1937. Трагедия Красной Армии - Олег Сувениров

А Ворошилов тут как тут и громогласно доложил съезду, что «мы уже решили» все вопросы удовлетворения армии военного времени командным составом, что «для нас этих трудностей не существует», что «Рабоче-Крестьянская Красная армия является первоклассной, лучше, чем какая-либо другая армия, технически вооруженной и прекрасно обученной армией» и бодро-весело заверил съезд, что «Красная армия, как один человек, каждый миг готова выполнить свой священный долг защитника государства победившего труда, как один человек, с радостью готова отдать жизнь за великое дело Ленина – Сталина и «во имя этой идеологии бойцы, командиры и политработники готовы всегда отдать свою жизнь»5.

Эту линию на всемерное бахвальство, доходящее до самого настоящего фанфаронства, подхватывают милостиво оставленные в живых командующие войсками военных округов (например, Буденный в Москве, Мерецков в Ленинграде). Средства массовой информации исступленно состязаются между собой – кто хлеще обзовет возможных агрессоров и нагляднее предскажет скоропостижную нашу победу и обязательно «малой кровью» и «на чужой территории». Ворошилов же все время ищет новые формы выражения этой насквозь порочной идеи. Если в ноябре 1938 г. в собственноручно написанных тезисах своего выступления на заседании Военного совета при НКО он записывает: «Тов[ари]щи! Международное положение поганое… Давайте работать по-сталински, и я вас заверяю, что мы в случае войны вихрем двинемся на наших злейших врагов и разметаем их в их собственном доме»6, то через несколько месяцев – на XVIII партсъезде свою речь заканчивает заверением: «…враг будет накоротке смят и уничтожен»7. В первомайском приказе 1939 г. Ворошилов находит новые краски, заявляя, что великая армия социализма «готова в любой момент испепелить всякого поджигателя…»8, а в своей речи на Красной площади договаривается до того, что «наш народ… умеет и воевать. И не только умеет, но и любит воевать…»9. Дальше, как говорится, ехать некуда.

В этой беспрерывной и, как вскоре выяснилось, совершенно безответственной и бессовестной похвальбе проявлялось и изначально присущее большевистскому руководству явно преувеличенное представление о своих реальных возможностях (вспомните сталинское: «Нет таких крепостей, которых не могли бы взять большевики») и что еще В.В. Набоков метко припечатал в своем стихотворении одной строкой: «Советская сусальнейшая Русь». Но проявлялось в этом фанфаронстве на государственном уровне и другое – самая беззастенчивая ложь, прямой грубый обман не только мирового общественного мнения, но и всего советского народа, а прежде всего, личного состава Красной армии.

Политработники с мест старались выступать в унисон со своими высшими начальниками – Ворошиловым и Мехлисом. Вот насаждаемая сверху тональность заверений лишь трех дальневосточников на Всеармейском совещании политработников (апрель 1938 г.):

– Иванищев (ОКДВА): «Когда я уезжал на совещание, командиры и политруки мне сказали, чтобы я заверил нашего любимого народного комиссара Климента Ефремовича Ворошилова и товарища Сталина в том, что если свиное рыло сунется в наш советский огород, то оно будет немедленно отрублено, а его заскорузлое тело будет растоптано на его же территории».

– Веров (военком АОН – 2 Приморской группы войск ОКДВА): «Особый состав Дальневосточной армии по первому зову партии и правительства готов сложить свои буйные головы за дело Ленина – Сталина».

– Романенко А.А. (дивизионный комиссар, член Военного совета ОКА): «Мы сейчас должны подготовиться так, чтобы у нас, по крайней мере, были потери не больше одного человека на 10 человек противника»10.

Горькое похмелье наступило в ходе серьезных военных неудач в войне с Финляндией в 1939–1940 гг. Многие командиры собственными глазами увидели, какую зияющую рану боеспособности Красной армии нанесли массовые аресты и расстрелы 1937–1938 гг. А некоторые даже пытались дать им свою, весьма суровую оценку. В своем выступлении на совещании по военной идеологии (май 1940 г.) командарм 2-го ранга Д.Г. Павлов прямо заявил: «У нас врагов народа оказалось столько, что я сомневаюсь в том, что вряд ли они были все врагами. И тут надо сказать, что операция 1937–1938 гг. до прихода т. Берия так нас подсидела, и, по-моему, мы очень легко отделались с таким противником, как финны»11. С этой мыслью полностью согласился и выступавший позднее комкор М.П. Кирпонос: «Правильно заметил тов. Павлов, что очень хорошо, что нам пришлось воевать с финнами, а не с кем-либо еще»12.

Первые вести о начавшемся и все более развертывавшемся большом терроре в СССР внимательно и всесторонне анализировались в западных странах. Особое внимание (по вполне понятным причинам) уделялось этому в Германии. Только-только в советских газетах появилось сообщение о расстреле восьми высших командиров РККА во главе с М.Н. Тухачевским, как официальный орган вермахта «Deutsche Wehr» 24 июня 1937 г. выходит со статьей «Счастье и гибель Тухачевского». В ней, в частности, говорилось: «Расстреляв этих известнейших военачальников Советского Союза, сознательно пожертвовали в интересах политики боеспособностью и руководством Красной армии. Тухачевский, бесспорно, был самым выдающимся из всех красных командиров и его нельзя заменить… Мы все глубоко ошиблись в Тухачевском (сегодня, после его расстрела, это можно сказать). Даже самые лучшие знатоки России также ошиблись в нем. Тухачевский поступил на службу к коммунистам не из хладнокровного расчета, как мы все думали, а для того, чтобы не дать своей родине развалиться в коммунистическом хаосе и создать армию, которая могла бы защищать родину… Мнимый шпионаж, конечно, просто выдуман. Если большевики утверждают, что «обвиняемые» признались в нем, то это, конечно, ложь»13.

Известие об учиненной тайным судилищем беспощадной и юридически необоснованной расправе с видными советскими военачальниками вызвало, с одной стороны, радостное удивление у Гитлера и его окружения, а с другой – широко и довольно эффективно использовалось для воспитания неприязни и ненависти к Советскому Союзу и его армии. Готовя свои войска к будущему «Drang nach Osten», официоз NSDAP «V.о. lkischer Beobachter» писала 14 июля 1937 г. об СССР: «А страну с такой системой убийств все еще частично причисляют к культурным государствам»14.

Так писали люди, открыто называвшие себя фашистами. Но аналогичные суждения высказывались и в иных кругах, и в других странах. В этот же самый день 14 июля 1937 г. «Газета польска» поместила материал под заголовком «Видный французский офицер об опасности союза с Советами». В материале этом говорилось о том, что правая французская газета «Эпок» опубликовала статью одного из представителей французского Генерального штаба, бывшего военного атташе в Берлине генерала Рене Турне. В этой статье генерал предупреждал об опасности, которой, по его мнению, подвергается Франция, если заключит военный союз с СССР: «Дело Тухачевского напоминает французской общественности… о союзе с Советами, которого домогаются сторонники коммунизма. Однако или Тухачевский и его группа правильно осуждены за измену, тогда что можно подумать об армии, в которой командиры способны совершить такое преступление, или эта группа командиров никаких тайн не выдавала немцам, тогда какое же можно иметь уважение к правительству, которое уничтожает командный состав лишь за то, что он имеет свое политическое мнение… В свете последних событий, имевших место в СССР, французский штаб не был бы уверен в том, что важные планы не были бы переданы немцам»15. Приходится признать, что в логичности этим рассуждениям не откажешь.

Как уже отмечалось ранее, после краткого извещения об осуждении и расстреле «восьмерки» во главе с Тухачевским, никаких официальных сообщений в советской печати о судьбе многих тысяч арестованных и уничтоженных военнослужащих больше не появлялось. А многие широко известные не только в СССР, но и на Западе советские военные вдруг пропадали, исчезали, как тени в солнечный полдень. Зарубежным дипломатам и корреспондентам оставалось только догадываться, что дело нечисто, что новые и новые сотни и тысячи лиц начсостава РККА зачислены в разряд врагов народа. В западных странах высказывалось мнение и по этому аспекту проблемы.

В 1938 г. в Англии вышла переведенная с немецкого языка книга Эриха Волленберга «Красная Армия». Автор книги сам пятнадцать лет (с 1921 г. по 1936 г.) прослужил в РККА и со знанием дела утверждал: «Нельзя отрицать того, что в результате казней Красная армия обезглавлена». В опубликованной в английском журнале «Spectator» (июль 1938 г.) рецензии (автор Гудсон) говорилось: «Эта книга дает также основание не доверять официальной версии, согласно которой почти все лица, принявшие активное участие в качестве руководителей в войне 1918–1920 гг. и не дрогнувшие в самые тяжелые для республики времена, вдруг стали участниками заговора с целью подрыва мощи СССР, которую они сами создали и предательства интересов Советского Союза в пользу Германии и Японии»16.