Химеры (СИ) - Кузнецова Ярослава Анатольевна

Сверкнув над костром золотистой фольгой, конфета упала в подставленную руку ухмыльнувшемуся парню. Тот мгновенно развернул ее и кинул в рот.

— Не забываем, сегодняшний приз — «пьяная вишня». Карна, говори, это — кому?

Девочка коротко затянулась тонкой коричневой сигариллой, выпустила дым. Блестящие темные глаза блуждали по лицам, словно выискивая кого-то.

Гудело и металось от сквозняка пламя. В большом цеху было холодно, ледяная мгла смыкалась сразу за спинами собравшихся. У Киарана мурашки бегали по хребту, а лицо и руки жгло от близкого огня.

— Это Моржу!

— Клубника со сливками! — прочитал фантик комиссар. — Лови!

Высокий костистый парень, на вид — почти ровесник Даго, цапнул конфету на середине дуги.

— Фууу, — сморщил нос, — это для девочек, розовенькая. Анайра, хочешь клубнику со сливками? Уступаю!

— Хочу! — вскочила девушка в клетчатом пальтишке и, протягивая руку, рванулась по ногам соседей к приятелю.

Соседи зароптали, Карна возмущенно крикнула:

— Это не честно! Нельзя меняться! Даго, нельзя же, скажи? — обернулась к комиссару.

— Почему нельзя, — сказал Даго спокойно. — Все в наших руках. Мы — охотники, мы выбираем свою судьбу, и можем обменять ее на другую, если найдется желающий меняться.

— Даже вишню можно обменять? — спросил кто-то из толпы.

— Конечно. Может, кто-то чувствует, что ему сегодня вишня нужнее, чем кому-либо другому, и обменяет ее на свой, например, трюфель. Анайра Моран, бери клубнику и садись, а ты, Карна, выбираешь Моржа еще раз.

— Хорошо.

Карна села прямо, коротко, жадно затянулась и закашлялась.

Подростки шептались, толкались локтями, переглядывались. Морж, почему-то землисто-бледный, странно мрачновато улыбался. Его подергали за рукав, протянули плоскую бутылку, он схватил ее и сделал хороший глоток.

Анайра Моран с конфетой в руке вернулась на свое место.

— Это кому? — Даго поднял зажатый кулак за плечом Карны.

— Лайне Иман!

— Лимонный щербет, Лайна. Лови!

Киаран, стоявший за спинами участников розыгрыша, вытянул шею, чтобы увидеть девушку в клетчатом пальто. Анайра сидела между подруг, опустив глаза, и жевала конфету с таким лицом, будто это была не клубника со сливками, а лесной клоп. Подруги косились на нее, то ли завидуя, то ли осуждая.

Кто-то из подростков подкинул в огонь ворох деревянных обломков, бывших когда-то мебелью. Пламя поднялось выше, искры воронкой летели вверх, к скрытым тьмой переплетениям железных балок и ферм. В человечьем городе очень много железа, но тут его было еще больше. По сторонам, над головой, и под ногами — Киаран явственно ощущал пустоты под бетонными плитами пола. Рукотворные пропасти и каверны, полные жгучего полумертвого металла, гнутого, скрученного, в пыльной трухе, в коросте ржавчины и известковых наслоений. Глухой фон бездействующего железа давил на виски. Присутствие Полночи ощущалось размазанно, слух и чутье ослабели от изматывающих вибраций.

Киаран невольно поежился и повыше поднял воротник. Тусклое невидное свечение железа многослойной решеткой замыкало тесный круг человечьих тел, их алое живое сияние и сердцевину огненного цветка в центре. Мы как будто в клетке, думал Киаран. Но клетка не защищает нас от Полночи. Полночь тут, и внутри и снаружи, но мы почему-то еще живы.

Подростки с разрисованными лицами сгрудились у костра, разыгрывая конфеты. Взвинченная, хмельная атмосфера. По рукам гуляли бутылки.

— Это кому?

— Лысому!

— Антаро Анг, сливочная помадка. Лови!

— Сливочная помадка для девочек! — засмеялась соседка Анайры. Девочки захихикали, немного истерично. Бритый под ноль мальчишка показал ей язык и сунул добычу в рот.

Киаран отступил в сторону и двинулся по краю светового круга к ящикам, на которых расположились девочки.

— Сегодняшний приз — «пьяная вишня»! — в десятый раз повторял Даго. — Это не просто конфета, это знак судьбы, подтверждение избранности. В свое время каждый из нас получит приз, означающий, что именно сегодня, именно ты наилучшим образом послужишь свободе. Это выбор судьбы и своевременности, это качественный рывок, его не следует бояться, не следует и торопить. Все в наших руках, охотники. Помните, сейчас именно мы создаем фундамент, основу, материк будущего нашей страны, именно на нас будут опираться все, пришедшие следом, наши родные, близкие, наши отцы и матери, наши младшие братья и сестры. Чем истовей наша воля, самоотверженней стремление к свободе, тем крепче кости Найфрагира, тем слышнее его голос и счастливее его судьба.

— Анайра Моран? — Киаран коснулся плеча девочки. Анайра и ее соседка обернулись.

— А, новенький, — пропавшая сестра Гваля улыбнулась, но без особого интереса. — Что ты за спинами шарахаешься, садись… посиди. Послушай, как Даго токует.

Девчонки подвинулись в стороны и Киаран, перешагнув ящик, устроился между ними.

— Почему токует? — спросил Киаран, — Он говорит очень… очень вдохновляющее, разве нет?

— Угу, — хмыкнула анайрина соседка, — Только все равно… жутко.

— Мы сами этого хотели, — сказала Анайра.

— Ага, поэтому ты на моржову конфету кинулась, как голодающая.

— Я просто клубничный вкус очень люблю!

— Да конечно. Ты просто трусло.

— Сама ты трусло!

— Я на чужие конфеты не кидаюсь.

— А тебе и не предлагали, между прочим.

— Лысый хам, — буркнула девочка, — Благородства ни на грош, хоть и из Ангов.

— Это кому? — донесся голос комиссара. Даго поднял над головой зажатый кулак, соседка потеряла интерес к разговору и затаила дыхание.

— Анайра, — понизил голос Киаран, — Можно тебя на пару слов?

— Ого, какой ты шустрый. Ты ведь даже еще не охотник. А Моржа не боишься? Он тебя об колено переломит.

Киаран качнул головой:

— Это очень важно. Я твоего брата видел. Он ищет тебя.

Анайра повернулась к нему всем корпусом, потом схватила за руку и потащила к каким-то застывшим, заросшим пылью механизмам, подальше от круга света.

— Ты от Гваля? Ты его знаешь? Ты из Аннаэ, да? Как тебя зовут?

— Киаран. Гваль в Химере, он подобрал меня по дороге и привез сюда. Он сказал, что у него пропала сестра, и он поехал ее искать. Тебя искать.

— Я думала, он в госпитале… он был ранен, знаешь?

— Знаю. У него такая штука вот здесь, — Киаран провел ладонями по ребрам, — Ему нагибаться трудно. Анайра, он тебя ищет, шла бы ты домой.

Девочка опустила глаза и не ответила.

В этот момент стало ясно, что вокруг тоже очень тихо, не слышно ни голосов, ни шушуканья, только треск пламени и посвист ветра в выбитых стеклах где-то высоко над головой.

Подростки молчали, Даго стоял за спиной нервно затягивающейся Карны, и улыбался.

— Йорво Сатор, поздравляю, — сказал комиссар, — Сегодня приз твой. Дайте ему выпить, парни. И всем — за наше единство, за удачу, за светлое будущее!

Началось шевеление, Даго сдвинулся со своего места и шагнул к неподвижно стоящему пареньку — тот был невысок, едва ли Даго по плечо. Комиссар протянул руку в толпу, ему немедленно передали открытую бутылку. Он сунул бутылкой парнишке в грудь, тот невольно ухватил ее.

— Пей! Сегодня твой день! — В руке у Даго образовалась еще одна бутылка, он чокнулся ею о бутылку Йорво. — Ну, давай! Что ты как вареный? Боишься? Ничего, это нормально, это твое тело боится, а не ты. Если бы все было так просто, оно ничего бы не стоило. Давай, за нас, за охотников Найфрагира, мы защитим наших людей и заставим Полночь служить нам. Я верно говорю, ребята?

Поднялся согласный гул. Заблестели воздетые в салюте бутылки.

— Йор, не дрейфь!

— Все круто!

— Да здравствуют охотники! Да здравствует Найфрагир!

— Полночь — на колени! Леута — на колени! Альды — на колени!

Йорво глотнул из бутылки, поперхнулся и закашлялся.

— Слабак, — сказала рядом Анайра.

— А что от него требуется? — спросил Киаран.

— Даго тебя еще не просветил? — она хмыкнула. — Всего лишь пожертвовать собой. Каждый из нас, в свое время… ты слышал. — Она поморщилась и отвернулась.