Иван Ефремов. Книга 3. Таис Афинская - Иван Антонович Ефремов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На некоторых цилиндрических печатях трехтысячелетней давности, иногда выкапываемых из земли месопотамской, есть изображения этого зверя с рогом на носу и пилой костяных зубцов вдоль хребта, вместе со странными чудовищами, вроде львов с длинными змеиными шеями и крокодильими головами.
Зверь упоминается в описаниях Ктесия — правда, изобилующих неправдоподобными россказнями, но со ссылками на многих очевидцев и на страх, внушаемый им персами, которые назвали его «мартихором» (глотателем людей). Громадные размеры, ужасная пасть, костяная броня и хвост, усаженный шипами, делали зверя чем-то средним между крокодилом и бегемотом. Кратер сам слышал о нем рассказы, но, как и в случае с борием в Ливийской пустыне, никто не мог указать его место обитания, и поиски Кратера оказались тщетными.
Теперь оставалась неизвестной судьба только Неарха. Александр терпеливо ждал, отказываясь верить, что критянин погиб, и не желая идти дальше без верного друга. Время от времени он посылал колесницы и всадников на разведку, к устью реки и морскому заливу, но никто ничего не слышал о флоте. Шел третий месяц ожидания, кончилась осень, наступил гамелион, когда внезапно колесницы разведчиков привезли пятерых исхудалых оборванцев, среди которых Александр с трудом узнал Неарха и Архиаса. Царь обнял критянина, изумленный, как он смог добраться сюда и остаться в живых, потеряв весь флот. Неарх удивился в свою очередь. Весь флот цел, из восьмидесяти судов потеряли только пять. Корабли стоят в устье реки, а он поспешил отыскать место встречи, чтобы быстрее доставить припасы изголодавшимся морякам. Радости Александра не было границ. Неарх, после отдыха, вымытый и умащенный ароматными маслами, украшенный золотым ожерельем и венком, шел во главе торжественной процессии. Самые красивые девушки, нагие, обвитые цветами, плясали вокруг него и пели, славя его победу над морем. Победа нешуточная! Восемь тысяч стадий вдоль дикого пустынного побережья, обитаемого только ихтиофагами — рыбоедами, питавшимися сушеной рыбой, моллюсками и печеными на солнце крабами. Несколько лучше выглядели хелонофаги-черепахоеды, избегавшие сырой снеди, довольствуясь огромными морскими черепахами и их яйцами. Ценные пластины черепаховых щитов они бросали как попало. Неарх велел набрать сколько возможно от коричневых черепах меньшего размера, чем огромные зеленые, не дававшие прозрачных пластин. Ни города, ни храма или просто порядочного строения не встретилось на всем огромном пути. Иногда попадались хижины из огромных костей неведомых чудовищ. Мореходы увидели их живьем — неописуемо громадных черных рыб, выбрасывавших свистящие белые фонтаны. Неарх вел точный дневник пройденных расстояний, описи береговых примет и наблюдений над тенями луны.
До Неарха по этому морю проплыл сатрап Дария Первого Скилак, проделавший весь путь благополучно. Однако критянин не верил Скилаку, потому что, побывав на Инде, тот описал его как реку, текущую на восток! Сколько можно бы было избежать трудов и потерь, если бы Александр с самого начала знал про Персидский залив и истинное течение Инда. Сам Аристотель считал, будто истоки Нила и Инда находятся в одной стране, потому что и в Либии, и в Индии водятся слоны, которых нет нигде в других странах. Считая Скилака лгуном, Неарх пустился в плавание с большими опасениями. На этот раз все сообщения Скилака были правильны.
В середине плавания корабли достигли Астолы, острова нереид-русалок, известного по финикийским легендам. Эти храбрые моряки отказались приблизиться к заколдованному месту. На корабле Неарха с эллинским экипажем, наоборот, все стремились высадиться на острове, повидать прекрасных дев моря. Критянин бросил якорь в отдалении и сам отправился в лодке на свидание с русалками. К великому разочарованию Неарха, Архиаса, Дейномаха и всех его спутников, остров был гол и совершенно безлюден. Две полуразрушенные хижины из костей, обломки щитков черепах свидетельствовали о временном пребывании на острове хелонофагов — так развеялась еще одна сказка дальних морей.
Впоследствии Онесикрит клялся, что на самом деле остров был населен нереидами, но боги отвели глаза людей от священной земли, приведя флот к совсем иному месту. Спокойный, скептический Неарх лишь усмехался в дико отросшую бороду, слушая красноречивые фантазии. Онесикрит чуть было не сыграл роковой роли в судьбе флота. Когда они увидели острый выступ Арабии[244], он стал настаивать на высадке у этого мыса. Неарх приказал повернуть в противоположном направлении и войти в залив Гармосии[245].
От бухты Гармосии и устья Аманиса Неарх решил вести флот дальше до устья Евфрата и в Вавилон, а по пути осмотреть противоположный берег — то ли острова, то ли выступа Арабии, близко подходивший к берегам Кармании, как раз у бухты. Александр хотел оплыть вокруг Арабии и сыскать путь в Эфиопию. Он согласился с Неархом, что нужен другой флот из крупных кораблей, способных нести большой запас воды и продовольствия и особенно дерева для починки. На пути из Индии одним из главных затруднений явилось отсутствие хорошего дерева для исправления поломок. Боги одарили флотоводца спокойной погодой у побережья в этом месяце, после захода Плеяд. Если бы совершилось плавание в месяцы бурь, потери кораблей были много больше.
И снова войско Александра разделилось натрое. Гефестион повел армию, обозы и слонов вдоль берега на Пасаргады и Сузу, Александр налегке, с конницей, поспешил туда же через Персеполис. Теперь все они, конечно, уже в Сузе. Мой Неарх не проплывет мимо нас на пути в Вавилон. Мне бы хотелось встретить его тут, и потому я не тороплюсь! — закончила свой долгий рассказ Гесиона.
Чаяния фиванки не сбылись. Они приплыли в Вавилон задолго до Неарха и полмесяца жили у Гесионы. Город взбудоражен вестями о возвращении Александра, с каждым днем все больше наполнялся людьми. Они прибывали отовсюду.
Впервые увидела Таис стройных ливийцев с медным оттенком кожи, темнее, чем у нее, казавшейся совсем светлой рядом с этими жителями ливийских степей. Невиданное зрелище представляли этруски с италийских берегов — могучие, коренастые люди среднего роста, с резкими профилями египетского склада. Лисипп читал исторические книги Тимея и Теопомпа и слышал рассказы путешественников, будто жены этрусков пользуются удивительной даже для спартанцев свободой.
