Отец и сын, или Мир без границ - Анатолий Симонович Либерман

какая-то подученная девочка и сообщала о своей любви к Жене. Дик явно надеялся, что Женя клюнет на эту удочку, назавтра подойдет к носительнице имени (звонила, конечно, не она) и будет не только публично осмеян, но и проиграет пять долларов. Звонили настойчиво и иногда довольно поздно. Не без некоторого удовлетворения должен сообщить, что дальнейшая карьера Дика нам известна и что она не была гладкой.

Любовь и даже приязнь – чувства иррациональные. Женя давно нравился очень приятной девочке Дане, но она, как водится, не нравилась ему, и Женя обращался с ней с удручавшей нас жестокостью. Бедная Дана вечно сочиняла какие-то небылицы, и Женя со вкусом разоблачал ее, да еще в компании. Я не раз говорил ему: «Вспомни твоего недавнего кумира Джона. Он обладал редчайшим даром отказывать, не обижая. Не нравится тебе Дана, и не надо, но не причиняй ей боль». Советы мои, конечно, не принесли никакой пользы.

Сам Женя облюбовал упомянутую выше фарфоровую куколку. Ее восхищение спортсменами осталось для нас отголоском непроверенных слухов. В тот момент она вроде бы отдала свое сердце какому-то старшекласснику, которого называла сногсшибательным. Плохого в ней никогда ничего не было. Когда Женя упал на льду и сильно стукнулся, она подошла и участливо спросила: «Как ты?» Недели за две до Нового года ученики покупали длинную завернутую в целлофан конфету типа леденца и посылали ее своему избраннику по внутренней почте. Женя послал конфету с неподписанной открыткой Алисе. В школе издавалась газета, о существовании которой я знал чуть ли не с первого дня в Америке, так как именно от нее явился ко мне старшеклассник с просьбой об интервью. Женя и в газету отправил анонимное пожелание, но, как потом выяснилось, перемудрил: никто не догадался, от кого шифровка и кому.

Вокруг Алисы вился целый девичник. После одного экзамена (Жене было тринадцать лет) он отправился в кафе-мороженое со всем выводком: он и четыре девицы. Мест не оказалось. Женя вынул доллар и сказал, как герой какого-то фильма или передачи: «Может быть, это поможет?» – и, как ни удивительно, их усадили. А люди вокруг смотрели и ухмылялись: один мальчик и четыре девочки. Женя был на верху блаженства: с ним такое случалось не каждый день.

К тому же Новому году (вернее, к Рождеству) был приготовлен браслетик для Алисы, но в последнюю минуту Ника посоветовала не спешить и не задаривать ее, а посмотреть, как развернутся события. Женя, к моему удивлению, согласился и отложил коробочку до середины февраля, когда обмениваются «валентинками». А тем временем Дана, постоянно злившаяся на Женю и опровергавшая слухи о том, что он ей нравится, подарила ему цепочку, но он остался непреклонен и в домашнем экземпляре школьного справочника рядом с ее фамилией написал – к вящему моему негодованию – плохое слово.

Весной между Женей и Алисой началась небеззлобная пикировка. Главной темой разговоров стало: «Я тебя терпеть не могу» (в буквальном переводе с английского: «Я тебя ненавижу»). «Если ты меня ненавидишь, то почему ты все время на меня смотришь?» – спросил однажды Женя. Видимо, хотя Алиса вздыхала по неотразимому старшекласснику, Женю она уступать не хотела: где-то он, видимо, фигурировал у нее в качестве запасного (как в футболе). Он именно тогда очень вырос, и на школьной ярмарке это обстоятельство подняло его шансы.

Тем временем подвернулась другая девочка, Лоис. Впервые мы услышали о ней в связи с моей случайной репликой, что Женя наверняка единственный ребенок в школе без телевизора. А вот и нет: семья Лоис тоже живет без ящика! Мы восхитились родством душ, а потом вдруг выяснилось, что к Лоис Женя благоволит не только за отсутствие телевизора, но эта романтическая интрига почему-то не имела продолжения. Была еще какая-то девчушка, которой Женя нравился, но ее в Жениных глазах сгубил маленький рост: он никогда не любил карманные издания.

На фоне столь блестяще развивавшихся событий февраль принес жестокое разочарование. Алиса не прислала ему «валентинку», и он огорчился и обиделся. Главное, что ему вообще никто не написал, а он, полубольной, еще не отойдя от гриппа, помчался в школу в надежде, что кто-то вспомнил о нем. Никто не вспомнил и об одном из его соучеников. За неделю до праздника мама этого мальчика пришла в школу, купила ему гвоздику и написала две открытки, о чем тот знал и по секрету рассказал Жене. Его родители были в разводе.

Зато получил несколько нежных посланий один из самых неспособных и подонистых пареньков, который вскоре после этого ушел из школы. Приближалось время платить проигранное пари Дику Свенсону. Один из спортсменов, весь год списывавший у Жени французский, а до того говоривший, что Женя сам у кого-то списывает, из врага превратился в союзника и посоветовал Жене воспользоваться интересом к нему отвергнутого «карманного издания» (она вроде бы поместила нечто в школьной газете), погулять с ней, забрать у Дика деньги, а назавтра оборвать связь. Такие нравы украшали «привилегированную» школу.

Тем временем Женя играл сам с собой в несуществующие романы. Он бы сделал предложение Лоис (той, у которой не было телевизора), но она влюблена в Жениного «лучшего друга» (личность совершенно мифическая), и он не может позволить себе такую подлость! Именно эта Лоис, хотя и выросла без телевизора, в паре с Алисой за глаза поливала грязью Дану, и Женя однажды сказал им: «Слабо вам повторить это ей при встрече». Вызов остался без ответа, так как при встрече-то они обе лобызали Дану, но из-за своего благородного поступка Женя совсем упал во мнении очаровательных сплетниц. Со стороны не школа, а детский сад, но на самом деле это была довольно верная карикатура на мир взрослых. Почему-то у меня не записано, достались ли Свенсону Женины пять долларов.

Уже в следующем классе Женя поначалу как-то сник и махнул рукой на ухаживания. Однажды он даже усомнился, будут ли в его жизни девочки. Я совершенно искренне, не только для того, чтобы его утешить, сказал, что, конечно, будут: куда им деться, да и много ли он видел старых холостяков? Но спору нет, он жестоко страдал от одиночества.

Мера его изоляции была особенно хорошо видна в праздники: под Новый год он не мог придумать, кому бы послать целлофановую конфетку с поздравлением. Он наметил члена команды КВН. Эту команду он и организовал и по заслугам числился капитаном. Руководил КВН их учитель математики, которому я мог предъявить большой счет. После того страшного лагеря, куда его поставили воспитателем и которому после Жениного возвращения я позвонил в ярости – как можно было