Sindroma unicuma. Finalizi (СИ) - Хол Блэки

     Развернувшись к Мэлу, я показала пальцами: "во!", мол, справлюсь с Ромашкой самостоятельно, и, не став дожидаться, когда парень выйдет из ступора и бросится выручать, отправилась к столу экзаменатора. И полилась речь - нагловатая, но уверенная; путанная, но в целом, осмысленная. Ромашевичевский внимательно слушал, и на его лице появилось выражение, аналогичное тому, когда он указал Эльзушке место среди неудачников, несмотря на должность старосты группы. Я поняла, что мне не простили ни погром в оранжереях, ни уляпанный куб и растрату ингредиентов, размазанных по стенкам кабины. И вообще, разве не может всякий нормальный преподаватель пойти на поводу у предвзятости и антипатии к студентке?

     Ромашка проявил изобретательность, придумывая разноплановые вопросы, требовавшие особой эрудиции. Он блаженствовал, допытываясь о названии издательства, выпустившего новейший справочник водорослей пресных водоемов, и потирал в предвкушении нос, добиваясь ответа о дате выхода в свет единственного экземпляра монографии "Преимущества мороженых блох перед сушеными", оказавшейся тупиковой и бесперспективной.

     Да пошел ты! Подавись! - закинула я ногу на ногу, чувствуя затылком растущую тревогу Мэла.

     - Разочарован. Впрочем, не сомневался в уровне подготовки, - сказал в заключение препод и вывел в ведомости "неуд".

     Каллиграфия у Ромашевичевского - ни к черту. Ха! Не расплачусь, не дождешься!

     Забросив сумочку на плечо, я направилась к двери походкой от бедра.

     Плевать на оценку. Зато парни смотрели мне вслед с открытыми ртами, в то время как Мэл ринулся штурмовать экзаменатора.

     Выйдя из аудитории, я уселась на дальний подоконник. Около двери - никого. Жалкие кучки болельщиков рассредоточились по окнам, но никто не спешил подобострастно здороваться с дочерью министра. Обидно.

     Меня ни капельки не взволновало, что несколько минут назад я влипла в необходимость ежедневных встреч с Ромашкой во время каникул. Единственный предмет, по которому имелись знания, стал провальным, но неудача не печалила. Гораздо больше меня беспокоила растущая нервозность. Даже образ тетки не помогал.

     От одного из подоконников отделилась Эльзушка и поцокала в мою сторону - одна, без подружек. Наверное, разминулась где-то с прирученными моськами, - фыркнула я.

     - Что лыбишься? - спросила девица, подойдя. - Мелёшин т*ахает классно, да? Глаза закрывает и отворачивается, когда тебя обрабатывает. Нос зажимает и т*ахает. Терпит. Дочку министра грех не поиметь. Весь институт знает, в каких углах и в какие места он тебя...

     Я поднялась с подоконника. Оказывается, Эльзушка выше меня всего лишь на пару сантиметров, если равняться в сапогах.

     - Да, Мелёшин классно.... обрабатывает. Вот так! - продемонстрировала ей кольцо. - Это Коготь Дьявола. Узнаешь?

     Облезлая кошка побледнела, но пыталась хорохориться.

     - Полночи снимала с его пальца? - подъела желчно.

     - Сам отдал и поклялся, - усмехнулась я. - Так что не лезь к нему. Он не твой. Дочке министра - всё, а тебе - какашку на палочке. Лижи мороженко.

     Съела? Одернув юбку, я пошла по коридору. Моя фигура не хуже, чем у Эльзушки, и даже порельефнее будет. Есть за что подержаться.

     - Шлюшка! - выругалась девица. Правда, буркнула под нос, побоявшись сказать громко, но я услышала и снисходительно улыбнулась. Пусть беснуется и кусает, только впустую затупит щербатые зубки.

     Раздавшийся позади шум заставил обернуться. Оказывается, у Эльзушки подломился каблук на сапоге, и она упала, самым смешным образом задрав ноги. Повезло ей, что была в брючках, а не в платье, а то получилось бы еще веселее.

     Не удержавшись, я засмеялась. Схватилась за живот и хохотала до колик на весь коридор, а прочие свидетели падения тянули шеи и оживленно переговаривались.

     - Тварь! - закричала Эльзушка, поднимаясь на четвереньки. - Она применила волны! Все видели? Я пожалуюсь ректору! Тебя исключат!

     Её дернули рывком и поставили в вертикальное положение. Добрым самаритянином, пришедшим на помощь, оказался Мэл. Девица смешно поджала ногу со сломанным каблуком, став похожей на цаплю, и я снова засмеялась.

     - Извинись немедленно, - потребовал от нее Мэл. - Или сегодня же вылетишь из института. Я предупреждал.

     - Да кто она такая? - закричала брюнетка. - Она в меня запулила! Все видели!

     - Лжешь, Штице, - сказал парень. - За поклеп ответишь вдвойне.

     - Пусть идет на все четыре стороны, - махнула я благодушно, отсмеявшись. - Ей нужно морально готовиться к частым встречам с Ромашкой.

     Не стану же уточнять, что во время каникул нам придется каждый день сидеть за одним столом и любоваться шнобелем мстительного преподавателя.

     - Извинись, - приказал Мэл, тряхнув девицу за локоть.

     - Извиняюсь, - процедила она, и, вырвав руку, присела на подоконник.

     Завидная невозмутимость. Вытерла кофточкой пол и, как ни в чем не бывало, вынула телефон, чтобы позвонить подружкам, и те прибегут с кудахтаньем. Или вызывает эвакуатор, который оттранспортирует домой. Или заказывает в магазине новые сапоги с немедленной доставкой на третий этаж института.

     Пусть хоть до следующего утра сидит у окна - это ее проблемы. У меня полно важных дел, и одно из них как раз стоит рядом.

     - Пошли, - потянула Мэла.

     - Почему не дождалась? - спросил он на ходу. - Я почти дописал. Чуть-чуть не хватило времени.

     Не до объяснений мне. Тороплюсь.

     - Эва, он спалил тебя незаконно. Ты хорошо отвечала. Нужно подать апелляцию в учебный совет, - продолжал Мэл.

     - Подам, подам.

     - Вот козел. Почему прилепился к тебе? - недоумевал парень. - Пойдем в деканат, напишешь жалобу.

     - Напишу, напишу, - вела его по коридору. Нашла нужную табличку и толкнула дверь. Хорошо, что внутри никого не было, иначе пришлось бы выгонять.

     - Эва? Зачем? - заозирался растерянно Мэл.

     - Затем, - отрезала, пихнув его в туалетную кабинку, и закрыла дверцу за собой. Взяв руки Мэла в свои, я управляла ими, и его ладони медленно приподнимали юбку, скользя по моим ногам. Дрожь нетерпения подстегивали разгорающиеся зеленые ободки в глазах.

     - Эва... может, не здесь... - начал парень, но неуверенное беканье заглушили мои губы.

     - Здесь и сейчас.

     Горю. Вся горю - от кончиков ушей и до пяток. Даже Дьявольский Коготь раскалился от жара.