Шайя (СИ) - Меллер Юлия Викторовна

— Но скорее всего всем интересно будет посмотреть на воинское искусство гостей, — перебила рассказчиц Роксана. — Твой-то жидковат, но сразу видно, что воин, а вот другие… — девчонки захихикали, изображая худого Яна и любящего стоять, уперев руки в боки, Эди.

— И ничего не жидковат, — бросилась на защиту Шайя. — А у дипломатов оружием считается умение говорить, а не кулаками махать!

— У нас одно другому не мешает, — засмеялись девушки, но стоило только им услышать гонг, как они потянули гостью к угощениям.

Когда Шайя поняла, что её тянут к столу, то мягко высвободилась.

— Я пойду к мужу, — пояснила она, и её тут же отпустили.

Станцевать она станцует с ними, а вот дальше изображать щебечущую птичку ей надоело. Шайя всё больше замечала направленных на неё мужских взглядов, всё чаще до неё доносились обрывки разговоров, в которых выясняли, хорошо ли, когда жена тёмненькая или лучше брать свою, из родного клана.

Потом неприятных ощущений добавил следящий взгляд Цианы. Впрочем, ревнивица на всех девушек смотрела с неприязнью, а когда взрослые женщины посмеялись над её зорким оком, то её лицо застыло чопорной маской.

Шайя тяжело вздохнула. Со стороны было хорошо видно, что именно ревность Цианы портит ей жизнь. Девушка не могла похвастать красотой, но стоило ей отвлечься от охоты на тех, кто смотрит на её мужа и расслабиться, как в ней проявлялось собственное, неповторимое очарование. Её жесты казались немного тягучими и этим завораживали, и вообще вся она была такая аккуратная, такая куколка, что даже Шайе захотелось потрогать её, поправить воротничок, хотя он был идеален, но коснуться всё равно хотелось. До тех пор, пока её не ожёг колючий взгляд.

«Тьфу, вот дуреха!» — с досадой выругалась она и присела рядом с Кацу.

Он сразу принялся за ней ухаживать, а Шайя, благодарно улыбнувшись, тем временем разглядывала другую пару.

Крупный русоволосый парень бережно усаживал за стол вторую алайянку, госпожу Лассаю, кажется. Эту девушку тоже сложно было счесть красивой и в былые времена ей обязательно сделали бы подтяжку век, подправили бы прикус зубов, чуть удлинили бы ноги, но всё это теряло значение, стоило увидеть её мягкую улыбку. От этой девушки веяло теплом и женской силой. Рядом с ней не смели громко разговаривать мужчины, утихали разошедшиеся в своём веселье девчонки. Шайя с удовольствием следила за Лассаей, а когда та ответила ей улыбкой, то склонила голову, приветствуя.

— Тебе она понравилась? — услышала Шайя от наклонившегося к ней Кацу.

— Да. Хорошая пара.

— Он красив, а она невзрачна.

Обидевшись за Лассаю, Шайя возмущённо развернулась, но наткнулась на задорно-дразнящий взгляд, и уже намного спокойнее произнесла:

— Лассая расцветёт в более зрелую пору, а вот останется ли красавчик красавчиком − неизвестно.

Кацу легонько коснулся её руки, потом взял её покрепче, а после и вовсе подтянул её к себе, перебирая пальчики и… Шайя вытянула свою руку из ласкового плена, так как ужасно хотелось есть. На стол поставили огромные блюда с шашлыками, и запах мяса сводил с ума.

— Шайя, а что тебе подсказывает твой дар? Кто наши союзники?

Она всё же успела забрать себе палочку шашлыка, не надеясь на ловкость ухажёра, и уже отправила первый кусочек в рот.

— Шаш пошмотрю, — прошамкала она.

В это раз даже сосредотачиваться не пришлось. Символов Шайя не видела, но помогающий ей получить ответ цвет сразу же проявил себя.

— В основном все к нам нейтральны или настроены слегка отрицательно. У меня такое чувство, что здесь никто уже ни на что хорошее не надеется и гуляют как будто в последний день.

— Шайя, найди мне тех, кто может и готов повлиять на ситуацию, — отдал приказ Харадо, и она, услышав чёткую цель, среагировала сразу же.

Краски пропали, а голоса теперь слышались как будто издалека. На короткое мгновение приобрели цвет и объём лица вождя, его старшего сына, нескольких мужчин, но все они поблекли, стоило перевести взгляд на Ягуда. Яркий, красивый, настоящий, среди множества окружающих его теней. Ей даже показалось, что воздух вибрирует возле него. Парень сразу же почувствовал взгляд Шайи и повернулся к ней. Её мгновенно кинуло в жар и вытолкнуло в явь, и она поспешно отвернулась.

— Ключевая фигура − Ягуд, — неуверенно произнесла девушка.

— Он ключ к успеху?

— Не знаю… ключ… наверное, только… — Шайя растерянно посмотрела на Кацу, — мои способности малы. Я за последнее время продвинулась вперёд, но это всё, в сущности, ерунда по сравнению со старейшиной моего народа. Кацу, мне необходимо связаться с ним.

— Тебе надо было сказать об этом раньше.

— А смысл? Рядом с ним любая аппаратура глохнет. Я сегодня… — Шайя посмотрела на небо, — завтра на рассвете попробую достучаться до него при помощи медитации. Мне кажется, у меня должно получиться. А если нет, то мы попросим дядю или Цера стать передаточным звеном или даже Зарину.

— У тебя получится… помнишь, как ты мне помогала?

Шайя кивнула.

— Это было так странно и необычно… со мной так случалось всего несколько раз.

Стало жарко, но не так агрессивно-опаляюще, как недавно, при взгляде Ягуда. Тепло шло от огромного блюда, стоявшего перед носом девушки. Горячий дымок поднимался от шашлыков, и к тому же блюдо стояло на разогретом плоском камне. Ещё шёл жар от столбов со светом, но они стояли в отдалении…

Шайя схватилась за воду и выпила почти полный фужер.

— Жарко, — выдохнула она и вновь потянулась к воде после того, как увидела, что Кацу точно так же с жадностью пьёт воду.

— Ой, нет, не буду… мне ещё танцевать… — остановила она сама себя и взялась за овощи.

Все ели, шутили, задавали вопросы Яну и Эди, а они отвечали так остроумно, что за столом раздавался хохот.

Шайя оказалась занята тем, чтобы не смотреть лишний раз на Ягуда и на Кацу, а последний старался окутать её заботой. За столом многого не сделаешь, но наполнить фужер, подать еду и помочь расправиться с большими кусками мяса… всё это ерунда, но ухаживание давало ему возможность среди большой толпы создать свой маленький уголок, в котором были только он и она. Шайя благодарила, бросала выразительные короткие взгляды, а он смотрел на неё, пока…

— Кацу, я так подавлюсь! — сердито выдохнула она. — И жевать я стесняюсь, всё думаю, как это смотрится в профиль. Я уже несколько кусков целиком проглотила! Спасибо, что мелко порезал.

Он засмеялся:

— Прости. Ты красиво ешь.

Шайя милостиво улыбнулась, но тихонько погрозила пальцем.

Как только все утолили голод, зазвучал красивый мужской голос, и многие подхватили песню о воине и его оружии. Народ потихоньку выбирался из-за стола, перемещаясь ближе к костру, и вот уже все скамейки оказались заняты, и Шайя с Кацу оказались в первом ряду.

В центр вышла дородная женщина и, покачиваясь в такт звучащей только в её голове музыке, затянула песнь о горькой судьбе-судьбинушке. Она пела красиво, но всё чаще раздавались покашливания, шмыганье носом, пока к певице не подошла другая женщина. Обе дородные, в длинных расклешённых юбках, как бабы на чайник, они о чём-то поспорили и вдвоём спели короткую задорную песню.

Не успели они уйти, как их место заняла группа девушек, сразу же закружившихся в танце. На их примере Шайя поняла, как надо меняться, чтобы по очереди занимать позицию лидера и показывать следующие движения.

Дело было в том, что девушки заранее не знали, какую им включат музыку и изюминкой выступления становилась слаженная работа команды. Танец придумывали у всех на глазах и от того, как быстро девушки повторяли за лидером, как слаженно сменяющие друг друга лидеры составляли рисунок танца, складывалось общее впечатление.

Выступающие девчонки раскраснелись, так как музыка была бойкой, а первая девушка показала движения с подскоками, и чтобы не выбиться из общей канвы, все остальные лидеры продолжили в том же духе. Под конец зрители начали смеяться, так как исполнительницам сильно мешали гроздья подпрыгивающих вместе с ними бус, да и видно было, как девчонки устали с непривычки изображать что-то вроде ирландских танцев.