Рип Винклер - Руслан Шабельник

Император Таманэмон поправлял свое здоровье. За три месяца старик преобразился, в этом энергичном подвижном человеке уже с трудом угадывался тот еле живой заросший узник, каким он предстал перед подданными сразу после освобождения.

Марико наконец смогла с облегчением вздохнуть, когда бремя государственных забот переместилось с хрупких, не готовых плеч девушки.

Что касается Рипа, то все три месяца юноша не отходил от принцессы, как и она от него. Самые замечательные дни в жизни молодых людей, Дни, когда уже нет необходимости от кого-го прятаться, бежать, что-то выяснять.

Влюбленные облетели почий всю Нихонию. Побывали даже на самых отдаленных астероидах, и Винклер не раз и не два поражался естественной красоте этих мест. Он влюбился в Нихонию так же, Иа! К и в ее принцессу. И на планете Смоку, в живописной долине водопадов, под арками переливающихся радуг, Рип сделал предложение, то самое, единственное, которое так ждут и одновременно боятся девушки. И принцесса, конечно же, приняла его.

Император благосклонно принял кандидатуру будущего зятя и преемника.

Неунывающий Эйсай, как только прознал об этом, примчалсй во дворец, как он сказал: «Привезя самые горячие поздравления». И даже Ябу явился поприветствовать жениха и невесту.

Свадьбу назначили через месяц. За три недели до знаменательного события Таманэмон Дэнтедайси подошел к будущему зятю.

— Время пришло, сынок, — тихо сказал учитель, сказал, как о чем-то обыденном. — Завтра отправимся к Тай-Суй.

Все прошедшие дни Рип с тревогой и надеждой ожидал предстоящей поездки.

До сих пор, зная секрет установки, он так и не смог понять, почему улетели корабли Гордона и к кому или чему относилась последняя реплика генерала…

На следующее утро, когда еще весь дворец, включая и вездесущих слуг, был погружен в самую сладкую предрассветную дрему, когда еще первый луч солнца не окрасил бирюзовое небо планеты, Винклер проснулся. Тихо оделся, почему тихо, он и сам не понял. В своей комнате парень никого не мог разбудить. Так же тихо вышел в коридор и направился к императорскому гаражу.

Среди великого множества поддерживаемых в идеальном порядке и всегда готовых к старту летательных аппаратов Рип выбрал небольшой и не очень броский межпланетный корабль.

Едва он закончил прогонку систем перед полетом, в дверях рубки показалась белая голова императора Нихонии.

— Ну как, Рип, ты готов? — Учитель сел в соседнее кресло.

Рип кивнул.

Старик поерзал, устраиваясь поудобнее и прилаживая амортизационные ремни.

— Тогда вперед, веди, где ты ее держишь.

Еще во время своей службы на правительство Рип приметил эту планету. Вдали от избитых космических трасс светила одинокая желтая звезда. Из трех окружающих ее миров только один более или менее годился для жизни, если бы кому-то пришло в голову селиться на этом практически голом каменном шарике.

В старые времена здесь рылись шахты и велась добыча полезных ископаемых. Но со временем то ли месторождение истощилось, то ли слишком дорого оказалось летать за продукцией, одним словом, разработку закрыли, людей вывезли. И вот уже добрую сотню лет, а вполне возможно, и больше, на поверхность планеты не ступала нога живого существа.

Этот мир даже не имел названия. Безликий номер в каталоге. Идеальное место спрятаться или спрятать что-либо. Именно сюда несколько месяцев назад Рип перевез установку прогомианцев.

Путешественники сели вблизи небольшого горного хребта, молодой человек молча указал спутнику на видневшийся невдалеке черный провал пещеры.

— Неплохое место, — похвалил император.

Выбравшись из звездолета и включив фонари, они ступили под темные каменные своды.

Шли недолго. Добравшись до нужного места, Винклор протянул руку, и все пространство большого помещения озарилось ярким светом прикрепленных на стенах ламп.

В лучах искусственного освещения и убранства громадной пещеры стоящая посередине зала установка, со своими рычагами, переключателями и коконом камеры, производила еще более загадочное впечатление.

Старик огляделся по сторонам.

— Я смотрю, ты обосновался.

Он двинулся к Тай-Сую и нежно, даже несколько любовно смахнул осевшую пыль.

— Мне почему-то вспомнился тот день, когда мой отец привез меня впервые к этой штуковине. А ведь мне было намного меньше, чем тебе сейчас…

Рип молчал, понимая состояние старика.

— …Когда-нибудь я мечтал привести к ней своего сына. Ведь за прошедшие столетия Тай-Суй стал не просто древней неведомой машиной, для нас он превратился во что-то наподобие символа, как корона или скипетр. Доверяя его тайну, отец тем самым выказывал свое расположение наследнику, завуалированно показывая, что тот полностью созрел для управления государством, передавая в руки преемника всю полноту власти и вместе с тяжестью правления и бремя знаний… Я первый за много лет нарушил традицию… — Он оторвал взгляд от Тай-Суя и перевел его на молчавшего юношу. Глаза старика озорно сверкнули знакомым блеском. — Однако я еще надеюсь привести в пещеру своего внука.

Рип смущенно отвел взор. Неожиданно его взгляд упал на небольшую пластиковую скамейку у стены, недалеко от входа. Глаза юноши округлились от удивления. На скамейке невысокой горкой лежала аккуратно сложенная одежда — из переливающегося материала. Сверху стопки белел небольшой лист бумаги, сложенный в несколько раз.

Рип оторопело смотрел на лежавшие предметы.

— А это откуда?.. Когда я был в пещере последний раз, ничего подобного на этом месте не стояло, — юноша забеспокоился, — неужели еще кому-то известна тайна установки прогомианцев.

Император также подошел, внимательно осмотрев вещи, он указал на записку.

— Возьми прочитай, возможно, там найдется ответ.

Ничего не понимая, Рип поднял и развернул белый, уже немного потрепанный клочок бумаги, с двух сторон тот был исписан ровным аккуратным почерком. Когда юноша присмотрелся внимательнее, письмо чуть не выпало у него из рук. Он поднял глаза на старика.

— Это… это моя рука.

— Я знаю, — кивнул учитель, — читай.

— Но хоть почерк и мой, я не писал этого…

— Писал, не писал, какая разница, читай и тогда все поймешь.

И Винклер покорно стал читать. Уже первые строки повергли его в изумление.

«Здравствуй, Рил, — писал неизвестный, — если сейчас ты держишь в руках это письмо, значит, все окончено и ты благополучно добрался до установки, впрочем, разве может быть иначе.

Посмотри на лежащую под ним одежду, разверни ее. Она теперь твоя, Рип. Я передаю ее тебе, как передал когда-то мне мой предшественник.