Sindroma unicuma. Finalizi (СИ) - Хол Блэки

     - У меня свои источники.

     - Он не выглядит радостным, - усомнился в домысле Мэл.

     Влашек приезжал в институт дважды в день - утром и вечером. Здоровался молчаливым рукопожатием и выслушивал динамику состояния дочери за прошедшие сутки.

     - Висор - цена тому политику, который не умеет играть разные роли, - заметил веско мужчина. - Неужто он должен светиться от счастья?

     - Ну, да... Он мог... - признал Мэл, подумав. - Но я не верю. Риск большой, однако его покрыли гарантии.

     - Имеете в виду брачный союз Влашеков с Мелёшиными? - улыбнулся собеседник, и взгляд Мэла ответил вызовом. - Хорошо. Допустим, Влашека устроили выгоды, получаемые с браком дочери. Отсюда вытекает второе предположение. С заключением союза в правительстве сформируется мощная коалиция, и кое-кому заранее не понравилось усиление позиций отдельных кланов. Завистники и недоброжелатели боятся, что Влашек доберется до поста премьер-министра, и что ваш отец получит исключительные полномочия. Поэтому они решили убить в зародыше альянс, устранив дочь Влашека.

     - Да... Я думал над этим, - взъерошил волосы Мэл.

     - Таким образом, круг подозреваемых расширяется, вернее, растет список возможных заказчиков. Следующее предположение отсеялось из-за выяснившихся обстоятельств.

     - Какое?

     - Коготь Дьявола. Ваша семья вне подозрений.

     Слабое утешение. После произошедшего мало кто верит в силу фамильного артефакта, и в обществе открыто говорят, что Мелёшин-старший решил избавиться от неугодной избранницы сына, спутавшей планы семьи.

     - Далее... - продолжил Вулфу. - Могли отомстить за элементарное пренебрежение правилами приличия. Если не путаю, ваш отец разорвал договоренность о браке с отцом другой претендентки в шаге от соглашения. Так что решение вашего батюшки сочли оскорблением чести и достоинства.

     - Отец не разрывал, - огрызнулся Мэл. - Это сделал я.

     - Неважно, - улыбнулся уголками рта профессор.

     - Значит, вы обвиняете Аксёнкина в покушении? - ощетинился Мэл.

     - Я строю предположения. Обвинять - дело следствия.

     - Интересная у вас логика. Могу выдвинуть встречную гипотезу. Эву отравили из-за вас.

     - Из-за меня? - удивился Вулфу.

     - Да. По институту начали гулять слухи об осмотрах в лаборатории. Эве не раз угрожали. Косвенно, с применением волн. Думаю, предупреждали по-хорошему, чтобы она отказалась от дел с вами.

     Профессор некоторое время молчал, обдумывая услышанное.

     - Ваша гипотеза абсурдна, - сказал, наконец.

     - Не более чем ваша, насчет Аксёнкина.

     - Хорошо. Принимаю ее, но с натяжкой, - признал мужчина после задумчивого затишья. - Видите, сколько предположений лежит на поверхности. А сколько сокрыты в глубине?

     - Откуда вы знаете об... Аксёнкине?

     - С некоторых пор мне интересно всё, что касается Эвы... Карловны, - объяснил профессор.

     Вскочив с кресла, Мэл подошел к окну, и мужчина безотрывно следил за ним: мальчишка полыхал ревностью как факел.

     - Не понимаю, как она умудрилась схватить нужный бокал, - сказал Мэл, вернув дыхание в норму. - Из двух десятков одинаковых выбрала со стола тот самый. Может, кто-то навязал ей или предложил?

     - Предлагал Генрих Генрихович, но не пить, а подержать. Свой бокал она взяла со стола. Следствие восстановит картину случившегося посекундно, но могу предположить, что бокал изначально стоял так, чтобы Эва Карловна заметила его. Это психология. Обычный прием в стратегии продаж. Умение подать нужную вещь, показать ее особенность, вычленить из множества одинаковых. Или яд добавили, когда Эва Карловна отвлеклась. На секунду поставила бокал на стол, отвернулась, - и готово.

     - Получается, что тот, кто... Значит, он находился рядом с ней? За её спиной?

     - Вполне возможно, - пожал плечами Вулфу. - Что вас удивляет? Смешно думать, будто заказчик действовал напрямую. Для деликатных дел обычно нанимают профессионала. Тот находился неподалеку от Эвы Карловны, пока не убедился, что нужный бокал у нее в руках.

     - Почему заказчик и исполнитель не может быть одним лицом? - возразил упрямо Мэл. - Например, студентка, которую отверг преподаватель символистики? А? Как вам?

     - Вижу, вам не дает покоя этот вариант, - поджал губы профессор.

     Мэл отошел от окна и сел в кресло, взявшись мять кулаки.

     - Неужели нет выхода? - спросил с отчаянием.

     - Антидота не существует - ни медицинского, ни висорического. Остался от силы день или два. Дезинтоксикация, симптоматическая терапия и вентиляция легких лишь оттягивают финал. Она и так продержалась достаточно времени.

     Мэл судорожно вздохнул.

     - У меня к вам предложение, - сказал, взглянув пристально на Вулфу, и тот приподнял бровь. - Но прежде скажите... Я знаю о вас. О таких, как вы.

     - Лично контактировали? - спросил с усмешкой мужчина.

     - Да. Сталкивались на цертаме*... И в департаменте отца. Его заместитель - такой же, как вы... Я читал. И дед рассказывал...

     - В том нет особого секрета, - ответил снисходительно профессор. - Считайте мой вид редкой национальностью или малой народностью, имеющей право на существование. Времена, когда нас преследовали и истребляли, канули в лету, равно как способность оборачиваться, обращение адептов и кровосмешение с людьми.

     - То есть вы вырождаетесь?

     - Ну-у... если говорить вашим языком, - хмыкнул профессор, - то да, народность числом чуть более пятидесяти тысяч когда-нибудь исчезнет с лица земли. Популяция поддерживается на неизменном уровне уже три столетия, - добавил он.

     Мэл терзал губу, пощипывая.

     - Хочу спросить об Эве... Она тоже ваша?

     - Теперь это имеет значение? - Вулфу обвел рукой нагромождение приборов.

     - Имеет. Я хочу знать. У меня есть на то право, - сказал Мэл с нажимом.

     - Есть, - согласился мужчина. - Что дало вам основание задаться вопросом?

     - Глаза... зрачки... Несвойственное поведение... И полнолуние... - перечислил путанно Мэл.

     Профессор ответил не сразу. Он ушел в себя, задумавшись, и складка меж бровей сигнализировала о неприятных мыслях.