Шайя (СИ) - Меллер Юлия Викторовна

— Не показалось, но так могут делать старые мастера, а Ягуд слишком молод, и это удивительно.

Шайя устало опустилась на стул и долго сидела, раздумывая над тем, что сегодня произошло. Пришлось выкинуть из головы самые волнующие моменты дня. Танец и драка — это всё здорово и подойдёт для рассказов внукам, но она сама назвала Ягуда ключевой фигурой, так что всё внимание придётся уделить ему.

— Кацу, я переоденусь и освежусь, — при этом Шайя с подозрением оглядела кухню и пол, вспомнив о преследующей её гадкой мухе. — А потом давай ещё погуляем, послушаем, что говорят.

— Хорошо, но если ты устала…

— Нет, не устала. Из-за разницы во времени мне совершенно не хочется спать, и знаешь… понимаю, что тебе неприятно, но я хочу поговорить с Ягудом…

Взгляд Харадо стал цепким и пронзительным, а лицо закаменело.

— … нет-нет, ты только не думай, что это личное… я попробую уговорить его на медитацию.

— Зачем?

— Я не буду врать, что чувствую в этом необходимость, но как-то же надо контактировать с ним… — девушка сжала кулаки и с вызовом посмотрела на него, — время уходит и надо хоть что-то делать!

Он подошёл к Шайе, и внимательно разглядывая её, пришёл к каким-то своим выводам, после чего посоветовал поторопиться с душем.

Шайя хотела попытаться ещё раз объясниться, чувствуя, как Харадо вновь закрылся от неё, но что она могла ему сказать? Поделиться своими подозрениями, что она догадывается о том, что нравится ему и намекнуть ему, что и он интересен ей, но сейчас такая ситуация, что…

А впрочем, какого черта?!

Мир катится в бездну, а она опять думает о том, что подумал он и как сказать, чтобы он не думал… уф! Как же всё сложно становится, когда появляется симпатия к мужчине!

Она побежала наверх, чтобы снять связки бус, натирающих нежную кожу шеи и принять душ. Не стоило ей хлебать столько воды, тогда бы так сильно не потела, и мухи разные не летали бы!

Пока Шайя была занята собой и всё же с волнением смаковала тот момент, когда Кацу задвинул её за спину и принял вызов, сам герой перекачал информацию с пострадавшего «мухо-бойца» невидимого фронта и продолжил наблюдал за площадкой. Он видел, как Ягуду оказывали помощь, пока с ним разговаривал отец, потом дед и брат. Судя по всему, они убеждали его отступиться, но парень оказался упёртым. От него можно ожидать всего чего угодно, но для Кацу будет морока только в том, чтобы не убить его, потому что Шайя не сможет принять этот факт.

Но если их миссия окажется провальной, то ещё до момента всеобщей гибели парень поплатится за то, что посмел покуситься…

Кацу прижался к стене и прикрыл глаза.

Танец Шайи разжёг в нём такое пламя, что он мысленно присвоил девушку себе!

Ещё утром он думал о том, что нельзя позволить, чтобы Шайю кто-то посмел принудить к браку, а теперь… А теперь её главный враг − он сам.

Всему причиной любовь? Разве она такая приземлённая?

Он чувствует потребность в Шайе, все инстинкты кричат ему о том, что девушка должна быть рядом с ним, всегда!

Это эгоизм, но как спорить с собою, когда понимаешь, что без неё жизнь превратиться в блеклое существования, которое будет поддерживаться только целями, связанными с благополучием Алайи. Он хочет, чтобы она спала в его постели, завтракала с ним утром, торопилась на работу в его присутствии и весь день была бы у него на глазах, а вечером… Вот и Ягуд захотел того же самого, и даже не спросил Шайю ни о чём!

Кацу ждал, пока девушка примет душ, переведёт дух, и упрямо заставлял себя сравнивать свои желания с хотелками настырного сына вождя, считающего себя вправе принудить Шайю. Такие, как Ягуд, останавливаются только тогда, когда ломают свою игрушку и лепечут что-то вроде «я не хотел», «я думал…»

И Кацу сейчас видел своё сходство с этим парнем!

Харадо мучил себя, вспоминая те моменты, когда видел Шайю грустной, растерянной или напуганной. Именно так она будет выглядеть, когда узнает о его тяге всё контролировать, следить, подслушивать!

Она назовёт его больным и возненавидит, а он не сможет ей объяснить, что долгие годы приучал себя быть постоянно настороже, следить за теми, кто ему важен или дорог, потому что от его внимательности зависела их жизнь. Он получал слишком жестокие уроки, если не успевал вовремя узнать необходимые данные, не просчитывал в нужный момент опасные ситуации и оказывался не в курсе событий. И пусть в последние годы он не принимал непосредственное участие во многих операциях, он все равно обязан был контролировать всех, просто контроль стал немного другим.

От упаднических мыслей его отвлекли лёгкие шаги девушки.

— Я готова, — улыбнулась она ему.

Волосы Шайи были забраны в привычный ей пучок, широкие брюки, немного походящие на юбку, она украсила широким поясом, а на плечи девушка накинула тонкую красивую шаль.

— Ой, забыла, — встрепенулась она и бросилась обратно, чтобы через пару мгновений вернуться.

— Надо отдать девчонкам бусы и одежду. Пока я была в душе, автомат уже всё почистил и высушил.

Кацу согласно кивнул, соглашаясь зайти в соседний дом.

Они не только отдали девушкам украшения, но и забрали оставленный там костюм Шайи, занесли его к себе домой, потом вернулись к длинному столу и вновь перекусили. Многие с интересом поглядывали на них, но недавний бой послужил хорошей демонстрацией силы, и старковцы не торопились лезть к молодой паре.

Молодые воины соревновались в стрельбе из лука, а мужчины постарше уже отправились спать, чтобы встать пораньше и повести гостей на охоту.

Ян и Эди сидели возле вождя, его старшего сына и мужа госпожи Лассаи. Они взволнованно в чём-то убеждали верховного клана белоголовых и наследника соседнего клана, но судя по скептическим лицам слушателей, не особо успешно.

Лассая изредка касалась руки русоволосого мужа, и он начинал вести себя спокойнее и даже всё чаще кивал, а вот Циана наоборот, вбрасывала едкие комментарии, якобы отстаивая интересы Старка, и молодым дипломатам становилось трудно доказывать свою правоту. Переговоры упирались в вопрос доверия, а его очень сложно восстановить.

— Шайя, здесь ночи короткие и скоро начнёт светать, а на Алайе наоборот, наступит время заката, — Кацу коснулся её руки, отрывая от наблюдения за ребятами.

— Уже? Надо поискать укромное место, и чтобы там было видно, как всходит дарующая энергию звезда. Без неё мне не сосредоточиться.

— Я вижу Ягуда. Он следит за нами.

— Нам лучше разделиться, иначе я не уверена, что смогу уговорить его медитировать, — с сожалением произнесла Шайя. — Я боюсь, что он высмеет меня, стоит ему услышать о медитации.

— Он − воин, и он должен быть знаком с подобными практиками, — коротко бросил Кацу, сердясь на то, что ему придётся отступить в тень, а Шайе искать подход к Ягуду и тем самым вводить его в заблуждение на счёт своей готовности признавать себя наречённой. Как бы осторожно она ни собиралась действовать, парень расценит её шаги именно так.

Шайя не стала больше ничего говорить и отправилась к сыну вождя. Она шла и делала вид, что сосредоточена только на деле, но её мысли были схожи с Харадо, и расцветшая улыбка на лице заметившего её приближение Ягуда полностью подтвердила направление его раздумий.

— Хой! — неловко улыбнувшись в ответ, начала разговор Шайя с местного аналога «привет».

Парень хмыкнул, но ответил так же:

— Хой!

— Ягуд, не буду лукавить и говорить, что я ничего не чувствую по отношению к тебе, но это не любовь.

— А тебе часто приходилось любить? — насмешливо спросил он.

Шайя перестала улыбаться и решила говорить откровенно:

— Мне страшно рядом с тобой.

Парню не понравились её слова, особенно то, как она смотрела на него. Это был не мимолётный девичий испуг, а настороженная выжидающая позиция. Внутри него всколыхнулось что-то тёмное, и обида показалась нестерпимой.

— Чего же ты припёрлась? — хрипло выдавил он, едва справляясь с собою. — Посмеяться?