раньше. Говорил, болтал без умолку, что он мне только ни говорил, что только ни обещал, обманщик.

– Что он говорил? – поморщился Борис.

– Говорил, что очен-но хочет стать академиком. А для этого, говорит:

– Мне надо жениться на дочке академика. – Я ему вроде:

– А ты постарайся так, без дочки пробиться! Своими силами, своим умом. Как Ландау. Открой плоскость симметрии у позитрона. Че ты будешь со мной мучиться?

– Это правда. С тобой я мучаюсь, – сказал Эвенир.

– Хотел с помощью моего отца стать доктором наук, – сказала Зина.

– Да, – подтвердил Эвенир. – А потом и академиком.

– Своего-то ума нет ни хера, вот и лезет к моему телу, – сказала Зина, и добавила: – Вы взяли для меня папиросы Герцеговина Флор, товарищ Первый?

– У нас один товарищ Первый, – буркнул Эвенир Киселев.

– Нэт, – рявкнул Борис Королев. – Здесь я Первый.

– А я какой? – спросил Киселев.

– Да, второй, Кисель, успокойся, – сказала Зина, – я согласна быть третьей.

– Она согласна! Да, я должен быть Первым. Главный не тот, кто изобрел ружье, а тот, кто может сохранить секретность операции. Он не сможет в случае чего всех перестрелять! А надо будет это сделать, чтобы не попали в плен, и не разгласили цель нашей вылазки.

– Это будет и так ясно, если наша установка будет пробивать лобовую броню Тигров. Ты чего собрался скрывать? Херлок Холмс нашелся. И вообще, отойди от меня. Я люблю только Первого. Нет, честно, отвали, отвали. Ты здесь не начальник оперотряда, чтобы преследовать меня по всем углам.

– На самом деле, Второй, иди, замкни колонну.

– Какую колонну? Все здесь одиннадцать человек.

– И вообще, не понимаю, как тебя взяли? Я ведь не просил Первого, чтобы тебя зачислили в группу.

– А и не надо было. Я тебя немножко обманул. Ты вообще знаешь, почему просить ничего не надо?

– Потому что нам и так приготовлено все, что хочешь, – сказала Зина. – Я это чувствую.

– Это и не мудрено, – сказал Борис, – у… прошу прощенья. – Борис просто вспомнил, что отец Зины арестован, и, скорее всего, находится на Зоне.

– Лишь бы никто не помещал, – закончил свою мысль Эвенир. – Вот ты мне и не помешал. Хотя все равно спасибо, что не попросил.

Борис промолчал. Он просто забыл.

– За что ты его благодаришь? – спросила дама.

– За то, что спас тебя от ссылки в котлован Беломорско-Балтийского Канала, – сказал Эвенир.

– Какого канала? А разве он еще не построен?

– Дак ремонтировать надо.

– Мы пришли, – сказал Борис. Их выбросили с парашютами, которые все закопали в лесу. Хорошие парашюты, жалко. Один из двух сержантов даже спросил:

– Может, возьмем с собой?

– Зачем? – удивился Эвенир. – На портянки? Так по портянкам тебя и узнают эсэсовцы. Тех, кто в портянках, они пытают с особым пристрастием.

– А мы, чё, будем сдаваться? – спросил этот сержант, по фамилии Поляков. – Я так думаю вернуться.

– За звездой героя.

Все промолчали. Они тоже так думали, но уже сильно сомневались. Это место показалось им, какими-то задворками Вселенной.

– Это какая-то энергетическая яма, – сказал второй сержант. Все его звали Валера. Он был взят в отряд, как снайпер-любитель. А до этого не успел закончить Энерго-механический институт, ушел с четвертого курса. – Мы не вернемся, – резюмировал он. – И я бы хотел взять с собой парашют именно по этой причине. Хотя бы какое-то время он будет напоминать мне о существовавшем где-то в прошлом будущем.

– Парашюты с собой брать нельзя. – сказал Борис. На это была специальная инструкция.

Они вошли в Прохоровку, расположились во втором доме от края – он был пустой, как, впрочем, и первый.

– Прочему не в крайнем? – спросила Зина.

– Если снаряд попадет в дом, нас в нем не будет, – ответил Второй, старший лейтенант Киселев. Так-то, по жизни, майор нквд. Но об этом знали только Борис и Зина.

Как и предполагалось, немцы пошли в прорыв между Куском и Белгородом. Здесь и была Прохоровка. Бойцы батареи Душина жили не в Прохоровке, а прямо у пушек, в траншее, точнее, в блиндаже, построенном из разобранного дома. Они, как и было запланировано, не знали о второй группе, посланной навстречу пошедшим на прорыв немцам.

Как только появились танки, батарея открыла огонь.

– Душин, – сказал его друг, сержант Крылов, – что толку стрелять? Ведь известно, что наши снаряды не пробьют броню Тигров.