Мятежный дом - Ольга Чигиринская

– Он правильно считает, – проворчала Хельга. – Потому что как только он протрезвеет, я сверну ему похмельную башку!

– Почему он всё-таки не мог напиться сам? – рассудил вслух Стейн.

– Не в характере, – сказал Торвальд.

– Он мог просто не рассчитать дозу.

– Нет, – возразил Габо. – Он, конечно, со спиртным не на самой дружеской ноге, но он знает свою меру. И он знал, что вечером у нас будет разговор. Он бы перестраховался.

– Но так бывает, – сказал Стейн. – Знаете, когда подолгу ждёшь каких-то больших неприятностей и живёшь в напряжённом состоянии… иногда хочется… просто завалиться набок. Ты же сам сказал, Тор – он ещё ребёнок. Он мог… сломаться от напряжения.

– Я е исключаю такой вариант, – кивнул Тор. – Но всё это как-то… натянуто.

– Крейнер сказал, что он вышел из зала вскоре после танца с Хельгой и в зале не пил ничего крепче пива, – добавил Габо.

– Пошёл отлить, – развила его мысль Хельга. – По вашей мужской привычке – через борт. Слегка подмёрз. Подошёл кто-то по тому же делу, дал флягу – на, мол, хлебни. Оно легло в желудке на пиво. И готово.

– «Готово» не бывает сразу. А он знал, что ему предстоит разговор. И отправился не в туалет – опорожнить желудок…

– Хотя он мог бы сделать это так же, через борт, – вставил Стейн.

– Именно. А его вместо этого понесло на верхнюю палубу. И он прошёл при этом, – Габо показал на дверь, – мимо нашей кают-компании. И не удосужился заглянуть.

– Да воздухом полез дышать, – гнула свою линию Хельга. – А заглянуть хотел уже протрезвевший. Только не рассчитал и задрых там. И с чего ты взял, что он прошёл мимо нас? Он мог подняться и по наружному трапу.

– Такой пьяный?

– Ох, да бросьте вы! Ну с кем из вас не случалось такого, что, казалось бы, на уши не натянешь?

– Это верно, – кивнул Торвальд. – Жизнь часто бывает нелогична – а мы предаёмся соблазну стройных и логичных схем. В конце концов, на корабле есть человек, который очень хотел бы скомпрометировать юношу.

– Но не убить же, – Стейн выбросил перед собой руку. – Помилуй, Тор!

Габо насмешило это невольное язычество.

– Не хочется об этом даже думать, правда? – усмехнулся Торвальд. – И тем не менее, нужно проверить, что делал адмирал Вальне после того как Дик покинул зал. И что в это время делали люди Шимана.

– Если мы подозреваем Шимана, то почему бы нам его просто не задержать? – подал голос Грегор.

– Детонатор не позволит, – поморщился капитан «Фаэтона». – Он помешан на законности.

– Рива – и законность! – фыркнул Грегор.

– Вы будете смеяться, но больших законников среди вавилонян не сыщешь. Когда из-за любого разногласия в любой момент может пролиться кровь, люди начинают придавать большое значение сдерживающим механизмам. Рива давно взорвались бы от внутреннего давления, если бы на каждый чих у них не имелось своё «Будь здоров».

– И грабят они нас вполне законно, – фыркнула Хельга. – Нет, ребята, я в их законность не верю.

– И тем не менее, Ройе на ней помешан. Погодите-ка, – взгляд Торвальда внезапно просветлел. – А ведь мы можем привлечь его как эксперта к составлению хартии.

Стейн поперхнулся холодным кофе.

– Ройе к нашим делам? Как эксперта? Вы спятили, ребята.

– Он в курсе, что у нас укрывается Ричард Суна. Он и так может подвести нас под монастырь в любой момент, – возразил Грегор

– А если мы уговорим его помочь… – подхватила Хельга. – То он окажется с нами в одной лодке. Это слишком хорошо придумано, чтобы получиться, Тор.

Капитан Нордстрем сложил руки в замок и сжал так, что побелели ногти.

– Почему бы нам не попробовать? – сказал он. – Что мы теряем?

– Мы с тобой можем потерять гражданство Рива и головы, – сказал Габо. – Остальных, в лучшем случае, спишут на берег и навсегда запрут в «колонии прокажённых».

– «Навсегда» – это в применении к Рива слишком оптимистично, – качнул головой Торвальд. – А ты рисковал головой и за меньшее.

– Было дело. Но тогда у меня были хорошие шансы.

– Сейчас у нас шансы лучше.

– И каковы они?

– Где-то один к пяти.

– Пять против одного, что ты свернёшь себе шею? Тогда я подписываюсь, – сказала Хельга. – Извини, я пошутила. То есть, подписываюсь-то я на самом деле, а…

– Я понял. Грегор?

– С вами.

– Дельгадо?

– Конечно.

– Значит, завтра мы берём Ройе в свидетели нашей сделки с Шиманом и предлагаем ему посодействовать примирению Сога и Сейта.

– А что мальчик?

– Давайте дождёмся, пока он проспится.

Габо зевнул.

– Лично я завидую ему лютой завистью.

Если говорить о состоянии тела, то Дик лишь однажды чувствовал себя хуже – когда умирал от пневмонии в подземельях Пещер Диса.

Если говорить о состоянии духа, Дик никогда ещё не чувствовал себя настолько телесным существом. Казалось, он весь состоит из желудка и головы, причём то и другое болит.

В место, не занятое болью, забился стыд и возился там, пытаясь добыть хоть немножко пространства для вдоха.

Всё было изгажено бесповоротно. Шиман ушёл, оставив сделку, гарантом которой выступал Каспер Шиман – его сын. Проще говоря, своего единственного сына он оставлял на «Юрате» в заложниках.

Проблема, однако, заключалась в том, что Шиман уплыл, оставив на «Юрате» не сына, а дочь, Ариэль.

Таким образом, тщательно составленный договор отправлялся псу под хвост. Законы Рива разрешали брать заложников, но запрещали трогать посторонних. Вот так вот. Дик много чего имел сказать по поводу очередного вавилонского лицемерия, но это как-нибудь в другой раз, когда немножко пройдёт голова, до которой пока не дошла та инъекция, что сделал Бадрис.

Впрочем, девица в настоящий момент не казалась Дику такой уж посторонней. Во-первых, именно она приложила его чем-то тяжёлым по голове, пока он дрался с её братом. Во-вторых, она ни черта не сделала для того, чтобы ему помочь – если не тогда, когда братец, отец и команда скрутили его (он чуть не свихнулся), то хотя бы когда его затащили на верхнюю палубу и бросили там замерзать. Он ей помог, а ей было наплевать, если он умрёт. А он не сказал, зачем она на самом деле приходила в медотсек. А мог бы…

Впрочем, он был виноват сам. Если бы он был немножко трезвее… то есть, совсем трезв… он бы наверняка распознал, что эта бледная поганка Себастьян… то есть, Каспер… не женщина…

И не сделал бы глупость, недооценив девушку как противника…

И не струсил бы, когда Шиман пригрозил залить ему «швайнехунд» с чёрного хода… Поставил бы на то, что старый козёл блефует. Или на то, что, может быть, спиртное подействует иначе… Не стал бы пить.