Обитель Солнца (СИ) - Московских Наталия

Дезмонд хмыкнул.

— Серьезно? А что рассматривать-то? Занавески? Придворных стражников? Рубашки Бэстифара? — Он покачал головой. — Меня взяли сюда ради цирка, а артистов можно обряжать не только в красное!

— Хочешь сказать, тебя устраивает постоянно видеть вокруг размытые пятна? — удивился Мальстен.

— Меня устраивает, — процедил Дезмонд, — не напрягать глаза попусту.

Это и остальных устраивало, пока тебя здесь не было, — добавил он про себя.

— Что ж, сейчас от тебя требуется больше, — вздохнул Мальстен. — Это приказ царя, если ты не забыл. Сомневаюсь, что у тебя есть шанс ослушаться.

Некоторое время Дезмонд молчал. Мальстен примирительно вздохнул.

— Послушай, — кивнул он, — стоит сделать это всего один раз, и ты поймешь, что это гораздо проще, чем казалось.

— Пока не наступит расплата, — буркнул Дезмонд. — О том, насколько хуже она будет, ты вечно умалчиваешь.

Настал черед Мальстена закатывать глаза.

— О расплате ты и без меня достаточно думаешь. — Он невольно посмотрел на зрительские места у самой арены, где сидели Аэлин и Грэг, беседуя и ожидая, что чудо все-таки произойдет, и Дезмонд продемонстрирует успехи.

Проследив за взглядом Мальстена, Дезмонд смутился и подумал, что и впрямь стоит хоть немного постараться. Отчего-то присутствие Аэлин и Грэга подталкивало его к этому куда больше, чем присутствие Мальстена. Перед Грэгом Дезмонду было до сих пор неловко за тот несчастный случай, что произошел на арене. А Аэлин… к ней он относился с опаской и чувствовал особую нервозность в ее присутствии, однако причину этому найти так и не сумел. Что-то в этой женщине было такого, что выбивало у него почву из-под ног. Он находил ее очень красивой, сочетавшей в себе силу и женственность так, что это перемешивалось в ней и создавало удивительно естественный притягательный образ. И все же Дезмонд не мог выносить ее общества более нескольких минут… или боялся оставаться с ней рядом.

Помыслить о ней даже в самых смелых своих фантазиях он себе не позволял — отчего-то ему казалось, что об этом может каким-то образом узнать Мальстен. А его гнева Дезмонд по какой-то причине опасался куда больше, чем гнева Бэстифара.

Чем чаще Аэлин стала приходить к нему после тренировок, тем сложнее у Дезмонда было к этому отношение. Он восхищался мастерством Мальстена, но чувствовал рядом с ним свою убогость и несостоятельность, за что невольно ненавидел его. Ненавидеть его было гораздо проще, чем себя самого, хотя в глубине души Дезмонд понимал, что и себя самого тоже ненавидит. Больше всего ему хотелось закончить эти занятия и не возвращаться к ним. Возможно, стоило сбежать из Малагории? Вот только Дезмонд понятия не имел, куда может сбежать, и это пугало его куда больше, чем жизнь в гратском дворце.

Тяжело вздохнув, он выставил руку вперед и попытался приглядеться. Он напрягся всем телом так, что у него задрожали мышцы и невольно задержалось дыхание. На какой-то краткий миг очертания артистов вдруг стали ясными и четкими. Только дотянись нитью, и можно их связать!

Но одна мысль о грядущей расплате заставила Дезмонда ахнуть, обнять себя за плечи и отступить на несколько шагов. Боль будет страшнее любой той, что он уже испытывал. И все ради чего? Ради нескольких мгновений контроля над марионетками в красном?

— Нет… — прошептал он.

— Ты ведь увидел, — удивленно вскинул брови Мальстен. — У тебя был шанс, почему ты не попытался?

— Потому что я не хочу, ясно?! — Голос Дезмонда сорвался на крик. — Что будет с расплатой после того, как я отдам ее Бэстифару? После контроля над красным?

Мальстен устало вздохнул.

— То же, что и всегда.

— Я так не хочу.

Мальстен хмыкнул.

— Тогда тебе стоило поменьше прибегать к помощи Бэстифара.

— Ты тоже к ней прибегал! — воскликнул Дезмонд. — Не тебе меня учить…

Лицо Мальстена сделалось строгим и непроницаемым, будто в этот самый момент последняя крупица его терпения испарилась.

— Не мне? — хмыкнул он. — Ты, кажется, забыл, это не просьба. — Мальстен сделал шаг в его сторону, и Дезмонд невольно отступил. Бросив всего один беглый взгляд на артистов, Мальстен слегка шевельнул рукой, и несколько десятков черных нитей вырвались из его ладони, сделав людей его марионетками. — Бэстифар приказал мне тебя научить. И пока ты не продемонстрируешь нечто подобное, Бэс может начать применять к тебе пытку, чтобы пробудить в тебе трудолюбие. Ты этого хочешь?

— Мальстен!

Оклик заставил обоих данталли обернуться. Они не заметили, когда Аэлин успела покинуть свое место в зрительских рядах и оказаться здесь. Вид у нее был решительный, но немного встревоженный. Она несколько мгновений смотрела на Дезмонда, затем перевела взгляд на Мальстена.

— Я думаю, на сегодня хватит, — многозначительно произнесла она. — Он что-то увидел? Пока достаточно. Пусть идет.

Дезмонда не понадобилось просить дважды, он тут же покинул арену. Аэлин не смотрела ему вслед, она приблизилась к Мальстену и шепнула ему на ухо:

— Не отпускай нити, пока не придем к тебе в покои.

Мальстен нахмурился. Он уже не удивлялся тому, что Аэлин умела по его лицу определить, когда он применяет нити. Куда больше его удивила просьба, и, похоже, охотница это понимала.

— Доверься мне, — кивнула она. — Держи их. И идем.

Не понимая, в чем дело, Мальстен последовал за ней в свои покои. По пути он не задавал ей вопросов, а пытался по ее виду понять, что происходит. Однако ему это удавалось далеко не так хорошо, как ей, поэтому он быстро оставил попытки. Войдя в комнату, Аэлин закрыла дверь и кивнула в сторону кровати. Мальстен неловко передернул плечами и непонимающе уставился на Аэлин.

— Я… не уверен, что правильно тебя понимаю, — нервно усмехнулся он.

— Скорее всего, неправильно, — улыбнулась Аэлин. Веселье проскользнуло в ее улыбке лишь на миг, но затем выражение лица изменилось, первыми посерьезнели глаза.

Мальстен коснулся ее щеки.

— Да в чем дело?

— В расплате, — коротко отозвалась Аэлин. Мальстен нахмурился, решив, что скоро будет непроизвольно кривиться, едва услышит это слово.

— Боги, я-то уж подумал, случилось что-то серьезное, — вдохнул он. Аэлин подтолкнула его к кровати и кивнула.

— Серьезное и случилось. Ты, видимо, забыл, что сделал по просьбе Бэстифара совсем недавно? — Она говорила это почти осуждающе. — Ты взял под контроль огромное количество людей — в том числе в красном — продержал их некоторое время, а потом отдал расплату Бэстифару, хотя ты прекрасно понимал, к чему это тебя приведет. И вряд ли после сегодняшней расплаты тебе бы удалось доказать Дезмонду, что прорыв сквозь красное не так уж страшен. Если бы ты пережил это при нем, он бы еще хоть раз пришел на тренировку?

Она опустила взгляд на его ладонь, едва заметно напряженную. На какой-то миг ей показалось, что если она сосредоточится, то и сама сможет увидеть нити, которым Мальстен держит своих марионеток.

— Ты их еще удерживаешь? — осторожно спросила Аэлин. — Судя по лицу, да.

Мальстен улыбнулся.

— Им это не мешает, честное слово.

Аэлин подошла ближе, аккуратно взяла его руку и всмотрелась в центр ладони. Ничего не было видно. Она в нерешительности поднесла руку к точке, откуда, по ее мнению, тянулись нити, и поводила над ней, как над огнем. Дыхание Мальстена стало рваным, по телу заметно прокатилась волна дрожи, и Аэлин спешно отвела руку.

— Прости. Тебе неприятно?

— Мне… странно, — виновато улыбнулся Мальстен. — Прости, я не хотел обидеть. Просто раньше никто так не делал.

— Я смогла к ним прикоснуться?

— И да, и нет. Ты не можешь их почувствовать, нарушить или сдвинуть с места, но я все равно ощущаю твое прикосновение.

Аэлин качнула головой.

— И как это ощущается?

— Трудно объяснить, — туманно отозвался он. Аэлин предположила, что, скорее всего, ее действие причинило ему боль, но говорить об этом он считал ниже своего достоинства.