Аргонавты 98-го года. Скиталец - Роберт Сервис

— Этот документ умело составлен, и притом толковым адвокатом.

— Я когда-то был адвокатом, миссис Арден.

— Ага! Этот документ означает то, что Фелиция Арден из Бостона соглашается передать в полную собственность Кальвину Гридлею все ее владения на острове Моореа. Не правда ли?

— Да, в этом вся суть.

— А скажите, пожалуйста, почему я должна подписать это документ?

— Потому что… мы просим.

— Просите? Это интересно. А почему вы просите?

Кальвин Гридлей откашлялся.

— Потому что мы считаем себя вправе просить. Мы имеем на это моральное право. Эти владения были проданы дедом миссис Гридлей за бесценок. Отец миссис Гридлей взял землю в аренду, обработал их, затратил много средств и труда. Ваш покойный муж приобрел их за сравнительно небольшую сумму. Формальные хозяева ничего не сделали для улучшения плантаций. Мы же целиком занимались поддержанием благосостояния владений — теперь это самое образцовое хозяйство на острове и стоит в сто раз больше того, что заплатил ваш супруг. Формально — имение ваше, морально — наше. Моя жена родилась тут, и за нами право наследства на земли.

— А как насчет денег, которые я вложила в это дело, — воскликнула Фелиция, — насчет многих тысяч долларов, которые я ежегодно посылала вам для улучшения и содержания хозяйства? Куда они девались, мистер Гридлей? В ваш карман. А где урожаи — сотни, тысячи тонн зерна, которые вы грузили на пароходы? Кто получал деньги? Вы. Мне следовало привлечь вас к ответственности за мошенничество. Это моя вина — я была слишком доверчива. Теперь помните, что вы мой служащий и присвоили себе огромную сумму денег. Что касается ваших моральных прав, то лучше об этом и не говорить. Вы первый сказали бы, что дело сводится к букве закона, если бы были сами на моем месте.

— Отбросим формальную сторону дела, — грубо произнес Гридлей. — Посмотрим на истинное положение вещей. Мы отдали все здоровье, работали в поте лица. Мы провели здесь долгие годы и связаны с этим местом крепкими родственными узами. Неужели вы выгоните нас из нашего любимого дома, завещанного нам…

— О, мистер Гридлей, перестаньте так говорить, иначе я могу расплакаться. Вы очень трогательно рассказываете. Но все напрасно. Я не сентиментальная женщина, а потому не стоит пытаться разжалобить меня. Ну что? Хотите еще что-нибудь сказать?

— Как адвокат, могу заявить вам, что в купчей имеются неточности. Я могу оспаривать право собственности и по законам Таити имею много шансов на победу. Кроме того, если нам не удастся выиграть на законном основании, я не остановлюсь перед насилием.

— Вы забываете, мистер Гридлей, что купчая еще ни у кого не вызывала сомнений. А если придется выдворить вас насильно, то да, я перед этим действительно не остановлюсь.

Наступило молчание, которое наконец прервал Гридлей, заговоривший глухим и внушительным тоном.

— Есть еще одна, последняя причина, в силу которой вы должны будете подписать этот документ, миссис Арден. Эта причина явится для вас самой убедительной. Вы отлично знаете, что мы с вами находимся тут в полной изоляции. Вы попали в первобытную, дикую страну и совершенно отрезаны от своих друзей. Разве вы не предполагали, что с вами может что-нибудь случиться? И в случае вашей скоропостижной смерти ваши доверенные, без сомнения, продадут нам имение по номинальной цене.

Широко раскрыв глаза, она пристально взглянула на него.

— Вы… Вы угрожаете мне?

Он невозмутимо поглаживал бороду.

— Может произойти какое-либо несчастье. Вы можете исчезнуть: заблудиться в лесах, утонуть в лагуне. Есть десятки роковых случайностей, и никто даже не заподозрит нас. Подумайте еще раз, миссис Арден. Вы собираетесь совершенно разорить нас и разбить всю нашу жизнь. Люди, впавшие в отчаяние, бывают очень опасны.

— Я не боюсь ваших угроз, — воскликнула она, охваченная все больше и больше нарастающим гневом. — Вы думали, что запугаете слабую женщину. Но на этот раз вы ошиблись. Уберите вашу бумагу. Я не подпишу ее… Никогда…

Медленно-медленно сворачивал он документ, обменявшись многозначительным взглядом с женой. Прошло несколько секунд в глубоком молчании. Затем он, опять очень медленно, вынул из кармана другую бумагу.

— Ха-ха-ха! — заговорил он, принужденно смеясь. — Я ведь только шутил. Поздравляю вас, миссис Арден, вы обладаете большой силой воли. Я буду более уступчив. Вот этот документ является договором, по которому вы сдаете нам имение в аренду на двадцать лет за плату в пятьсот долларов в год. Думаю, что у вас против этого не будет возражений.

— К сожалению, я уже передала имение другому. Да и притом мне самой местность очень понравилась. Я намерена построить большой дом в горной роще и пожить там некоторое время.

Дом в горной роще! Гридлеи растерянно глядели друг на друга. Вдруг миссис Гридлей разразилась долго сдерживаемой руганью и неистовой злобой.

— Никогда! — закричала она с горящими глазами, скрежеща зубами. — Только через мой труп! Там похоронен мой отец. Вы думаете, с вашими миллионами вам удастся надругаться над нами? Нет, никогда… я задушу вас… задушу сейчас своими собственными руками…

Гридлей оттолкнул ее.

— Отстань, — огрызнулся он. — Итак, ваше последнее слово, что вы обещаете? — спросил он зловещеспокойным тоном.

— Я обещаю не передавать вас в руки правосудия и выдать вам шестимесячное жалованье при условии вашего немедленного отъезда с острова.

— Вот как! В таком случае нам не о чем больше говорить…

Он обратился к жене:

— Возьми лампу. Уйдем отсюда.

Они направились к двери так же, как и пришли — с видом заговорщиков. На пороге он обернулся.

— Пеняйте на себя за последствия.

Глава IX. Хижина в роще

1

Оставшись одна в темной комнате, в этом молчаливом доме, Фелиция сразу же упала духом. Храбрость, которая наполовину была неестественной, покинула ее.

Она задала себе вопрос: стоило ли ей сопротивляться их жестокости, не лучше ли было согласиться на их условия и уйти из этого проклятого дома, окруженного мрачными тайнами и неизвестными опасностями? Она уже почти решила пойти к Гридлею и согласиться подписать документ, как вдруг к ней вошел Фанг с горящей свечей.

— Где Мауера? — спросила она его.

— Не знаю. Ушла. Я принес чаю.

— Спасибо, Фанг.

Она выпила чай и почувствовала в нем какой-то горький привкус: на дне чашки она увидела коричневый осадок.

Странно! Мгновенная мысль заставила ее содрогнуться. Яд! Но нет — пока нет еще опасных признаков. Она стала впадать в дремоту и, с трудом добравшись до постели, свалилась. Новая, острая мысль привела ее в чувство. Неужели ее усыпили?.. Веки ее тяжелели, глаза сами закрылись, опять ею овладела дремота. Она сделала неимоверное усилие, села, вглядываясь в окружающий мрак, затем с глубоким вздохом опрокинулась на кровать и сразу уснула.