Суд времени. Выпуски № 35-46 - Сергей Кургинян

Давайте, Владимир Михайлович, так может, заключение Брестского мира было оправдано, дальнейшим? Может, история оправдала большевиков?

Лавров: Наши оппоненты начинают говорить обо всём. Давайте говорить о том, что происходило в 1918 году. Сумели ли большевики переломить брестскую ситуацию, так поставил Сванидзе вопрос.

В августе 1918 года большевики заключили ещё один договор с кайзеровской Германией, об уплате контрибуции. Из трёх две выплаты состоялись, в том числе золотом. И шли даже ещё эшелоны с хлебом из голодающей России в Германию.

Кто переломил ситуацию в 1918 году брестскую? Переломили бывшие союзники, разгромив кайзеровскую Германию, разгромив агрессора. Вот кто переломил, не большевики! Наши бывшие союзники: Франция, Великобритания, Соединённые Штаты заставили Германию прекратить войну, капитулировать. И уже когда они, наши бывшие союзники, добили агрессора, вот тут мы денонсировали Брестский мир. Вот кто переломил ситуацию, исторически так.

Кроме того, та страна, тот общественный строй, который был создан в результате победы большевиков в Гражданской войне, это был строй цивилизационно тупиковый, он должен был рухнуть. И он на наших глазах в 1991 году рухнул. Ну…

Сванидзе: Ну, прямого, прямого отношения к Брестскому миру…

Кургинян: Потрясающе!!! Вы призывали нас говорить только о Брестском мире!

Сванидзе: Прямого отношения к Брестскому миру это не имеет.

Лавров: Нет! Брестский мир породил Гражданскую войну, Гражданская война…

Кургинян: Родила…

Лавров: …привела к победе большевиков, большевики построили…

Кургинян: А после родила…

Лавров: …строй, который исторически, цивилизационно тупиковый.

Сванидзе: Спасибо. Сергей Ервандович, прошу Вас. Ваши вопросы оппонентам.

Кургинян: Мы обсуждаем Брестский мир, и обсуждаем то, была ли переломлена ситуация. Вопрос же здесь заключается в очень простых вещах: большевики сумели построить армию — да или нет? Пусть тот, кто говорит, что это ерунда, попробует. Большевики сумели собрать державу, да или нет?

В Германии, о которой говорят, что она потерпела только военное поражение, в ней ведь что началось? Почитайте германские источники. Они-то просто говорят, да. «Пляска смерти», то есть революция. То есть, большевики осуществили экспорт революции, и по этому поводку такое же мнение у Черчилля: «Немецкие пленные, вернувшись на Родину после заключения Брест-Литовского мира, были заражены ленинскими бациллами».

Ещё одно доказательство: «У нас до сих пор жуют старую, давно потерявшую вкус жвачку — вот, дескать, если бы Россия дотянула вместе с Антантой до победы в Первой мировой, то были бы в числе триумфаторов. Забывают о том, что капитуляцию Германии нельзя свести к её военным поражениям. Она стала результатом революции, которую, при поддержке рабочих, принесли в Германию немецкие солдаты, возвращавшиеся после Брестского мира с русского фронта из плена».

И как большевики могли не надеяться на реванш, если с другой стороны считается, что они преступно хотели Мировой Революции? Одно из двух! Либо они хотели Мировой Революции, и тогда они представляли себе её так, что их Красная армия войдёт в Германию, а дальше там, в Соединённые Штаты.

Курляндский: Немного не так.

Кургинян: Либо они этого не хотели. Но одно из двух! Тут же нельзя одновременно обвинять их и в том, что они хотели Мировой Революции, и в том, что они не хотели брать реванш. Они брали реванши. Они точно знали, что в Германии состоится революция. Они писали об этом. Они вели диалоги с Розой Люксембург, и так далее. В итоге всего этого дела эта революция началась. И Маяковский по этому поводу написал не худшие строчки: «О, если бы знал тогда Гогенцоллерн, что Ленин и в их империю бомба!».

Абсолютно точно они понимали, что взяв этот Брестский мир, взяв паузу, начав собирать Красную Армию, они одновременно кидают этот факел в Германию, Германия взрывается изнутри, и Брестскому миру приходит конец.

В любом случае, давайте зафиксируем несомненный факт — этот мир продолжался несколько месяцев. Не 20 лет, а несколько месяцев. И по нему было отторгнута меньшая часть территории.

Разве мы, внутренне для себя, не понимаем, что было совершено тяжёлое дело государственного собирания, что армия была собрана. Что Брестский мир длился недолго. Что уже в Рапалло начались признания России. Что в итоге всего этого Россия стала великой страной. Победила, в виде Советского Союза, в Великой Отечественной войне, спасла мир от фашизма, и так далее. Значит, они-то сумели нечто собрать.

И в этом смысле было понятно, что у них нет конкурентов, когда говорили, что власть валялась в грязи, это действительно было так. Монархия капитулировала. Февралю дали все возможности, он вместо того, чтобы эта буржуазия использовала эти возможности, она всё провалила, разложила армию, всё бросила в грязь! Потом появились большевики, увидели страшную ситуацию, и начали их этой ситуации выбираться. И очевидно, выбрались! Нравится ли кому-то, как они выбрались, и во что — другой вопрос, но сомневаться в том, что они выбрались, невозможно. Это клинический факт.

Сванидзе: Время, Сергей Ервандович, вопрос задавайте, пожалуйста.

Кургинян: И победили! Скажите, вот эти заслуги большевиков, не любя их, или как угодно к ним относясь, разве нельзя признать?

Лавров: После Вашей речи надо голосовать за КПРФ!

Курляндский: Нет.

Кургинян: Это шутка?

Дьяков: Это дело каждого.

Млечин: Но этого никто не делает.

Кургинян: Вы можете /шутить/… А я считаю, что если Вы честные люди, то, признав всё это, вы можете голосовать за «Правое дело»! Но если вы боитесь признать правду, то у вас никогда не будет свободы выбора! Только признав правду, вы свободны в политическом выборе! Голосуйте за левых, за правых, за кого хотите, но знайте свою историю, и признавайте её правду!

Сванидзе: На самом деле я…

Курляндский: А можно попытаться ответить?

Сванидзе: На самом деле, абсолютно правильные слова. Нужно действительно знать историю и признавать правду. Вернёмся к обсуждению Брестского мира, потому что точно так же, как и тупик, в который попали большевики исторически, а Советский Союз развалился, и это точка в судьбе большевистской государственности в России. Но это не имеет прямого отношения к Брестскому миру, на мой взгляд. Вернее, скажем так, только к Брестскому миру. Точно так же и выигрыш Великой Отечественной войны не имеет отношения к Брестскому миру. Давайте всё-таки обсуждать ту тему, которую мы обсуждаем. И да, выбрались, и если угодно, это уже чисто логическое замечание, выбрались большевики. Но, если человек упал в яму, а потом он выбрался из неё, это не значит, что он правильно в неё упал, не правда ли?

Кургинян: Конечно. Но только в яму-то толкнули другие! Два дня мы доказываем, что в яму толкнули другие.

Сванидзе: (обращаясь к Курляндскому) Ответ, пожалуйста, ответ,…

Кургинян: И все это знают.

Сванидзе: …ответ Ваш на вопрос Сергея Ервандовича. Поскольку, насколько я понимаю, Сергей Ервандович задавал вопрос.

Курляндский: А том, что хорошо использовали передышку, хорошо, что собрали государство, собрали армию — ну да, безусловно, была создана очень хорошая армия товарищем Троцким, с привлечением старых специалистов, которая победила в Гражданской войне. Собрали государство. Но под каким, в какую систему всё это сложили, в какую идеологию?

Дьячков: Это другой разговор.

Курляндский: Чем это сопровождалось, и какими преступлениями и разными издержками, жертвами? Это всё надо тоже не забывать, какой путь…

Сванидзе: Завершайте.

Курляндский: Какой путь проложили поколениям? Мне кажется, в тупиковый путь.

Дьячков: Это другой разговор.

Кургинян: Это Ваша точка зрения.

Сванидзе: Спасибо. После короткого перерыва мы продолжим наши слушания.

Сванидзе: В эфире «Суд времени». Мы завершаем наши двухдневные слушания по Брестскому миру. Последний вопрос обеим сторонам: «В чём исторические уроки Брестского мира?». Частично мы уже не раз, я бы сказал, приступали вчера и сегодня к ответу на этот вопрос, но вот сейчас мы продолжим эту тему.

Сторона защиты, пожалуйста, Сергей Ервандович, Вам слово. Ваш тезис, Ваш свидетель.

Кургинян: Мне кажется, один из главных уроков Брестского мира… Брестского мира, подчёркиваю ещё раз, который назвали сами большевики «похабным»… Вот представляете, люди заключают его, и говорят — да, это похабный мир, это архитяжёлый мир, да, это стыдный мир, но мы пройдём через это, и победим. И в этом первый урок.