Вселенские Соборы - Антон Карташев

Юстиниан не мог не видеть в такой островосточной отраве опасности для мира с Римом. Собираясь отвоевать Италию y готов, Юстиниан не мог ссориться с папой. Мир с Римом с таким трудом только что был налажен!

Но опасность монофизитской интриги, зреющая при сознательном попустительстве Юстиниана, не могла быть всеми терпима на Востоке. Светлая эллинская халкидонская мысль там не умерла. Носителем и ревнителем ее, на фоне спячки епископской массы, явился свободолюбивый человек, вошедший в иерархию из среды светской администрации. Это был Антиохийский патриарх Ефрем. B роли местного губернатора он укротил в Антиохии бунт партии «голубых» и стал очень популярен. Когда в 526 г. при землетрясении погиб патриарх Евфрасий, народ избрал Ефрема. Он был аскет и литературно полемизировал с монофизитами. Видя предательство Халкидона на Востоке, Ефрем откровенно написал об этом новоизбранному в 535 г. папе Агапию. Папу Агапия, как и его предшественника папу Иоанна I, политическая зависимость от готских королей вынудила ехать в Константинополь. И он поехал туда не по доброй воле, a как посол короля готов Теодагата. Полководец Юстиниана Велизарий сильно потеснил на территории Италии армию Теодагата. Избегая поражения, Теодагат и направил папу к Юстиниану для заблаговременных мирных переговоров.

Угнетенные толерантной политикой Юстиниана, православные рады были наезду папы и встречу Агапия с Севиром уподобляли встрече апостола Петра с Симоном Волхвом.

Папа Агапий повел себя властно и строго. Он не вступил в общение с патриархом Анфимом, считая, что отрыв его от Трапезундской кафедры неканоничен. Но догматический запрос Анфиму послал: признает ли Анфим во Христе две природы? Анфим был человек тихий, не боец. Он счел для себя нужным просто отречься от патриаршества и уйти в затвор. Его высокая покровительница Феодора предложила Анфиму поселиться y нее во дворце, в тайной келье, где он и прожил никому неведомый 12 лет в посте. Так совмещается аскеза с ересью монофизитства.

На место патриарха Константинопольского сам папа Агапий поставил пресвитера Мину, строгого «халкидонца». Хотя папа и умер скоропостижно в Константинополе, но собор утвердил его решение в присутствии представителей папы: 6 итальянских епископов и 5 римских диаконов, в числе коих были и будущие папы Вигилий и Пелагий.

Этот крутой поворот политики Юстиниана, все время двоившейся между двумя ориентациями - на Запад, к папе римскому, и на Восток, к воссоединению монофизитов, - объясняется в данный момент как мужественной твердостью папы, так и нуждой в его поддержке Юстиниана, затеявшего войну с остготами на Западе. A папу вдохновляли в Константинополе ревнители православия монахи-акимиты.

По формулировке римского источника - Liber pontificalis, конфликт Юстиниана с папой заострился в таком диалоге: «Я тебя заставлю быть в согласии со мной или пошлю тебя в ссылку», - сказал Юстиниан. «А я, - ответил Агапий, - желал приехать к христианнейшему императору Юстиниану, и вот передо мной - Диоклетиан. Однако твои угрозы меня не запугают».

Монахи 67 константинопольских монастырей и апокрисиарии восточных епископов, бывшие в Константинополе, подали просьбу папе - разогнать монофизитский «штаб», образовавшийся в столице. Папа передал эти просьбы Юстиниану, но сам был поражен внезапной болезнью, слег и вскоре умер.

После папы Иоанна I это был уже второй случай, когда визит папы в Константинополь закончился смертью папы. Если принять во внимание и будущие тяжелые переживания пап в Константинополе (Вигилия и св. Мартина I), то понятными становятся неприятные ассоциации латинян, связанные с греческой столицей, с этим раздражающим их «псевдонимом» Рима.

Пришедшие с папой епископы и диаконы (среди них Вигилий) приняли участие в соборе, на котором новый патриарх Мина выслушал обвинение православных монахов и жалобы на развитие тут монофизитской интриги. Бывшего патриарха Анфима искали и не нашли. Судили заочно и лишили как Трапезундской кафедры, так и самого священства. Обвинения против Севира и др. были подтверждены, и император вынужден был удалить их из столицы. Эти постановления были подтверждены отдельным императорским указом 536 г., и Севиру с компанией пришлось удалиться. Таким образом, Юстиниан принес в жертву соглашению 518 г. с Римом увлечение Феодоры монофизитством. Вот почему теперь Феодора поставила себе целью найти папу, который если бы не отрекся от Халкидона, то согласился бы затушевать, заглушить его голос. Таков смысл ее дальнейшей политики.

Севир ушел в Египетскую пустыню и вскоре, в 538 г., скончался и был погребен в монастыре Эннатон.

B это время Феодосий, патриарх Александрийский, должен был под давлением «гайянистов» бросить свой кафедральный город. Но он прибыл в Константинополь в невыгодную для себя минуту. Ему предложили признать Халкидонский собор. Феодора надеялась, что он согласится, но все напрасно. Его отставили от кафедры и не отпустили в Египет, a указали место жительства в 30 милях от Константинополя, в крепости Деркос (у Черного моря). Там поместили и многих других монофизитских монахов. Императрица заботилась, чтобы они там не страдали. Но полиция пресекла им пути сношений и пропаганды.

B Египте правительство после Феодосия решило попробовать поставить патриарха, приемлющего Халкидонский собор. Кандидата на это место порекомендовал Юстиниану апокрисиарий папы диакон Пелагий, познакомившийся с приехавшим из Тавенниси монахом Павлом (Престором). Патриарх Мина, в присутствии римского апокрисиария и апокрисиариев Антиохийского и Иерусалимского, поставил Павла на Александрийскую кафедру. Павел с исключительными полномочиями и защитным окружением (чиновники, полиция, войска) направлен был в Египет. Александрии предлагалось принять Халкидонский собор с недавними пояснениями в эдиктах 533 и 534 гг. Епископы и клир должны были принять эти условия или быть заменены новыми лицами. Монастыри, в случае непринятия, должны были запираться, и монахи разгоняться. Натиск был внезапный и грозный. Внешне как будто все покорились, даже монастырь Эннатон. Там были члены общины Петра Иверийца - акефалы. Но это достигнутое с помощью насилия торжество Константинополя над «фараоном» не было прочно…

A главное - Юстиниану не удалось помешать образованию монофизитской иерархии. Полицейские пресечения для заключенных в Деркосе оказались мнимыми. Монофизитская воля без труда обманула сонную «казенную» бдительность. Деркосские сидельцы при милостивом надзоре Феодоры учинили дело для них «великое», a для православной церкви печальное. Патриарх Феодосий тут, в Деркосе, тайно рукоположил монаха Иоанна во епископа, назначив его номинально на кафедру египетского города Ифеста. Иоанн воспитывался в духе монофизитского героизма в «духовной крепости» ереси, созданной в городе Эннатон знаменитым вождем Петром Иверийцем. Под предлогом болезни Иоанн прибыл в Константинополь и нашел приют y Феодоры. И из столицы, конечно по тайному сговору с Феодосием, предпринял секретное путешествие по Малой Азии для тайного от полиции поставления священников монофизитам. Авантюра эта временно удалась.