Имя всего Сущего - Дженн Лайонс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Что ты имеешь в виду?
– Ты уже знакома с сыном Достопочтенного?
Я вспомнила нашу очень неудачную встречу.
– Да, вполне. – Я на миг замолчала. – Они не хотят, чтобы Эксидхар наследовал, потому что он наполовину хорвешец?
Будучи знакома с неприятной новостью о том, что я по крайней мере наполовину хорвешка, я обнаружила, что меня весьма интересует ответ. Значит ли это, что мне придется бороться еще с какими-нибудь предрассудками, кроме тех, что связаны с моим полом?
– Да. Был ужасный скандал, когда Достопочтенный женился на хорвешке. Настолько ужасный, что кланы почувствовали, что должны что-то с этим сделать. Говорят, ее привидение все еще бродит по туннелям под дворцом. Если спустишься в кладовые и прислушаешься, обязательно услышишь ее крики. – Она усмехнулась: – Не то чтобы нам, конечно, разрешают спускаться в кладовые.
– Зачем убивать жену? Не было бы более разумным убить герцога и его сына?
– Достопочтенного, – поправила меня Байкино.
– Хорошо. Достопочтенного.
– Да, они пытались убить его. Когда Ажен Каэн отказался от старых правил, начав говорить об образовании и правах, лидеры кланов подумали, что это их шанс. Ажен и Эксидхар выжили. Его жена Ксиван – нет. – Байкино скорчила гримасу: – Мой отец, сколько я себя помню, говорил, что семья Каэн была мягка. В их венах слишком много крови Куура[215]. Что ж, кланы проделали хорошую работу. Убийство жены Достопочтенного просто отлично закалило Ажена Каэна. И, клянусь Чертхогом, он никогда не заставлял нас сожалеть об этом. Выследил Симошгру и уничтожил весь клан. Всех до единого, до последнего. Как только мы услышали эти новости, я сказала отцу, что нам лучше дать Каэну гарантии. Нам лучше продемонстрировать, насколько мы сожалеем о случившемся, иначе он не остановится на Симошгре. И вот кто я. Как и все эти женщины. Гарантии. С тех пор я здесь.
– Мне очень жаль.
– Все не так уж плохо. По крайней мере, у меня никогда не было причин жаловаться на это Сулесс.
– Действительно. – Я оглядела комнату. Все здесь казалось весьма изнеженным и еще более скучным. – Полагаю, он весьма занят с женами.
– О нет, – рассмеялась Байкино. – Я думаю, он бы предпочел забыть о нашем существовании, но иногда он все же вспоминает и выполняет свой долг. Но думаю, что, если мы когда-нибудь дадим ему повод, он будет очень рад отправить нас всех обратно к нашим семьям.
– Но разве так не было бы лучше?
Ее глаза расширились:
– Нет!
Я ничего не понимала. В Джорате браки по договоренности заключались довольно редко, но вполне могли быть успешными, если семьи хорошо поработали над сватовством. Но чтобы заставить кого-то вступить в брак сразу с несколькими партнерами? Неслыханно. Вероятность того, что партнер почувствует себя саэленом и просто… забредет… в другие отношения, делала такой вариант весьма непопулярным и неразумным. А если бы один супруг держал других в тюрьме, дабы они не ушли, они бы назвали себя торрой. И этого бы точно никто не захотел.
Конечно, возможно, этим женщинам вообще было неинтересно гулять. Байкино, казалось, чувствовала себя в этой ситуации вполне комфортно. И это многое сказало мне о том, на какое обращение могли рассчитывать женщины в Йоре.
– Ты еще не завтракала? – продолжила Байкино. – Мы могли бы…
Но стоило ей заговорить, как к нам, запыхавшись, подбежала еще одна жена. Судя по ее разноцветной коже, среди ее предков были один-два джоратца из тех, что служили в армии Куура, когда те десятилетиями раньше оккупировали регион.
– Ты новенькая, верно?
Я решила ее не поправлять.
– Я могу тебе чем-нибудь помочь?
– Не мне, – выдохнула она. – Тебя хочет видеть Достопочтенный. Прямо сейчас.
38: Огненное око
Провинция Джорат, Куурская империя.
Три дня с тех пор, как Джарит Миллигрест выбрал второй вариант
– Так… эти жены все еще заперты? – спросила Дорна. – Кто-то должен их освободить.
– Не будь столь развратной, – сказала Джанель. – Знаю, что это трудно для тебя, но постарайся. Кроме того, если я говорю, что их уже не надо спасать, то ты должна мне просто поверить.
Кирин покачал головой:
– И ваша третья встреча с Тераэтом подтверждает, кто такая Элана. – Джанель удивленно глянула на него, и он пояснил: – Помнишь, ты говорила, что в Загробном Мире я продолжал называть тебя Эланой? Единственная Элана, которую я могу вспомнить, – жена Атрина Кандора: Элана Миллигрест.
– Миллигрест? – Джанель выглядела весьма удивленной.
– Да, после смерти Кандора она вернулась к своей девичьей фамилии. – Кирин помолчал и, заморгав, принялся тереть большими пальцами виски.
Очевидно, что Богиня Смерти обладала столь подленькой чертой характера, что Кирин только и мог открыть рот от благоговейного трепета. Таэна взяла двух печально известных смертельных врагов – Атрина Кандора и Териндела Черного – и заставила одного переродиться сыном другого.
Это было просто… подло.
И это даже не беря во внимание то, что вдова Атрина – Элана – позже вышла замуж за Териндела.
Да, все того же Териндела.
Кирин поймал себя на том, что благодарен судьбе, что может наблюдать за этим запутанным узлом на безопасном расстоянии. Ну, практически. Учитывая его чувства к Джанель, он не мог претендовать на полную беспристрастность.
– С вами… все в порядке? – спросил Коун.
Кирин поднял глаза:
– Простите. Я просто… Я просто задумался о том, что Джанель тоже нравится определенный типаж.
В конце концов, Тераэт и его отец, Териндел, обладали определенным сходством. Точно так же, как Териндел, вероятно, походил на его отца – Митроса.
– О, кстати, да, – сказала Дорна. – Я раньше никогда не замечала, но ты до ужаса походишь по цвету на Орета. Я имею в виду, не по глазам, а во всем остальном.
– Нет, – отмахнулся Кирин. – Это не то, что я… – Он сжал губы и посмотрел на Джанель: – Серьезно?
Джанель беспомощно вскинула руки:
– Похоже, что да, но ты мне нравишься намного сильнее его. – Она неловко поерзала на месте и вновь повернулась к брату Коуну: – Ты не возражаешь? Пожалуйста?
– Ни капельки, – сказал Коун.
Рассказ брата Коуна.
Ледяные Владения, Йор, Куур
Брат Коун все так же находился в библиотеке, уставившись на лежащий в шкатулке агат. Его необработанные края блестели, а над ними мерцал свет, словно он держал камень перед огнем.
Релос Вар вернулся в комнату, неся стопку книг, чернила, кисти и, вероятно, чернильный камень, который он бросил на стол.
Коун нахмурился:
