Плутоний для «Иисуса» - Фридрих Незнанский

Вот она, знакомая дверь.

— Светлана, встаньте сзади, возле наших сержантов, — приказал Олег Годуновой. — На всякий случай.

После долгого, настойчивого звонка в дверь из переговорного устройства послышался мужской голос:

— Что вам угодно?

— Войти! — заявил Олег.

— По какому вопросу?

— Нам нужен Сергей Годунов. И попрошу поторопиться!

— Очень жаль, но сначала нужно получить разрешение в главном филиале на Пятницкой.

— А санкция на обыск, подписанная прокурором города Москвы, вас не устроит?

Мягко щелкнули замки. Дверь приоткрылась, и на крыльцо вышел тот же монах с простым рязанским лицом и широкими плечами, который несколько часов назад не впустил в обитель Марка Майера.

И Марк не отказал себе в удовольствии выйти на шаг вперед и, приветливо улыбнувшись, сказать:

— Ну вот и я, праведник ты мой! Думал небось, что у тебя седина отрастет, пока ты меня второй раз увидишь?

Монах промолчал, только бросил быстрый взгляд на капитана. Его внимание было сосредоточено на том человеке, которого он не без основания считал старшим в этой компании, — на Олеге Величко.

— Мы можем войти? — спросил Олег.

Монах был явно растерян. Он не имел инструкций насчет того, что делать в подобной ситуации, и прекрасно понимал, что в одиночку не сможет сдержать столько крепких мужчин. А когда он увидел Светлану, то тут же понял — явились по ее наводке.

— По-моему, Годунов ушел, — брякнул на всякий случай монах.

Олег подошел еще ближе, почти вплотную к монаху, и предложил:

— Пошли убедимся, потому что терпение наше скоро иссякнет.

Монах посторонился, оставив в дверном проеме узкий проход, в который можно было войти только по одному.

— Нет, — покачал головой Олег. — Иди вперед, гидом будешь.

Тот потеребил ворот своей одежды, пригодной и для молитвы, и для работы, и для драки, и вспомнил-таки, к чему еще можно прицепиться.

— Вон тот господин, — он показал пальцем на Майера, — не является представителем государственных служб, поэтому его я не могу пропустить.

— Можешь, — заявил Олег. — Он у миллионера на полставки подрабатывает. Давай вперед, а то ворвемся!

Исчерпав все свои доводы, монах пошел внутрь помещения по сумрачному коридору. За ним двигались, цепляясь о деревянные панели стен дубинками, два милиционера. Следом — Олег с Марком и Светлана. Еще двое сержантов замыкали шествие.

Марк шел, настороженно зыркая взглядом по сторонам — мало ли, вдруг потайные двери в коридорчике сделаны? По привычке неслышно перекатывая ступни с пятки на носок, расслабив плечи и чуть согнув ноги, он был готов к внезапному нападению и с молчаливым осуждением смотрел на сержантов, которые по привычке переть, как говорят, буром, топали, шаркали, звякали и громко переговаривались. Впрочем, может, так и лучше: они отвлекут на себя внимание возможных недоброжелателей с явно агрессивными намерениями.

Коридорчик кончился, но светлее не стало, хотя незваные визитеры оказались в большом помещении, по площади ненамного уступающем спортивному залу средней школы. Три широких окна были плотно зашторены и забраны металлической сеткой. В зале не было никакой вентиляции, судя по облачкам пара, вылетавшим из людских ртов при дыхании, здесь отсутствовало и отопление. Однако воздух, хоть и холодный, пропах потом, пылью и еще чем-то специфическим, неприятным. Пожалуй, легче всего было бы назвать сей малоприятный букет запахов ароматом хлева.

И тем не менее в этой промозглой сырости, на замызганных одеялах и матрацах, рядами постеленных на давно не мытом полу, лежали и сидели до полусотни мужчин и женщин. Нет, присмотревшись, Марк пришел к выводу, что это в большинстве своем скорее парни и девчонки, а самому старшему в этом «стаде» поклонников учителя Като никак не больше двадцати пяти лет.

Никто из усердно читающих книги учителя, медитирующих или просто лежащих на своем замызганном ложе не обратил внимания на вновь пришедших. Хотя, возможно, им было просто запрещено отвлекаться от усердных занятий.

В противоположной от входа стене зала были прорезаны три двери, совершенно одинаковые и никак не обозначенные. Для адептов веры это, конечно, было необязательно, но Марк испытал чувство досады: для безопасности своей и доверчивого Сергея Годунова желательно обнаружить искомую дверь сразу. Но, как оказалось, монахи не собирались сдаваться так просто.

Одна из дверей открылась, в зал вышли все имеющиеся в наличии монахи, числом одиннадцать, из них трое невысоких мужичков очень похожи на японцев.

Они подошли к незваным гостям. Один из японцев, пряча глаза за радужно поблескивающими стеклами очков, поклонился в пояс, но не опуская глаз, улыбнулся и сказал почти без акцента:

— Здравствуйте! Как поживаете?

Олег хмыкнул:

— Вашими молитвами! Следователь Мосгорпрокуратуры Величко! С кем имею честь?

Японец снова поклонился:

— Ямада, староста общины. По какому вопросу к нам?

— Честно говоря, устал объяснять, господин Ямада. Меня интересует ваш… как его, — Олег показал рукой на обитателей большого зала.

— Это послушники, — буркнул впустивший их монах.

— Ну да, послушник Сергей Годунов.

— Я не знаю всех послушников, уважаемый господин Величко, — сказал Ямада.

При этих словах Марк отвернулся, чтобы японец не увидел, как улыбка помимо воли растягивает губы. Но его улыбка мгновенно исчезла, потому что оперуполномоченный заметил, как, подчиняясь неслышным командам монахов, послушники торопливо группируются в одном углу зала. Не нужно быть большим докой в тактике, чтобы понять — они освобождают место. Для чего? Уж не для того во всяком случае, чтобы господин Ямада мог поклониться Величко-сан до земли.

Марк тронул за руку одного из милиционеров и, когда тот повернул к нему массивное лицо, произнес одними губами:

— Смотрите в оба!

Тем временем Олег Величко сказал, с трудом сдерживаясь:

— Я предупреждаю вас, что за неподчинение властям эта обитель будет закрыта и опечатана! Покажите, где у вас тут находится установка под названием «шлем спасения». Мне кажется, за той дверью.

Следователь показал на среднюю дверь. На ней, как и на входной, белела кнопка звонка.

— Весьма сожалею. — Ямада снова поклонился. — Установка на ремонте.

— Вот мы и посмотрим!..

Олег мельком оглянулся, чтобы убедиться, что его гвардия с ним, и решительно шагнул по направлению к заветным дверям.

В этот миг раздался негромкий однотонный свист…

И как по команде, вся толпа немытых послушников с полубезумными глазами и книжками Като в руках стремительно ринулась на семерых посетителей. В считанные секунды людской вихрь разметал эту маленькую кучку, растащил в стороны.

В какой-то момент Марк почувствовал, что его уже не толкают беспорядочно туда-сюда, а держат за руки. Он быстро посмотрел вправо-влево: два монаха. Крепко держат, видно, не только молитве учились. Это нам и надо, подумал Марк, чем крепче, тем лучше! Опустив центр тяжести, он начал скручиваться, подобно пружине. Руки тем временем с прямыми, как лезвия мечей, ладонями, поворачивались вокруг своей оси и соединялись. Только специалист мог понять и увидеть, почему двое крепких мужиков, пританцовывая, сбежались вместе и вдруг отлетели от схваченного ими Марка метра на два.

После этого монахи и послушники навалились на Майера кучей, и тут уже мастерства капитана милиции не хватило. Вцепившись в него десятком рук, они проволокли его через зал, по коридору и вытолкали за дверь, во двор, где уже отряхивались, матерясь, Величко и четверо милиционеров.

— Ты, однако, посопротивлялся! — уважительно произнес Величко, старательно стряхивая с полы пальто грязно-серый набрякший водой снег.

Марк пожал плечами:

— А толку? Уносить свои бебехи нам пришлося все равно!

— Я думаю, нас выкинули только для того, чтобы успеть замести следы, — заметил Величко.

— Наверное, — согласился Марк.

— Значит, у них там есть что-то такое, чего нельзя показывать, даже рискуя похерить всю лавочку.

— Ну, — кивнул Марк.

— Значит, надо спешить! — произнес Олег тоном учителя, раздосадованного бестолковостью ученика.

— Как спешить? Через куда? — в своей манере спросил Марк.

— Пока не знаю, — хмуро признался Олег. — Мое дело не ловить злодеев, а раскалывать!

— И как успехи? — съехидничал вполне, впрочем, дружелюбно Марк.

Олег покосился и парировал:

— Так же, как у вас!

— Имею мысль, — изрек Марк. — Как вы думаете, монахам и послушникам необходимо отхожее место? Или, питаясь святым духом папы Като, они не производят отходов?

— Хорошая мысль! — одобрил Олег.

— Хорошо, если у них не хватило ума и это окошко зарешетить, пробегусь вокруг посмотрю.