Отечник проповедника - игумен Марк Лозинский

См. также: Беспечность; Гордость; Подвиг; Самоуверенность

Один монах жил в далекой пустыне и много лет подвизался в добродетелях. Наконец, уже в старости, подвергся он искушению демонов. Подвижник любил безмолвие и, проводя дни в молитвах, песнопениях и созерцании, имел несколько Божественных видений и в бодрственном состоянии, и во сне. Он почти уже достиг бестелесной жизни: нисколько не думал о том, как напитать свое тело. Забыв обо всем добровольно, он все желание свое устремлял к Богу в ожидании часа, когда воззван будет из этого мира, питался же более всего сладостью видений и надежд. Между тем и тело у него не слабело от напряжения, и душа не теряла бодрости, — такой твердый навык приобрел он в благочестии. Впрочем, Бог, милуя его, в определенное время посылал ему на трапезу хлеб на два дня или на три, которым он и питался. Всякий раз, ощутив в себе потребность пищи, он входил в свою пещеру и находил там пищу. По принесении Богу молитвы подкреплял себя ею и потом услаждался песнопениями. Молитва и созерцание были постоянными его занятиями. Так он с каждым днем совершенствовался и, подвизаясь в настоящем, постоянно ближе становился к ожидаемому будущему и почти был уверен в своем лучшем жребии, как бы уже имея его в руках, что и было причиной того, что он едва не пал от постигшего его затем искушения. Когда он дошел до такой уверенности, в сердце его неприметно вкралась мысль, что он выше других и что он знает и имеет больше прочих людей. С такими мыслями он стал уже полагаться на себя. Отсюда вскоре возникла в нем беспечность, сначала небольшая, потом она росла все больше и стала заметной. Он уже не с такой бодростью вставал для песнопений, ленивее стал в молитве, и пение его не так было продолжительно. Душа захотела покоиться, ум пал долу, и помыслы стали блуждать. Беспечность втайне была уже любима, и только прежний навык, как оплот, несколько останавливал подвижника в этом стремлении и охранял его до времени. Еще, входя по вечерам после обычных молитв в пещеру, он иногда находил на трапезе хлеб, посылаемый ему от Бога, и питался им, но не изгонял из ума негодных тех мыслей, не думал, что невнимательность губит труды, и не старался об уврачевании зла. Небольшое уклонение от обязанностей ему казалось маловажным. И вот страстная похоть, овладев его мыслями, влекла его в мир. Но он пока еще удерживался. Еще один день провел он в обычных подвигах и после молитвы и песнопений, войдя в пещеру, по-прежнему нашел приготовленный ему хлеб, впрочем, не так тщательно приготовленный и чистый, как прежде, а с сором. Он удивился и несколько опечалился, однако съел его и укрепил себя. Настала третья ночь, и зло утроилось. Ум его еще скорее предался любострастным помыслам, и воображение представляло ему нечистые мечты так живо, как бы они сбывались на самом деле. Несмотря на то, еще и на третий день он продолжал свои подвиги, молился и пел псалмы, но уже не с чистым расположением. Он часто оборачивался и смотрел по сторонам. Его доброе дело прерывали разные мысли. Вечером, почувствовав потребность в пище, вошел он в пещеру и хотя нашел хлеб на трапезе, но как бы изъеденный мышами или собаками. Тогда начал он стонать и плакать, но не столько, сколько нужно было для укрощения нечистой похоти. Однако ж, вкусив, хоть и не столько, сколько ему хотелось, он расположился на покой. Тут помыслы во множестве напали на него, победили его ум и, как пленника, тотчас повлекли в мир. Он оставил свою пустыню и ночью пошел в селение. Настал день, а до селения было еще далеко. Инок, палимый зноем, изнемог и начал смотреть вокруг, нет ли где монастыря, в котором можно было бы отдохнуть. Вблизи, действительно, был монастырь. Благочестивые и верные братия приняли его, как родного отца, омыли ему лицо и ноги и после молитвы предложили трапезу, прося его принять с любовью, что у них было. После трапезы братия молили его преподать им слово спасения, как избегать сетей диавола и как побеждать нечистые помыслы. Беседуя с ними, как отец с детьми, он поучал их быть мужественными в трудах, уверяя, что они скоро обратятся для них в великое наслаждение. Много еще говорил им старец весьма назидательного о подвижничестве. По окончании наставления он невольно подумал о себе самом и стал рассуждать, как он, вразумляя других, сам оставался невразумленным. Тогда увидел он свое положение и немедленно возвратился в пустыню оплакивать свое падение. С того времени он всю жизнь плакал. Не получая больше пищи от Бога, своими трудами доставал себе пропитание. Заключившись в пещере и постлав на полу вретище, он до тех пор не вставал с земли и не прекращал своего плача, пока не услышал голос Ангела, сказавшего ему во сне: "Бог принял твое покаяние и помиловал тебя, только смотри не обольщайся. Придут посетить тебя братия, которых наставлял ты, и принесут тебе на благословение хлебы, раздели их вместе с ними и всегда благодари Бога." (Лавсаик. С. 141).

785. Вразумленная в сонном видении женщина принесла покаяние в неверии и скончалась в мире

См. также: Болезни; Видение; Вразумление; Милосердие Божие; Неверие

Зинаида Николаевна Курихина была воспитана в вере и благочестии. Она искренно любила храм Божий и своих родителей. Но, вступив в замужество, она была увлечена неверием и совершенно отошла от Бога. В полном расцвете сил Зинаида Николаевна после какой-то случайной простуды вдруг заболела скоротечной горловой чахоткой. Изнемогая от чахотки и к тому же терпя болезненные приступы от рака желудка, она нигде не могла найти себе покоя, так как с утратой веры в Бога у нее не было и смиренной покорности Его воле. Душа ее страдала безгранично, и она была близка к отчаянию. А смерть уже близилась к ней. Ночь перед кончиной она провела в неописуемом страдании. К утру в изнеможении забылась легким сном, и ей видится удивительный сон. Будто бы она на необъятном поле, которое заполнено бесчисленным количеством народа. Казалось, весь мир был собран здесь. С бесконечного пространства небесной высоты, видит она, внезапно заблистал молниеносный свет. В нем явился, подобно молнии, Спаситель мира — Господь Иисус Христос. Лик Его настолько был добр и милостив, что передать это человеческим языком невозможно. Весь народ со слезами и радостью воскликнул: "Господи! Прииди и спаси нас." Он в сиянии света приближался к плачущим. Вблизи стояла старушка с простертыми к Нему руками, сквозь рыдания она говорила: "Господи, возьми меня к Себе. Я всего лишена, и страданию моему нет предела." И слышит она ответный голос Господа: "Успокойся, раба Моя. Лютая твоя скорбь сменится вечной неизреченной радостью." Приблизившись к больной, Господь милостиво воззрел на нее и сказал: "Что с тобой, Моя раба?" Она, чувствуя виновность перед величеством Его славы, свое сердечное удаление от Него, испугалась и не знала, что Ему сказать. Только одно успела проговорить: "Господи, у меня нестерпимо болят горло и желудок." Еще милостивее воззрел Он на нее и сказал: "Завтра же после покаяния ты будешь совершенно здорова," — и стал невидим. Когда Зинаида Николаевна пришла в себя, тотчас же послала за своей крестной матерью, Пелагеей Ивановной Курихиной, которой и рассказала подробно о своем видении. Пелагея Ивановна выслушала ее с большим вниманием и сказала: "Тебя Всемилостивый Господь призывает к покаянию. Я советую тебе немедленно исповедаться и приобщиться Святых Христовых Тайн." Зинаида Николаевна со слезами на глазах и особенным чувством умиления ответила: "Я согласна и искренне желаю покаяться." Тотчас же послали в храм Петра и Павла и пригласили для исповеди игумена Власия. Но раньше пяти часов вечера прийти к ней по обстоятельствам церковной службы он не мог. И она все это время не вкушала ни чаю и никакой другой пищи, готовясь встретить драгоценного Гостя во Святых Тайнах. Слезная исповедь Зинаиды Николаевны была исполнена глубочайшего сокрушения духа. И приобщилась она Святых Христовых Тайн с такой верой и умилением, что как бы видела воочию во Святых Тайнах Христа Спасителя. Отец игумен Власий затем прочитал больной благодарственные молитвы и поздравил ее с принятием Святых Тайн. Больная была в необычайной радости и веселии и как бы действительно стала здоровой. Благословив больную и простившись с ней, отец Власий не успел еще дойти до входной двери, как его спешно вернули, сообщив, что больная скончалась. Это было 13 ноября 1833 года. (Троицкие листки с луга духовного. С. 49).

Покаяние в отречении от Бога

786. Старец, укрепляемый Ангелами, 17 дней странствовал по пустьне и нашел мужа, который поведал, что он был епископом, но не выдержал мук и отрекся; опомнившись, он ушел в пустыню; извещение о прощении он получил только через 48 лет; поведав о себе, отшельник скончался

См. также: Епископ; Отречение от Бога