Зажги свечу - Мейв Бинчи

– Но это же в другую сторону… – растерялась Элизабет. – Если я сейчас пойду с тобой, а потом обратно в Кларенс-Гарденс, то так мы до утра ходить будем… А-а-а, понятно!

– Да, я хотел бы, чтобы ты осталась у меня, – с надеждой сказал Генри.

– Почему бы и нет? – внезапно согласилась Элизабет.

* * *

Они лежали на узкой односпальной кровати, потягивая горячий шоколад, который приготовил Генри, а потом принес ей в постель.

– Кровать не слишком удобная…

– Ерунда! – засмеялась она. – В тесноте, да не в обиде!

– Ну, когда я покупал мебель, то подумал, что двуспальная кровать – это уж слишком оптимистично. Не стоит искушать судьбу! – (Они оба засмеялись.) – Мне кажется, мы были вместе всю жизнь, – признался Генри.

– Мне тоже…

– Такое ощущение, что именно так все и должно быть.

Элизабет положила голову ему на плечо:

– Ты самый милый и любящий мужчина на свете. Я так счастлива, что у меня нет слов.

– Я боялся… я думал… может быть… ну… понимаешь, я переживал…

– Не знаю, что за сложные умственные процессы происходят в твоей голове, но в любом случае я хочу, чтобы ты знал: с тобой я чувствую себя счастливой, любимой и в безопасности… – сказала Элизабет, подозревая, что Генри требуются какие-то ободряющие сравнения. – Ты мой мужчина навсегда.

Счастливый Генри удовлетворенно вздохнул.

* * *

Раз в месяц Джонни и Элизабет занимались бухгалтерией для Стефана, после чего всегда устраивали себе вечеринку в награду, и это стало традицией.

– Надо полагать, теперь никаких ресторанов? – небрежно спросил Джонни, когда они отложили бухгалтерские книги. – Пойду домой, съем унылый сэндвич с помидорами.

– Я хотела бы пойти поужинать, как обычно, почему бы и нет? – ответила Элизабет.

– А как же наш верный Генри?

– А что Генри?

– Разве он не будет против?

– С чего бы?

– Отлично! – воскликнул Джонни. – Тогда погоди, я схожу за машиной.

* * *

– Рад видеть вас, мистер Стоун, – сказал официант в итальянском ресторанчике. – Я боялся, что вы поссорились с барышней и больше к нам не придете.

– Мы не ссорились. Она выходит замуж за другого. Но не потому, что мы поссорились.

– Вы шутите, мистер Стоун, – смутился официант, догадываясь, что Джонни каким-то образом потешается над ним.

– Хватит! Перестань смущать людей, – сказала Элизабет.

А потом они наслаждались ужином и болтали про Стефана и странную женщину, которая приходит в магазин, чтобы продавать старинные вещи из стекла, одну за другой, и Анна ревнует, думая, что на самом деле клиентка положила глаз на Стефана. Они посмеялись над предложением купить все, что есть в доме, которому не больше пяти лет. Новый коттедж с современной мебелью, естественно, не понравился владельцам. Квартира Джонни находилась недалеко.

– Могу ли я предположить, что терпимость твоего в высшей степени здравомыслящего мужчины допускает, что ты зайдешь ко мне выпить рюмочку перед сном? – изящно сформулировал предложение Джонни.

– Никогда у него про такое не спрашивала, однако моя терпимость подобного не потерпит, – беспечно ответила Элизабет.

На улице было холодно и ветрено.

– Ну что ж, тогда спокойной ночи, цыпленочек, – сказал Джонни и чмокнул ее в обе щечки.

Кипя от ярости, сама не зная почему, Элизабет сквозь дождь и ветер пошла к автобусной остановке. В конце концов, Джонни очень редко отвозил ее обратно домой или забирал ее из дома. И все же на сей раз в его поведении чувствовался некий расчет: раз ты не хочешь пойти со мной в кроватку, то останешься под ледяным дождем.

Элизабет села на последний автобус.

– Такой холодной погоды давненько не было, – заговорил кондуктор.

– Да, – вяло откликнулась Элизабет, не чувствуя никакого желания общаться.

Она пыталась убедить себя, что не имеет права сердиться на Джонни. Он всего лишь следует своим правилам, это она сама вышла за рамки.

– Аж с тысяча восемьсот девяносто пятого года такого не бывало, слышали?

Элизабет улыбнулась, сказав себе, что вежливость никогда не помешает.

– Откуда вы знаете?

– В газетах писали. Если вы не видели, то, должно быть, либо с луны упали, либо по уши влюбились. Влюбились?

– Именно так! – засмеялась она.

– Тогда ему не следует позволять вам возвращаться домой на автобусе в одиночку в такое позднее время. Когда увидите его в следующий раз, передайте ему это от меня.

– Хорошо, обязательно, – заверила Элизабет, удивляясь, как так получается, что почти все на свете, включая случайных кондукторов, думали, что она влюблена в Джонни.

…Если я однажды остановлюсь, то уже не начну снова, и ты права: именно ты поддерживаешь отношения, рассказываешь мне все, а я наглухо замкнулась. Ну так вот. Что я делаю целыми днями? Теперь я снова работаю в лавке О’Конноров и счастлива. Что я раньше делала целыми днями? Плакала, бродила по дому, снова плакала. Умывалась и шла к мамане. Возвращалась домой. Ждала Тони.

Чем мы занимаемся, когда Тони приходит домой? Да по-разному. Если он возвращается до полуночи, что бывает нечасто, мы обычно ругаемся. Он пьян, не в духе и приходит домой только потому, что не подвернулось ничего получше: ни вечеринки с Шеем, ни мероприятия в гостинице. Он заявляет, что я его пилю, и это правда, я говорю, что он пьян, и это тоже правда. Затем мы идем спать.

Впрочем, по большей части он возвращается домой уже после того, как я ложусь спать в полночь. Или вообще не возвращается. Мы не зовем к себе гостей. Когда-то его мать приходила на чай, но теперь притворяться нет смысла даже с ней. Нас в гости тоже никто не зовет. Возможно, Тони приглашают куда-то в два часа ночи, но мне он про такое не говорит, и не думаю, что вообще помнит.

Что там дальше… ага, секс. Полагаю, католикам позволено говорить о нем, если они им занимаются. Я до сих пор не знаю, что такое секс, поэтому и рассказать нечего. Мы так и не стали мужем и женой по-настоящему, у нас ничего не вышло – ни разу. Мне кажется, причина в том, что Тони импотент, хотя, возможно, дело в том, что изначально мы не научились делать это правильно, а потом Тони стал так сильно пить, что у него все равно ничего не получается. Вот как-то так. Ты спрашивала меня, нравится ли мне секс, а я понятия не имею, но думаю, что понравился бы, ведь все остальные, похоже, в восторге. Собираюсь ли я заводить ребенка? Ну, нигде не написано,