Ельцин. Кремль. История болезни - Александр Хинштейн

Б. Березовский: Я все понял. Я думаю, что ваша оценка правильная… Давайте подумаем, что дальше. Я думаю, что выправится ситуация, безусловно.

А. Чубайс: Да, конечно, только непонятно, какими словами ее ему вписывать.

Б. Березовский: А это уже… Их можно найти… Вы будете в полдесятого? Вы сейчас там?

А. Чубайс: Да.

Б. Березовский: Сейчас подъеду.

Для рыжего приватизатора это был последний шанс вернуться в большую политику. Ему просто нечего было уже терять: в случае проигрыша Коржаков с Барсуковым – он в этом нисколько не сомневался – сжили бы его со света.

И когда Чубайс прорвался-таки в итоге к Ельцину, он поставил ему фактически ультиматум: либо мы, либо они. Либо весь штаб – в полном составе – уходит в отставку, либо вы убираете Коржакова с Барсуковым и Сосковца в придачу.

В иной ситуации Ельцин, конечно же, выгнал бы наглеца прямо с порога – никаких ультиматумов он не терпел.

Но положение его было патовым. Уйди сейчас штаб, о победе можно просто забыть. Да и уговоры семьи тоже что-то да значили…

Когда перед Ельциным стоит выбор: власть или дружба, он, не задумываясь, выбирает власть…

В его мемуарах, однако, читаем мы совершенно другое:

«Утром я принял окончательное решение. Коржаков, Барсуков, Сосковец по моему приказу написали прошение об отставке… Однако увольнение Коржакова, Барсукова и Сосковца не было следствием только этого скандала. Длительное противостояние здоровых сил и тех, кто шел на провокации, чтобы захватить власть в предвыборном штабе, наконец, перешло в открытый конфликт. И я разрешил его».

Ни о чубайсовском ультиматуме, ни об утреннем разговоре с генералами, когда одобрил он все их действия, – ни слова ни полслова…

«Они много брали и мало отдавали», – так объяснил Ельцин в тот день свое решение ошарашенным журналистам.

Чубайс был более конкретен. На спешно собранной пресс-конференции он заявил, что вбит «последний гвоздь в крышку гроба иллюзии военного переворота»; никакой коробки с долларами не было – это была «типичная гэбэшная провокация». Что, правда, не помешало ему на другой же день попросить у зам.начальника СБП Георгия Рогозина вернуть полмиллиона назад…

Самое поразительное, что даже после всего случившегося у Наины и Татьяны хватило совести позвонить Коржакову домой и выразить Ирине – его супруге – самое искреннее соболезнование.

«Мы так переживаем, так переживаем, – чуть не плача говорили они той, чьего мужа сами же и подвели под монастырь. – Ты, главное, не отчаивайся. Все еще образуется…»

21 июня 1996 года генерал-лейтенант Коржаков последний раз в жизни переступил порог своего кремлевского кабинета. Напоследок он попросил президентского адъютанта Анатолия Кузнецова отнести Ельцину прощальное письмо. Но президент даже не стал его читать. Он взбесился настолько, что ударил даже – случай беспрецедентный! – Кузнецова по лицу.

МЕДИЦИНСКИЙ ДИАГНОЗ

Психозы – группа психических заболеваний, манифестирующих в возрасте 45–60 лет, протекающих в форме либо депрессии, либо бредового психоза паранойяльной или парафренной структуры. Для реактивных психозов характерно соответствие содержания психопатологических явлений и исчезновение их после ликвидации причины.

«Почему Коржаков в Кремле?!! – неистовствовал Ельцин. – Немедленно опечатать кабинет, отключить телефон, отобрать машину и удостоверение».

До сегодняшнего дня ненависть его к бывшему другу, с которым поклялись они когда-то на крови быть вместе до последнего вздоха, остается такой же дикой и всеобъемлющей.

Когда годом позже пятеро кремлевских сотрудников – президентские повар, фотограф и врач, а также два офицера СБП – будут уличены в том, что праздновали они победу Коржакова на выборах в Госдуму, их уволят со службы в одну секунду: «за появление на работе в нетрезвом состоянии» – случай для Кремля уникальный…

Следствие по «коробке» закончится еще раньше: для этого из Уголовного кодекса специально будет изъята статья 162.7 – «незаконные валютные операции»…

1 Все вокруг знали, что Ельцин непременно должен быть везде первым. И Барсуков, и Грачев и я, играя с ним, например, в бильярд, обязательно поддавались. Если я хотел его обидеть, то проигрывал не с сухим счетом, а забивал пяток шаров. В таких случаях Ельцин мгновенно вскипал, ломал кий об колено и уходил прочь.

2 Когда в ночь на 1 января в Грозном шли затяжные бои, Ельцин отмечал в «Завидове» Новый год. Он, правда, поднимал тост «за наших ребят», но исключительно для проформы; очень быстро набрался и начал дурачиться.

А рано утром Борис Николаевич вспомнил вдруг, что у Грачева день рождения, вызвал меня с Барсуковым и приказал отвезти Павлу Сергеевичу подарок. Барсуков с Сосковцом полетели на один день в Ханкалу. Как они потом рассказывали, Грачев был здорово с похмелья. Пока солдаты гибли в Грозном, их министр вовсю праздновал Новый год.

3 В момент нападения Басаева на Буденновск Ельцин собирался как раз вылетать на саммит в Галифакс. Его многие уговаривали остаться в России, но Борис Николаевич даже и слушать этого не хотел. «Ничего серьезного, – отвечал он. – Пусть Черномырдин во всем разбирается».

4 До конца 1995 года он постоянно твердил, что на второй срок не пойдет. Решение переизбираться Ельцин принял, когда после первого инфаркта лежал в Барвихе.

5 «Семибанкирщина» – это чистая выдумка журналистов. Просто семеро банкиров написали Ельцину письмо об угрозе коммунистического реванша, но лишь несколько из них финансировали потом его избирательную кампанию. Вот те, кто был спонсором – всего 10 банков, – и стали реально влиять на ситуацию.

6 Подтверждаю, что Запад активно давал деньги под выборы Ельцина. Миллиард долларов обещал Гельмут Коль. По полмиллиарда скинулись Ширак и Мейджор. Все переговоры с ними вел управделами Бородин.

Я был причастен к одному такому траншу – итальянскому. Весной 1996 года мы с Бородиным и министром внешней экономики Давыдовым летали в Рим на переговоры с итальянским премьером Берлускони. Как сейчас помню, встреча проходила на какой-то закрытой, чуть ли не конспиративной квартире. В итоге Берлускони выделил миллиард долларов – без отдачи. Все остальные – давали деньги как бы в долг.

7 Мы давали с ним клятву на крови даже дважды. Году в 1991-м, во время поездки в Якутию, Ельцин спьяну полоснул меня подаренным ножом по руке. Пошла кровь. Ему стало неудобно. Давай, говорит, ты меня тоже резани. Я, понятно, отказывался, но он настоял. А потом, выпив еще, неожиданно загорелся идеей: побрататься кровью. Ну, мы и побратались.