Труды по истории Москвы - Михаил Тихомиров

Эта еще не принципиальная, но важная для понимания особенность книг XVII в. как сборника документов, станет понятна, если вы вспомните, что собой представлял столбец.

Столбец представлял собою в сущности соединение ряда документов: расспросных речей, царских указов, отписок, явок, памятей. Крупные следственные дела, подобно следственному делу о восстании Степана Разина, оставляют странное впечатление, потому что они составлены из отдельных документов, склеенных вместе и потом не приведенных в достаточную систему, а имеющих только хронологический порядок.

Обратимся к вопросу, что собою представляет книга. Обычно рукописные книги XVII в. представляли собою целый ряд сшитых тетрадей. Тетрадь и составляла ту основу, из которой сшивалась книга.

Книги различались по четырем важнейшим форматам, которые, по старинным понятиям, были обозначены так: в полный, или дестный, лист, в лист, в четверку – формат в четверть листа, в восьмушку – половина этого листа.

В приказной практике, как правило, употреблялась наиболее удобная книга в четверку. Были, впрочем, и такие книги, которые делались в лист, а иногда даже в большой лист. Большой лист – это развернутый лист большой александрийской бумаги. Но это все—таки редкость. Обычно приказная и хозяйственная практика использовали формат в четвертку. Восьмушка, еще меньший формат, в приказной практике употреблялась очень редко. Это понятно. Восьмушный формат – совсем маленький, это домашний формат, который для приказной практики не имел значения.

Книги, составленные из отдельных тетрадей, как правило, переплетались. Список с переписных книг Владимирского уезда 1650 г. имеет такой переплет. Это – картон, обтянутый кожей. Обычно употреблялась деревянная доска, обтянутая кожей, по краям досок имелись застежки.

Приказные книги отличались одной особенностью: гораздо большей бедностью, чем книги, написанные для чтения.

В Посольском приказе и в других приказах во второй половине XVII в. употреблялся переплет, который принято называть «в сумку». Переплет «в сумку» построен по типу портфеля, т. е. одна сторона его вытянута и имеет такой хлястик, который закладывается дальше в сумку. В Посольском приказе эти переплеты «в сумку» часто употребляются. Название «в сумку», – старинное. Мой покойный учитель академик В. Н. Перетц употреблял другое название: «переплет портфелеобразный». Такой переплет портфелеобразный вы можете увидеть в Государственном историческом музее.

Надо сказать, что книги, в которые записывали документы, имели совершенно определенное назначение. И поэтому нам с вами надо будет остановиться на этих книгах как видах документов, как документов приказного происхождения, так и документов, относящихся к боярской, монастырской и просто частновладельческой практике.

На первом месте стоят книги, относящиеся к налоговой практике. Это прежде всего писцовые книги, переписные книги, дозорные книги, приправочные книги.

Писцовые книги существовали уже в XVI в. При этом надо отметить, что они в XVI в. были значительно богаче, чем писцовые книги XVII в., составленные вскоре после Смутного времени.

Какие же особенности писцовых книг? Писцовые книги ставили задачу дать для налоговых целей описание земельных владений, земельных угодий и тяглецов, т. е. плательщиков тягловых податей в городе и уезде.

Описание уездов велось по отдельным станам. Этому описанию предшествовала посылка писцов на место, обычно с писцовым наказом. Сохранились такие писцовые наказы, особенно от XVII в., говорящие, каким образом писцы должны составлять писцовые книги.

Писец обычно представлял собою крупного уполномоченного. Приезжал он вместе с подьячими, и здесь, на месте, уже происходило описание уезда. Начиналось оно обычно с описания города как центра уезда, а потом описывались отдельные станы.

Надо сказать, что описание это было далеко не стандартным, и на эту черту писцовых книг следует обратить серьезное внимание, потому что очень многие при работе над писцовыми книгами исходят из представлений о каком—то единстве писцовых книг и единстве писцовых наказов.

Что же входило в XVII в. в описание»

Перед нами Углицкая писцовая книга, относящаяся к 20–30–м годам XVII в.[998] Описание следует в таком порядке: «Стан Городцкой, а в нем села, и деревни, и починки, и пустоши за дворяны, и за детьми боярскими, и за приказными людьми, и за вдовами, и за недорослями, и за иноземцы в поместьях». Далее идет описание этих поместий. За описанием поместий следует описание монастырских и церковных владений.

Что собою представляло описание поместий» Чаще всего это краткие сведения, но тем не менее имеющие значительный интерес для историка. Например: «За Логином за Федоровым сыном Козиным в поместьи, по ввозной грамоте, за приписью дьяка Неупокоя Кокошкина 135 году, отца его поместье, три четверти деревни Харитоновы на реке Волге, а четверть тое деревни в поместье за Криком да за Нехорошим Тимофеевыми детьми Дедюрнева. На Логинову три четверти: двор помещиков, да крестьян: во дворе Федька Артемьев с братьею, с Климком да с Куземкою; да бобыли; во дворе… пашни пахатной середней земли 8 четвертей с осминою да перелог 3 четверти в поле, да лесом порозшие 8 четвертей в поле, а в дву потому ж, сена 19 копен, леса непашенного десятина…» А дальше идет описание пустошей. После этого подводился итог: «И всего за Логином Козиным в поместьи…» и т. д.

Надо отметить, что такое описание писцовых книг XVII в. далеко не характерно. Существовали писцовые книги, включавшие значительно большие подробности. И эта особенность писцовых книг, представляющая собою большую ценность, к сожалению, недостаточно изучена.

В писцовых книгах XVI в. мы встречаем, помимо хозяйственных описаний, описания, имеющие громадное значение для истории искусства и культуры вообще.

Дело в том, что писец описывал церковь и при описании делал некоторые указания о том, что собою представляла церковь. Если эта церковь была каменной, что было редкостью, это всегда отмечалось. Деревянная обычно обозначалась в трех видах: деревянная – верх шатром; клетская – построенная по типу дома; и «на каменном деле» – по образцу каменных церквей, последнее – не вполне ясное обозначение, по моим предположениям, по типу каменных церквей, – пять куполов. Некоторые считают, что выражение «на каменном деле» означает, что церковь стояла на каменном фундаменте.

Дальше описывался «Бог милосердный», т. е. иконы. А затем – книги. И благодаря этому мы в состоянии представить себе довольно точно библиотеки отдельных монастырей и церквей в XVI в. Благодаря этому могли установить существование печатных книг XVI в., которые не известны были нам и которые, по—видимому, надо причислить к изданиям XVI в., не имеющим выхода, т. е. листов, обозначающих время их издания.

Можно только пожалеть, что указания на эти книги не были использованы в свое время, когда традиции более раннего времени существовали сильнее, чем теперь, через 100 лет.

Но я могу отметить, что еще 30 лет назад мне пришлось встретиться с очень любопытным явлением: в церквях Дмитровского уезда сохранились иконы, относящиеся к XVI в. и даже описанные в писцовых книгах. Это очень интересно, потому что на этом основании можно сказать, как они описывались в XVI в., в XVII в. и т. д.

Если теперь вы перейдете к вопросу о том, что собой представляли переписные книги, то вы обратите внимание, что к середине XVII в. в налоговой политике российского правительства произошли большие изменения.

В основу переписных книг был положен учет всего податного населения. Переписные книги первоначально служили основанием для крестьянской крепости. Но одновременно они служили налоговым источником. К этому времени основной фискальный интерес сосредоточился на самих тяглецах, поэтому угодья в переписных книгах описывались гораздо слабее и с точки зрения только доходов. Вообще переписные книги гораздо беднее писцовых книг по содержанию. Но для учета населения они полнее, потому что туда вносилось обычно все тягловое население.

Кроме того, существовали еще дозорные и приправочные книги. Дозорные книги делались иногда по требованию населения, которое просило «дозорителя», т. е. составителя книги, составить дозорную книгу, которая исправила бы то, что накопилось со времени составления писцовой книги. Ведь между переписями проходило длительное время, и для исправления сведений необходимо было составить дозорную книгу.

Приправочные книги составлялись как справки к писцовым и переписным книгам.

Необходимость составления дозорных и приправочных книг станет понятна для вас, если вы учтете, что большинство населения к началу XVII в. после Смутного времени пользовалось писцовыми книгами XVI в. Между тем, во время польско—шведского, так называемого литовского, разорения многие города были разорены целиком. Необходимо было составлять новые писцовые книги, это было чрезвычайно длительно и, кроме того, дорого, – в этих случаях и составлялись дозорные книги.