Шайя (СИ) - Меллер Юлия Викторовна

В прошлой жизни она радовалась тому, что муж её не бил, пил редко и получку всегда отдавал. Подруги завидовали, и Шайя, тогда Таисия, берегла такого мужчину. М-да, тогда всё казалось правильным, хорошим, а сейчас вроде как дико вспоминать…

— Шайя, ты что загрустила? У тебя же хорошо получается! Ты только помни, мы в танце сменяемся по кругу, и тебе тоже придётся показывать нам движения, чтобы мы повторили за тобой.

— Я не против, но вы так и не сказали, какой будет музыка.

— Это для всех сюрприз. Мы тоже не знаем. Всё зависит от Геланчика, он считает, что у него дар чувствовать нужное настроение.

— Он одарённый?

— Нет, конечно, это он так шутит, — засмеялись девчата.

— А у вас что, есть одарённые? — задала вопрос Роксана.

Шайя подумала об алани, но от неё не ждали скучных рассказов, поэтому она просто пожала плечами, уходя от ответа.

— Они сами себя делают одарёнными, — фыркнула одна из девушек, намекая на модификации, но другие на неё зашикали.

А Шайя вновь пожала плечами, показывая, что её не затронули колкие слова.

— Слушай, — обратилась Роксана, — а каково это − вживить в себя что-то?

— Я не пробовала, но вы можете поспрашивать своих воинов, у кого есть протез.

— Да я не об этом, а когда в голову… но раз ты не пробовала…

— У нас очень мало тех, кто мог себе это позволить, и к тому же это давно запрещено, — спокойно ответила гостья.

— Так вы что, нормальные?!

— Роксана, есть расы, которые с ужасом будут смотреть на твои волосы и считать тебя из-за них отвратительным чудовищем. И ответь мне: из-за того, что они смотрят на тебя, раскрыв в ужасе глаза, ты будешь считать себя ненормальной?

— Эк ты вывернула!

— Ничего ужасного в том, что люди пробуют увеличить себе продолжительность жизни или пробуют усилить свои способности, нет. Но иногда это желание доходит до абсурда. Я думаю, все вы сталкивались с этим. Кто-то злится и не может остановиться, кто-то завидует до болезненности, кто-то терпит нелюбимого, думая, что совершает благо… да мало ли как бывает! Это вполне по-человечески. Вот и у нас все были ослеплены первыми успехами замены больных или отработавших своё органов, и зашли так далеко, что стали посмешищем.

Девушки слушали внимательно и не перебивали.

— Сейчас у нас никто ничего не вживляет себе в мозг. Разве что врачи, но пока это вынужденная жертва. И я думаю, мы стали бы ненормальными в том случае, если бы в один день, приняв решение отказаться от дающих суперспособности гаджетов, убили бы всех тех, кто уже ходит с ними.

— Что ты такое говоришь? От вас этого никто не ждёт!

— Но и не особо понимают, что все космические корабли, вся инфраструктура, школы, работа… всё в один день не переделаешь под обычных людей. Нам наши ошибки дорого обходятся, но мы стараемся, смотрим в будущее и надеемся, что всё будет хорошо.

— Будущее… папа говорит, что у нас его нет, — произнесла та девушка, что фырчала насчёт одарённых. — Из-за вас нет!

— А у нас его не будет из-за вас! — резко развернувшись, ответила Шайя. — Нас всех обманули! Разделили − и по очереди потопят, как зверят-несмышлёнышей!

Все неловко замолчали и переглядывались друг с дружкой.

Шайя начала снимать бусы, аккуратно складывая их на стол. Она не надеялась, что этот разговор принесёт какую-то пользу, но на всякий случай использовала возможность высказаться и поагитировать.

Намеренно демонстрируя бережное отношение к бусам, она всё ждала, когда кто-нибудь из девчонок найдёт слова примирения.

— Ты права, — раздалось от самой тихой девушки. — У меня средний брат все время подбивает младших на каверзы, а сам потом наблюдает со стороны. Отец наказывает младших, старшего ругает, что тот недосмотрел, а средний всегда при этом выглядит опорой и надёжей отца.

— А ты чего молчишь, раз Стэпуру всё сходит с рук? — бойко спросила Роксана.

— Отец говорит, что я просто жалостливая, а Стэпур так ловко насмешничает, выставляя меня дурочкой, что я сама ему верю.

— Вот ведь крысючья отрыжка! Я скажу своему, чтобы побил его!

— Не надо, только хуже будет, — испугалась девушка.

Шайя сняла уже половину бус, но про неё словно забыли. Тогда она зашла за ширму, чтобы начать переодеваться.

— Эй, ты что делаешь? Обиделась? Ну и зря! Вы же прилетели сюда, чтобы объясниться, вот ты и объяснила.

Шайя выглянула из-за ширмы, с удивлением слушая Роксану. Потом кивнула и вышла.

— Я думала, что вы не захотите слушать и понимать. Не хотела портить вам праздник, — тут уж Шайя приняла самый милейший вид, и увидев, что девушки улыбаются, сама рассмеялась.

— Все помнят, что у нас сегодня битва с Цианой? — громко спросила Роксана.

— Да!!! — хором ответили подружки.

— К нам вечером прилетит Лассая с мужем. С ней воюем? — уточнили подружки.

— Зачем? Она из другого клана и к тому же совсем не вредная.

Девушки ещё какое-то время обсуждали двух алайянок, недавно вышедших замуж за сыновей вождей, потом других своих соперниц. Повсюду уже зажглись фонари, и они все стайкой высыпали на улицу, занимать места поблизости от разожжённого костра.

Прежде чем устраиваться вместе с новыми подружками, Шайя сказала, что ей нужно предупредить мужа о готовящемся сюрпризе.

— Но на то это и сюрприз, чтобы удивить его! — завозмущались девчонки.

— Глупышки, он же будет волноваться, искать её, — возразили те, кто был сосватан или замужем.

— Я быстро, — крикнула Шайя, уже видя прогуливающегося у дома Харадо.

— Господин Кацу, — подбегая, зашептала она, неожиданно попав в его объятия. Он всего лишь неуверенно раскинул руки, а она сама прижалась к нему, с удовлетворением ощущая, как он закаменел, а потом крепко обнял и тут же ослабил захват, давая ей свободы в «гнездышке».

— Шайя, никаких «господинов», а то все подумают, что я твой персональный тиран!

— Да, хорошо. Кацу, я вас не могла предупредить, чтобы не смазать впечатление от моего побега. Это что-то вроде девичьего сумасбродства. Не знаю, будет ли от всего этого польза, но вреда не должно быть, — торопливо начала объяснять она.

— Я понял. Но, Шайя, возле костра держись рядом со мною. На тебя многие смотрят.

— Я буду с девушками танцевать, а потом сразу к вам… к тебе.

— Правильно, ко мне, — он неохотно разжал руки, выпуская её. А она не спешила убегать к подруженькам, задержалась, вглядываясь в него, и вроде бы хотела что-то сказать, но вдруг приосанилась, одарила взглядом гордячки и убежала.

Кацу обхватил чугунный столб, чтобы остыть, чувствуя прохладу металла, и ощутить себя твёрдо стоящим на земле, а вот с глупейшей улыбкой он ничего не смог поделать. Девчонки заметили его дурацкий вид и довольные зашушукались. Пусть. Это не противоречит их с Шайей легенде. Он даже подмигнул им, вызвав новое оживление в пёстрой стайке и шушуканье.

По воздуху поплыли запахи жарящегося мяса, пекущегося хлеба — и у Кацу засосало под ложечкой. На Алайе сейчас приближается время обеда, а здесь уже день подходит к концу. Кофе с закусками только раззадорили аппетит.

Ещё немного понаблюдав за собирающимися на поляне старковцами, Кацу вернулся в дом. Тоненькие прозрачные полоски-маячки, которые он ещё ночью наклеил на туфельки Шайи, работали исправно, а следящую за ней муху он подвесил только что. «Насекомое» будет держаться на высоте и охватит своим внимание не только девушку, но и тех, кто окажется поблизости от неё.

Кацу вернулся в дом, переоделся и прикрепил к себе более качественную камеру-малышку, чтобы снять танцующую Шайю. Ян и Эди остались в национальных костюмах, благо, что они вписывались в то красочное безумие, что царило вокруг. И только Харадо оказался весь в чёрном, что его нисколечко не смущало.

Шайя немного побыла вместе с девушками, разузнала о том, как будет проходить «праздник». В общем-то, ничего особенного: сначала всех покормят, потом кто-то затянет песню, и её подхватят девушки, желающие похвастать красивым голосом. После песен перейдут к танцам и уже потом настанет время мужчин. Под светом звёзд они могут затеять общий танец, обхватив друг друга за плечи, а могут устроить состязания.