Червь Уроборос - Эрик Эддисон

Корс произнес:

— Я знаю, вам он придется не по душе, о король. Ибо мы, витчландцы, от века охотнее наскакиваем на рифы, нежели слушаемся кормила. Я охотнее промолчу. Молчание не запишешь.

— Промолчу, не промолчу! — воскликнул король. — С каких пор ты стал подобен блюду творога с отхаркнутой в него кровью? Говори, или я рассержусь.

— Тогда не вините меня, о король, — сказал Корс. — Сдается мне, пробил час, когда нам, витчландцам, нужно взглянуть беде в глаза и признать, что мы поставили на кон все, что у нас было, и все утратили. Демоны, как мы убедились себе на погибель, в войне несокрушимы. Но умы их наполнены глупыми выдумками насчет чести и учтивости, и это может сберечь нам тот жалкий осадок, что остался непролитым из кубка нашей фортуны, если мы лишь отринем неуместную гордыню и увидим, где лежит наша выгода.

— Болтовня, болтовня, болтовня! — сказал король. — Будь я проклят, если улавливаю значение всего этого. Что ты предлагаешь мне делать?

Корс, наконец, встретился взглядом с королем. Он напрягся, будто перед ударом.

— Не бросайте в огонь свою мантию лишь потому, что дом занялся, о король. Предайте все на волю Юсса. И поверьте мне, дурацкая снисходительность этих Демонов сбережет нам свободу и позволит легко выжить.

Король чуть наклонился к Корсу, что с чуть пересохшим горлом, но постепенно собираясь с духом, выпалил это предложение сдаться. Никто из них не смотрел на Корса, но все взгляды были обращены к королю, и в течение минуты в этих покоях не было слышно ни звука, кроме их дыхания. Затем дуновение жаркого воздуха грохнуло створкой окна, и король, не шевельнув головой, медленно обвел своим ужасным взглядом всех своих советников, по очереди всматриваясь в каждого. И король произнес:

— Кому из вас этот совет кажется приемлемым? Пусть заговорит и поведает нам об этом.

Все сидели тихо, словно бессловесные звери. Король заговорил снова:

— Это хорошо. Если бы в моем совете завелся еще один такой паразит, столь же отупевший, столь же подлый, как тот, что только что заявил о себе, я был бы убежден, что Витчланд — это разложившаяся изнутри перезрелая груша. И, будь это так, я бы тут же отдал приказ о вылазке, и, в наказание ему и к вашему стыду, вас вел бы этот самый Корс. И тут бы и пришел нам конец, прежде чем нарыв нашего позора излил бы свой гной пред землей и небесами.

— Я не в восторге, господин, от того, что вы нападаете на меня, — сказал Корс. — Но молю вас, подумайте, сколь многие короли в Карсё осыпали оскорбительными поношениями тех, у кого достало мужества дать им здравый совет перед их падением. Будь ваше величество хоть полубогом, хоть фурией из ада, дальнейшим сопротивлением вы не смогли бы вызволить нас из этой сети, в которую нас поймали и скрутили Демоны. Вы не можете более уберечь гусей, о король. Порвете меня на части за то, что я предлагаю вам довольствоваться сохранением гусят?

Кориний ударил кулаком по столу.

— О мерзкий паразит! — выкрикнул он, — Только потому, что ты сам обварился, нам теперь всем опасаться холодной воды?

Но король поднялся во всем своем величии, и Корс съежился в пламени его королевского гнева. И король заговорил:

— Совет окончен, господа мои. Что касается тебя, Корс, то я удаляю тебя из моего совета. Тебе следует благодарить мое милосердие, что я не лишил тебя за это головы. Для твоей же собственной безопасности, которую, как я знаю, ты ценишь дороже, чем мою честь, тебе было бы лучше не попадаться на моем пути, пока тяжелые дни не минут.

Коринию же он сказал:

— Ты отвечаешь своей головой за то, чтобы Демоны не штурмовали крепость, на что их вполне может подбить их гордыня. К ужину меня не ждите. Нынче я останусь в Железной Башне, и пусть никто не тревожит меня под страхом смерти. Вы, мои советники, должны явиться ко мне сюда завтра за четыре часа до полудня. Позаботься как следует, Кориний, чтобы ни ты, ни наши войска не пустились на какую-либо хитроумную авантюру против Демонов, пока не получишь мои дальнейшие распоряжения, и лишь охраняй Карсё от любых атак, если потребуется. За это отвечаешь своей жизнью. Что касается Демонов, то цыплят по осени считают. Если враг мой выворотит валун над моим жилищем, то мне достанет сил опрокинуть его на врага и превратить того в месиво в тот самый момент, когда этот валун колеблется, перед тем как обрушиться и уничтожить мой дом.

С этими словами король решительно двинулся широким шагом к двери. Там он остановился, положив руку на серебряную щеколду, и, свирепо взглянув на Корса, добавил:

— Будь осторожен, ты. Не попадайся опять на моем пути. И, раз уж я об этом вспомнил, не присылай ко мне снова свою дочь, как ты сделал это в прошлом году. Для развлечений она годится, и достаточно хорошо послужила мне в прошлом. Но король Витчланда не ест дважды из одного блюда, и не испытывает недостатка в свежих девках, если они ему понадобятся.

Тут все засмеялись. Но лицо Корса побагровело как кровь.

Так окончился совет. Кориний с сыновьями Корунда и Корса отправились на стены отдавать приказы согласно распоряжению короля Горайса. А старый герцог Корс удалился в свои покои в северной галерее. Он и ненадолго не мог остаться в покое, но сидел то в резном кресле, то на подоконнике, то на кровати под просторным пологом, или расхаживал по покоям, ломая руки и кусая губу. И было неудивительно, если он пребывал в замешательстве, находясь, словно между ястребом и канюком, между угрожавшим ему в Карсё гневом короля и демонландскими войсками снаружи.

Так прошел день и настало время ужина. И за ужином Корс к всеобщему изумлению сидел на своем месте, и с ним леди Зенамбрия и Шрива. Он пил до дна и, когда ужин был окончен, наполнил кубок со словами:

— Господин мой король Демонланда, и вы, прочие Витчи, хорошо, что мы, стоящие, как мы стоим, одной ногой в зубах погибели, терпим друг друга. И никто не должен скрывать от другого своих дум, но, как сделал я этим утром перед лицом господина нашего короля, высказывать открыто свои мысли и предложения. И, не стыдясь, признаю я, что худо было мое сегодняшнее предложение, когда я убеждал короля примириться с Демонландом. Я старею, а старые люди часто следуют боязливым планам, каковые, если в них еще остались мудрость и отвага, вскоре отвергают, как только напряжение пройдет и они смогут обдумать все на досуге и в трезвом рассудке. И ясно как день то, что король был прав и в своем порицании моей недостаточной смелости, и в своем распоряжении, чтобы ты, о король Кориний, стоял на страже и не предпринимал ничего до исхода этой ночи. Ибо разве не пошел он в Железную Башню? А зачем еще проводит он ночь в тех страшных покоях, как не для того, чтобы сотворить чары своим магическим искусством, как делал и прежде, и тем самым смести и сгубить этих Демонов в самом расцвете их удачи? Ни в один момент времени Витчланд сильнее не нуждался в наших добрых пожеланиях, чем в грядущую полночь, и я молю вас, господа мои, давайте встретимся незадолго до этого в этом зале, дабы всем вместе выпить за удачу в королевском волшебстве.